Лицо миссис Бэйнс опять проясняется.

Каждый обращенный вами — это новый голос против войны.

Губы ее шевелятся, произнося молитву.

А все же я отдаю эти деньги вам и тем ускоряю свое соб­ственное разорение! (Дает ей чек.)

Казенс (вскакивает на скамью в злорадном восторге). Цар­ство небесное на земле насаждают человеколюбцы Боджер и Андершафт! Возрадуйтесь! (Достает палочки из кар­мана и размахивает ими.)

Миссис Бэйнс (берет чек). Чем дольше я живу, тем боль­ше вижу доказательств, что неизмеримая благость гос­подня рано или поздно все обращает на пользу делу спа­сения. Что доброго можно было ожидать от пьянства и войны? Однако доходы с них принесены сегодня на ал­тарь спасения и совершат благое дело. (Она растрогана до слез.)

Дженни (подбегает к миссис Бэйнс и обнимает ее). О боже, какая радость, как все это хорошо!

Казенс (с судорожной иронией). Воспользуемся этой незабвенной минутой. Отправимся немедля на митинг! Изви­ните, я сейчас вернусь. (Убегает в дом.)

Дженни берет с барабана свой тамбурин.

Миссис Бэйнс. Мистер Андершафт, приходилось ли вам видеть, как тысячная толпа падает на колени в едином порыве и начинает молиться? Пойдемте с нами на ми­тинг. Барбара скажет им, что Армия спасена, и спасена вами.

Казенс (стремительно выбегает из убежища с флагом и тромбоном и становится между миссис Бэйнс и Андершафтом). Вы первая понесете флаг, миссис Бэйнс. (Передает ей флаг.) Мистер Андершафт — талантливый тромбонист; его игра придаст нечто олимпийское Вестхэмскому маршу Армии спасения. (Андершафту, навязы­вая ему тромбон.) Труби, Макиавелли, труби!

Андершафт (Казенсу, принимая тромбон). Труба сионская!

Казенс бросается к барабану, хватает его и надевает че­рез плечо.

(Громко.) Постараюсь сделать, что могу. Я бы мог ис­полнить партию баса, если б знал мотив.

Казенс. Это свадебный марш из какой-то оперы Доницетти, но мы его приспособили. Мы все тут же приспосабли­ваем для служения благим целям, даже Боджера. Помни­те хор: «Великая радость» — «Immenso giubilo»? Барабанная дробь: там-там-та-та-там, там-там-та- та.

Барбара. Долли, вы разбили мое сердце.

Казенс. Одним разбитым сердцем больше или меньше — не все ли равно теперь? Дионис Андершафт сошел на зе­млю. Я неистовствую.

Миссис Бэйнс. Ну же, Барбара! Наша душенька майор должна нести флаг вместе со мной.

Дженни. Да, да, майор, душенька.

Казенс выхватывает тамбурин у Дженни и молча подно­сит его Барбаре. Барбара, вздрогнув, отталкивает там­бурин. Казенс небрежно перебрасывает его обратно Дженни и идет к воротам.

Барбара. Я не могу.

Дженни. Как не можете?

Миссис Бэйнс (со слезами на глазах). Барбара, вы думае­те, я поступила нехорошо, что взяла деньги?

Барбара (подходит к ней и порывисто целует ее). Нет, нет, дорогая, помоги вам бог, так и нужно было сделать — вы спасли Армию. Ступайте, желаю вам удачи.

Дженни. А вы не пойдете?

Барбара. Нет. (Откалывает с воротника серебряную брошь в виде буквы S.)

Миссис Бэйнс. Барбара, что вы делаете?

Дженни. Зачем вы снимаете значок? Вы же не уходите от нас, майор?

Барбара (спокойно). Отец, подите сюда.

Андершафт (подходит к ней). Милая моя! (Увидев, что она собирается приколоть ему значок, в смятении рети­руется под навес.)

Барбара (идет за ним). Не пугайтесь. (Прикалывает значок и отступает к столу, чтобы дать другим полюбоваться на Андершафта.) Вот! Правда, совсем не много за пять тысяч фунтов?

Миссис Бэйнс. Барбара, если вы не идете молиться с на­ми, обещайте мне, что помолитесь за нас.

Барбара. Я не могу молиться теперь. Может быть, я никог­да больше не буду молиться.

