И даже стилет-тарва, Хранитель Чести, остался под развалинами, на теле отца.

   Он с трудом сел, привалился к стенке и зажмурил глаза. Рот наполнился кислятиной.

   Нет. Оставаться тут нельзя. Это кладбище. Чужое кладбище. Уходить - и йулл не откажут ему в смерти, как отказали земляне. Рабы рады будут убить господина. Противно только погибать в бою с ними...

   Придерживаясь за стену, он встал. Оттолкнулся. И начал карабкаться наверх.

   Лес начинался недалеко от посёлка, за разрушенной линией наземной обороны. Она давно была законсервирована, во время налёта земляне её разбили на всякий случай. Лес поднимался по горным уступам, а дальше спускался в огромную долину, сплошь заросшую лесом. Сторки там появлялись нечасто, аборигены-йулл их интересовали только как рабочая сила - а таких приводили сами же местные вожди.

   В Галактике было множество рас. И только земляне... только эти проклятые...

   Где флот?! Где десанты?! Где наши?! Или во всей Вселенной только и остались развалины и трупы своих, чужие солдаты и бунтующие дикари?!

   Вместо того, чтобы углубиться лес, он повернулся к посту землян, к его огням. Лицо мальчишки стало решительным, глаза нашли подсвеченный прожектором флаг врага.

   Ну нет.

   Нет.

   Ветер в развалинах то посвистывал, то вдруг коротко взвизгивал, врываясь в дыры. Он нёс с собой массу раскалённого песка, и в сухом воздухе раскачивались алые воронки пыльных смерчей - они неслись с севера, из холодной дюнной пустыни и. разбиваясь о стены домов, оседали сухим, жарким дождём. Лиловое небо полыхало призрачным диким огнём из края в край - свет лился отовсюду... и ниоткуда. Горы на горизонте на фоне лилового неба горели алым пламенем - таким же, как песок. Над ними висел белёсый диск Лоруи - здешней Луны.

   Ветер загудел, как мотор - похоже было, что впереди идёт машина. На самом деле это вибрировала натянутая струной растяжка рухнувшей мачты связи - её чёрный скелет виднелся над зубцами разбитой стены, похожей на стену древней крепости. Перед развалинами, в сухом, искрошенном в щебень, бассейне, лежал чёрный, обгоревший вертолёт. Ветер давно содрал с него краску в тех местах, где она уцелела, и там металл блестел чистым серебром. Но отчистить гарь не смог даже этот наждак, который стирает скалы.

   Здоровенный рыжий крысак - почти в цвет песка - сидел столбиком на жёлто-серых пористых блоках разбомбленного дома, подняв острую морду. Жёсткие прямые усы быстро шевелились - крысак пробовал воздух на вкус. Потом коротко проверещал, подскочил и словно сквозь землю провалился.

   Двое тяжёлых пехотинцев вышли из-за развалин. Они двигались тяжело, но быстро - безликие, серо-зелёные, угловато-огромные, с чёрными бездонными провалами матовых масок вместо лиц под козырьками шлемов. Оба смотрел влево, держа оружие навскидку от бедра: у одного - "абакан" с барабаном магазина и помповым подствольником, у другого - только-только поступивший на вооружение громоздкий рейлган. Справа с еле слышным урчанием катила автоматическая танкетка - вращающийся блок 20-миллиметровых стволов повёрнут вправо. Облачка рыжей пыли неслышными взрывами выпыхивали из-под ботинок солдат, из-под бесконечно мотающихся гусениц танкетки.

   Метрах в пяти за ними бесшумно скользила над землёй черепашка сканера на воздушной подушке.

   Ещё двое пехотинцев появились на гребне разваленной стены слева-сзади. Над ними висел, негромко стрекоча, ударный вертолётик. Один из них встал на колено и поднял к маске плоскую коробку универсального бинокля. Второй подкинул в руке "пулемётный" "абакан" и, взяв его на локоть, глядел по сторонам. Вертолётик повис точно над ними, двигая 7,62-миллиметровой "спаркой".

   Двое шедших по улице тоже остановились, продолжая держать развалины слева под прицелом. Тот, что был повыше, негромко, быстро заговорил:

   - ЭсНоль ЭсНоль это ЭсОдин. Взят след.

