Славка приподнялся на локте и недоверчиво спросил:
- Вы не будете меня е... трахать?
И ощутил, что краснеет - так, что щёки и уши закололо.
Северин ответи спокойно и даже с какой-то скукой:
- Мужеложество во всех его видах согласно нашим законам карается смертной казнью через повешенье.
Славка уткнулся лицом в подушку, как будто хотел задушиться от стыда. И даже не дёрнулся, когда ладонь легла ему на одеяло - между лопаток.
- Ничего ещё не кончилось, - сказал Северин. - Всё самое страшное ещё только начинается... Но я посижу тут, рядом. А ты - ты спи, Славка. Спи.
Косой дождь-полуснег. Это день - но полутьма и вечный ветер. Ровный ряд из трёх десятков мальчишек 8-12 лет, одетых в лёгкие майки, штаны и берцы - напротив такого же ровного ряда соломенных чучел на врытых в землю кольях. Северин - воротник бушлата поднят - за строем ходит, как большой зверь на мягких лапах.
- Смерти бояться не надо, - голос Северина был ровен и бездушен. - Это одномоментное событие - и потом вы о нём даже не вспомните.
- Ха! - под синхронно выброшенными кулаками мальчишек воздух пел, чучела тряслись и раскачивались.
- Ещё!
- Ха!
- Бей!
- Ха!
- Убей!
- Ха!
- Убей!!
- ХА!!!
- Я сказал - УБЕЙ!!!
- ХА!!!
С треском ломается первый кол. Чучело падает - разбитое, забрызганное кровью с костяшек - как своей. Славка, тяжело дыша, стоит над ним - широко расставив ноги, с сумасшедшими глазами, белые ноздри раздуты, на губах - хлопья пены.
- Добей!
- Ха! - каблук высокого ботинка разминает в грязь голову чучела.
Пощёчина.
- Почему ждал команды, щенок?! Лечь! Ползком по кругу! Вперёд!..
...Тах, тах, тах - пули взрывают грязь возле локтей, возле каблуков, у головы. Мальчишка ползёт. Перед глазами в землю втыкается нож - не полёвка "витязя", но хороший финский нож.
- А ну! Убей меня! Попробуй меня убить - и пойдёшь отдыхать! Ну, давай, щенок! Давай, щенок! Давай!
С хриплым рычанием Славка бросается - с отжима, непредставимо быстро для человека. Пинок в живот швыряет его обратно в грязь:
- Медленно, плохо, очень плохо - убит! - каблук рушится на лицо, но лишь разбивает губы. - Ещё раз! Быстро! Или понравилось валяться в грязи?!
Славка уже не рычит - он яростно визжит, но бросается не совсем вперёд - чуть в сторону и начинается быстрый страшный танец...
...Мальчишка с вывернутой рукой сгибается к ногам Северина - нож лежит в грязи.
- Проси, чтобы отпустил!
Рука уходит совсем непредставимо - через затылок почти на лоб, связки хрустят. Перед глазами алый туман, уже даже не боль, а что-то неясное и страшное.
- Проси! Ну?!
Вместо просьбы о пощаде Славка вслепую вцепляется зубами в бедро Северина - через ткань тёплых штанов, через егерское бельё. И не размыкает челюстей даже от ударов по голове...
...Холодный водопад сверху. Славка размыкает веки и бормочет в лицо Северина:
- Убью...
Короткая ухмылка:
- Пока не сможешь. Вставай. Ты молодец, Славка...
Мальчишка встаёт и ухмыляется в ответ...
... - Ночь пройдёт, наступит утро ясное -
Верю, счастье нас с тобой ждёт...
Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная -
Солнце взойдёт,
Солнце взойдёт ... - красивый, хотя и неумелый мальчишеский голос разносился по казарме кадетов.
- Прекрати орать! - Славка кинул в направлении голоса скрученным ремнём. Голос оборвался. Борька, сидевший на соседнем табурете, поднял глаза и удивлённо спросил:
- Ты чего? Хорошо же поёт.
- Мне пох, - угрюмо буркнул Аристов, доводя на растянутом между кроватью и кулаком ремне лезвие финки.
- И песня хорошая, - вздохнул Борька. - Мульт такой был. "Бременские музыканты". Помнишь?
