– Сказано и ещё как сказано, только не в наших летописях, а в других. Например, в датских, шведских, саксонских…

– Но ведь все они написаны христианами, – напомнил я.

– Это так, – согласился Добран Глебыч. – Но в них указаны конкретные факты. Имена тех людей, которые оказались в руках колдунов-изуверов.

Глава 3

Индустрия биороботов

Ты рассказываешь какие-то ужасы, – покачал я головой.

– Я напоминаю тебе факты, о которых никак нельзя забывать. Иначе, в будущем мы получим то же самое.

Слова Добрана Глебыча насторожили, и до меня, наконец, дошло, что многое, известное этому человеку, не является пока моим знанием.

– Что ты имеешь в виду? – посмотрел я на него. – О каком будущем ты только что сказал?

– О нашем, Юра, о будущем, с которым мы столкнёмся пусть не в XXI веке, но в XXII наверняка.

– Объясни толком! – попросил я старейшину.

– Толком тебе объяснит другой человек, – посмотрел на меня Добран Глебыч. – Я тебе могу рассказать только то, что мне доступно. Ты, я думаю, знаешь, что все без исключения реформы начинаются с намерения и представления конечной цели. Потом под всё это создаётся определённая идеология. Сила намерения относится к другому разряду, она связана с эгрегориальным воздействием, поэтому о ней говорить не будем. Нас интересует механизм проникновения идеологии в массы и захват его коллективного сознания.

– Мне когда-то доходчиво объяснили, что всё начинается с подмены жречества, – перебил я рассказчика.

– Но ты не знаешь главного, Юра, – откуда берутся жрецы – носители новой идеологии? Это очень серьёзный вопрос. И ответ на него на нашей планете знают совсем немногие.

При слове «на нашей планете» я опять насторожился. Было ясно, что старейшина мне хочет сказать что-то важное. А между тем Добран Глебыч продолжил:

– Несколько минут назад мы выяснили, что сутью всех религий мира является изменение сознания человека. Трансформация его психики от мыслящего, стремящегося познать законы Мироздания, сына Бога до тупого, способного только верить раба какого-либо религиозного эгрегора. Но фанатиками и идиотами надо умело управлять. Управлять так, чтобы они постоянно сами себя истребляли. Для этого на нашей планете некой негуманоидной цивилизацией ещё во времена допотопных империй и был создан институт биороботов-управленцев.

От слов старейшины на лбу у меня выступил холодный пот. В этот момент, очевидно, для того чтобы пригласить нас к завтраку, в горницу яркой райской птицей влетела Светлена, но услышав слова отца, девушка, не обронив ни слова тут же уселась на скамейку и вся превратилась во внимание.

– Такие вот биороботы, насколько я понимаю, и захватили власть в Атлантиде? – спросил я Добрана Глебыча.

– Мы не располагаем прямыми доказательствами захвата ими власти, но, по всей видимости, так оно и произошло, – улыбнулся отец-учитель, глядя на свою дочь. – Иначе бы они не взялись за претворение в жизнь идеи глобализации. Но дело не в жрецах Атлантиды. Мы говорим о механизме подмены современных элит.

– Неужели всё, что ты мне говоришь, имеет на Земле место? – невольно вырвалось у меня.

– В том-то и дело, что имеет, – вздохнул старейшина. – О создании биороботов наши предки знали тысячи лет назад. Но вернёмся снова к технологиям управления. Как ты уже догадался, на Земле сами люди никаких идеологий для себя не создают. За них это делают другие.

– Кто же они?

– Те, кто рядом с нами, но о них мы почти ничего не знаем, – сказал специалист по земным цивилизациям. – Всё лежит на поверхности. Надо просто открыть глаза. Как я уже упомянул, сначала создается намерение и образ конечного результата. Потом для осуществления намеченного создаётся специальная идеология. Но для внедрения её в массы в специальных лабораториях под землёй и в невидимом с Земли космосе клонируются особые человекоподобные управляемые создания.