   Черепашка сканера требовательно позвала:

   - Уиииип! - и повертела сканером.

   - Идём, идём, - засмеялся пехотинец. - Пошли, Сань.

   Второй пехотинец кивнул, шевельнул стволом автомата и еле слышно вздохнул.

   - Устал? - спросил его товарищ. Пехотинец ответил - голос у него был юный:

   - Нет, Сэм. Скучно, тошно... Сначала было веселее!

   - Кровожадный ты щенок, - хмыкнул Сэм. - Идём-идём, обход за нас никто не закончит.

   - Неужели тут кто-то ещё мог остаться? - Саня послушно двинулся дальше. - Сколько времени прошло... Что они тут едят-то?

   - Чёрт его знает, - ответил Сэм. - В долине к югу, в посёлке, тоже думали, что никого не осталось, а какой-то щенок у них знамя утащил. И смех, и грех, и знамя не полковое, так - левый символ обозначения присутствия, и вроде все целы... а как оплёванные ходят. Вот ты бы сдался?

   - Я?! - возмутился Саня. - Иди ты!

   - Ну вот и они не из говнеца деланы, не джаго какие-нибудь... - и Сэм оборвал себя: - Так. Пришли, похоже.

   Сканер остановился перед полузаваленным провалом, черневшим у основания рухнувшей стены. Сэм подошёл чуть сбоку, досадливо буркнул:

   - Тепловизор опять забивает... не планета, а печка... - он махнул рукой, и двое других солдат неспешно спустились вниз. Вертолёт так и остался над развалинами.

   - Там? - спросил тот, который смотрел в бинокль, рефлекторно направив на проём мощный полуавтоматический дробовик 7-го калибра.

   - Да где им ещё быть. Дэн? - вопросом ответил Сэм. Дэн кивнул, показал подбородком своему спутнику:

   - Игорь, поори им.

   Пулемётчик, держась чуть сбоку от дыры, коротко прокричал на сторкадском несколько слов. Ответом ему была тишина. Он повторил сказанное и, повернувшись к Дэну, пожал плечами:

   - Может, их и нет там?

   Тот наклонился к сканеру.

   - Неееет, там они. Во всяком случае там - живые сторки.

   - Они не хотят выходить, и я их понимаю, - буркнул Игорь. - Если бы мне с пелёнок рассказывали, что мой враг красит лицо в синий цвет и ест детей сырьём, запивая их горящей "фотткой" - я бы тоже предпочёл не попадаться такому чудищу.

   Все четверо землян дружно засмеялись.

   - Может, бросить туда пару гранат, и дело с концом? - предложил Дэн. - Или пустить "гробик", пусть он там из всех фарш наготовит. Как говорит лейтенант Стурре: "Кто предупредил - тот не виноват!" А?

   Сэм замялся, потом решительно покачал головой:

   - Нет. Игорь, скажи им, что они попадают под действие закона о военнопленных и интернированных. И ещё скажи: если через пять минут - пять минут, уточни им! - они не выйдут, то мы выпустим в подвал термобарик.

   - Ладно, понял, - Игорь снова наклонился над дырой сбоку и прокричал сказанное. На миг вновь стало тихо... потом послышался металлический голос, быстро и зло выплёвывавший слегка искажённые эхом слова. - Они выйдут сейчас, - с отчётливым облегчением распрямился Игорь.

   - Отлично, - Сэм кивнул и повернулся к танкетке: - Стволами на выход, - приказал он машине. - Сань, займи место во ну того камня... Дэн, Игорь - встаньте по бокам... - и добавил в щель по-сторкадски, стараясь отчётливей и правильней произносить непривычные, наспех заученные слова. Сашка понял, что он приказывает выбрасывать оружие и выходить с поднятыми руками.

   Внутри, в темноте, появились и размножились шаги - у парня возникло ощущение длинного, широкого коридора, по которому идут люди.

   - ЭсНоль ЭсНоль это ЭсОдин, - сказал Сэм. - Всё, мы их берём. Пеленгуй. Нужна платформа.

   Наружу, словно зло брошенный камень, вылетел гражданский лазер в керамическом кожухе с простой рукоятью. Потом - армейский бластер. Длинный тесак - без ножен, в самодельной петле; ударившись о камень, его лезвие брызнуло искрами.