- Ничего я не помню, и ты не помнишь, - отрезал Славка, любуясь заточкой. - Выдумки всё это. Приснилось. Понял?
- Да понял, понял, - отмахнулся Борька. - С тобой свяжись... Бешеный.
Славка спокойно посмотрел на друга.
- Я знаю, - сказал он обыденно.
Короткая очередь простучала в развалинах - и стало тихо. Совсем. Только неожиданно отчётливо журчал стекающий со стен конденсат. Над развалинами тут и там покачивалось белёсое марево, начинавшее интенсивно крутиться, стоило в разрывах низких быстрых туч проглянуть солнцу. В его лучах панорама разрушенного города приобретала почти праздничный вид - и полтора десятка тут и там лежащих на камнях трупов с разбросанным оружием казались таким кощунством, почти тут же солнце соскальзывало за полог, словно не желая видеть творящееся на земле...
Из-за проросших сквозь развалины терновых кустов, подёрнутых осторожной зеленью, медленно приподнялся лохматый, откровенно-жутковатого вида полузверь в старом заношенном верхе от камуфляжного бушлата, державший у плеча АКМ. В спутанной бороде открылась щель:
- "Витёк", ты сдох, что ли ча?
В ответ была тишина. Из торчащего в окне полуподвала ствола, задранного вверх, тянулся синеватый дымок.
По сторонам встали ещё трое таких же существ - двое с симоновскими карабинами, один - с РПК. Эти выглядели, пожалуй, ещё более жутко, даже движения, которыми они стали подкрадываться ко входу в подвал, больше напоминали движения... нет, не животных, скорей рептилий. Стволы были чутко нацелены на оконный проём.
- Гранату кинь, - прохрипел пулемётчик, раскорячив ноги около спуска вниз. Бородач в бушлате хрыкнул:
- Хе, последняя. У него, что ли, возьмёшь? Он всё в нас покидал. Давай глянем скорей и валить надо. На окраине ещё грузовик стоит, как разберутся, что к чему, так нас на колья посажают. Небось уже сюда валят.
- Я не пойду, - помотал головой пулемётчик. Бородач на миг примолк, потом схватил длинной рукой за шиворот одного из вооружённых СКС, на вид - мальчишку лет 12-13 - и пинком отправил - под его визг - в полуподвал.
- Глянь там.
Визг почти сразу оборвался радостным:
- Сдох!
Все трое оставшихся наверху, переглянувшись, полезли вниз-внутрь. Пулемётчик шёл последним...
...На полу подвала - среди разбросанных гильз - лежал рослый молодой мужчина в форме и снаряжении, потёртых, но ладных, пригнанных, в лёгком "шишаке". На правом рукаве ярко цвёл чёрно-жёлто-белый шеврон, ниже - эмблема Хадарнави, поражающего Ангро Манью. При виде ненавистных знаков все трое зарычали, а младший, выплясывая вокруг, пинал лежащего и выкрикивал:
- Сдох "витек"! Сдох "витек"! Сдох "витек"!
- Уди, - бородач рывком за плечо отбросил мальчишку в сторону. И, нагнувшись, перевернул труп, упёр ствол ему в грудь, намереваясь добавить в упор - просто от застарелой и смешанной с вечным страхом злости...
...Бандит не успел понять, что именно произошло.
Серые безжалостные глаза на чугунного цвета - от загара и грязи - лице открылись, как два туннеля в ад.
Левая рука витязя метнулась вперёд и вверх. Щёлк - магазин АКМ был отомкнут; клац - из-под передёрнутого затвора вылетел патрон. Правая рука выхватила из открытой кобуры на поясе бандита ТТ. Ноги, распрямившись, как мощная сжатая пружина, отбросили бандита на двоих, стоявших сзади. Витязь вскочил, автоматный магазин полетел в стоящего в дверном проёме пулемётчика, ударив его в верхнюю губу и не дав вскинуть РПК... татата - сказал ТТ... та!
Это заняло не более секунды.
Витязь стоял посреди комнаты, держа ТТ в вытянутой руке.
Три трупа лежали вповалку у стены, один - в дверях.
Четыре попадания - между бровей.