Биологически те же люди, но программированные на геннополевом уровне. Посредством специальных технологий, где задействован метод телепортации и другие пока неведомые на Земле приёмы, в утробах некоторых женщин проводятся замены двухмесячных эмбрионов. Как видишь, программированные таким образом биороботы появляются на Земле из утробы наших же женщин, и никому в голову не приходит, что совершен подлог. Потом каждый такой вот человекоподобный экземпляр определёнными силами приводится к высшей власти. Теперь тебе понятен процесс, как в прошлом у тех же атлантов произошла подмена их жречества? Заодно и высшего руководства? Да и у нас произошло то же самое, я имею в виду X век. Вспомни поведение князя Владимира. Его попытку насадить кровавый культ Перуна, а потом резкий сдвиг в сторону христианства, словом, туда, куда надо. Всё по штампу! Так мог вести себя не человек, а биомех. Потому что христианство в Европе проросло из кровавой языческой крайности.

– Постой! – остановил я Добрана Глебыча. – Но ведь на Руси, да, и во всём остальном арийском мире существовала жёсткая система посвящений. Неужели она была настолько несовершенной и примитивной, что не смогла увидеть и отсеять биороботов?

– Могла и отсеивала, но именно за это со временем от неё и отказались.

– Ничего не понимаю, что за парадокс?

– Сейчас всё поймёшь, – погрустнел старейшина. – Ты слышал когда-нибудь понятие «пирамида власти»?

– Конечно, – удивился я вопросу.

– Так вот, чтобы пустить под откос общество, надо сначала забраться на его вершину, а потом постараться навязать людям мысли об изменении некоторых законов. Якобы традиционные правила устарели, и пора бы их заменить на новые. Понятно, что технология стара как мир. Но беда в том, что люди из века в век продолжают наступать на одни и те же грабли. Достаточно одному тёмному прорваться к власти, и общество обречено! Вот в чем беда, и до сих пор это остаётся слабостью людей-созидателей. Беда в их высоких духовных качествах. Им в голову не приходит, что над ними воцарился демон. И то, чего он требует, приведёт общество к гибели. Такова психология: мы всегда меряем по себе. Если сами не врем, значит, по нашему мнению, и другие врать не умеют. А тут у кормила многократно проверенный человек! Если он что-то предлагает, значит, так будет лучше. Как его не поддержать?

– Всё это и козе понятно! – остановил я рассказчика. – Мне не понятно, как такой вот гипотетический реформатор мог оказаться у власти в те времена, когда действовала система жёстких посвящений?

– Да элементарно, – улыбнулся моей наивности старейшина. – Ты забыл про древнейший институт подмены. Когда находят двойника, то им заменяют того, кто завоевал доверие у народа.

– Сатанизм какой-то! – процедил я сквозь зубы.

– Да, самый настоящий сатанизм! – согласился со мной Добран Глебыч. – По-другому и не назовёшь. Такие вот подставные жрецы фактически во всех без исключения племенных союзах наших предков со временем и исковеркали древний бореальский принцип посвящений.

– Как я понял, ими в значительной степени был упрощён переход из сословия управленцев в высшее?

– Чего никак нельзя было допускать! – сжал свои пудовые кулаки старейшина. – Вот, где корень зла! Когда переход стал более-менее прозрачным, были задействованы конвейерные биороботы. Те, о которых я уже тебе говорил. Фактически нелюди. Вот и весь механизм подмены высшего сословия. Понятно, что программированные эзотерики и «знатоки» культурных традиций всегда являлись и до сих пор являются той силой, которая способна воплотить в жизнь любую самую реакционную идеологию. Сначала ими на Земле были созданы кровавые лунные культы. Зачем, я думаю, тебе известно. Позднее они же, эти нелюди, насадили на Земле иудаизм, христианство и ислам.

– Языческие жрецы, пусть даже биороботы, и занялись новыми религиями? – не понял я своего учителя.

– Я не так выразился, – поморщился старейшина. – Биороботы всегда были и остаются проводниками. Никаких идеологий они не выдумывают. Ими занимаются другие. Зависимые, но не живые механизмы.