Миссис Бэйнс. Барбара!

Дженни. Майор!

Барбара (едва владея собой). Не могу больше. Скорей уходите!

Казенс (обращаясъ к процессии, выстроившейся за ворота­ми). Пошли! Музыка, начинаю! (Дает тон.)

Оркестр начинает марш, скоро замирающий в отдалении, так как процессия двигается быстро.

Миссис Бэйнс. Мне нужно идти, милочка. Вы переутоми­лись, а завтра опять все будет хорошо. Вы не оставите нас. Ну, Дженни, идем под нашим старым флагом. Кровь и огонь! (Маршируя, выходят за ворота с фла­гом.)

Дженни. Аллилуйя, аллилуйя, слава тебе боже! (Марши­рует, размахивая тамбурином.)

Андершафт (Казенсу, маршируя мимо него и пристраивая тромбон поудобнее). Мои дукаты и моя дочь!

Казенс (следуя за ним). Деньги и порох!

Барбара. Пьянство и убийство! Боже мой, зачем ты покинул меня? (Опускается на скамью, закрыв лицо руками.) Марш замирает в отдалении. Билл Уокер крадучись под­ходит к Барбаре.

Билл (язвительно). Почем нынче спасение души?

Шерли. Лежачего не бьют.

Билл. А она меня и лежачего била. Почему же не дать ей сдачи?

Барбара (поднимает голову). Я не брала ваших денег, Билл. (Подходит к воротам и становится спиной к Шерли и Биллу, пряча от них лицо.)

Билл (насмешливо, вслед ей). Ну да, там для вас было мало­вато. (Оборачивается к барабану и замечает, что золо­того нет.) Ого! Если вы не взяли, так кто-то другой взял. Куда же он девался? Провалиться мне, эта Дженни Хилл его все-таки взяла!

Ромми (кричит ему с чердака). Врешь ты, мерзавец! Это Снобби Прайс стащил золотой с барабана, когда брал свою шапку. Я здесь стою все время, я видела, как он стащил деньги!

Билл. Как? Стащил мои деньги? Чего же ты не кричала ка­раул, старая разиня?

Ромми. Так тебе и надо, не дерись! Нагрели тебя на целый золотой, будешь знать! (Испускает злорадный торже­ствующий клич.) Ага, попало! Поквитались мы с тобой! Будешь помнить в другой раз!

Билл выхватывает у Шерли кружку и швыряет ее в Ромми, она вовремя захлопывает чердачную дверь. Кружка разбивается о дверь, сыплются осколки.

Билл (посмеивается). Скажи-ка, старик, в каком часу этот самый Снобби Прайс спас свою душу?

Барбара (обращается к нему уже спокойнее, с невозмутимой кротостью). В половине первого, Билл. А ваш золотой он украл без четверти два. Я знаю. Ну что же, не терять же вам ваши деньги. Я пришлю их вам.

Билл (голос его звучит мягче). Ну нет! Хоть бы мне с голоду пришлось подыхать, меня купить нельзя.

Шерли. Будто бы нельзя? Да ты продашь себя черту за бу­тылку пива; только вот черта нет, купить некому.

Билл (не смущаясь). С удовольствием продал бы, приятель, да и не раз продавал. А вот ей меня не купить. (Подхо­дит к Барбаре.) Вам душа моя понадобилась? А вот вы ее и не получили.

Барбара. Чуть было не получила. Но продала вам обратно за десять тысяч фунтов.

Шерли. И то дорого дали!

Барбара. Нет, Питер, она дороже стоит.

Билл (чувствуя себя застрахованным от спасения души). Не­чего тут, теперь вам меня не обойти. Не верю я в это, а сегодня и сам увидел, что моя правда. (Уходит.) Про­щай, старый блюдолиз! Будьте здоровы, майор, граф­ская внучка! (В воротах оборачивается.) Почем нынче спасение души? Снобби Прайс! Ха-ха!

Барбара (протягивает руку). Прощайте, Билл!

Билл (застигнутый врасплох, хватается за шапку, потом снова нахлобучивает ее, с вызовом). Еще чего!

Барбара опускает руку.

(Его начинает мучить совесть.) Да вы не обижайтесь, право. Я против вас ничего не имею. Не сердитесь на ме­ня. До свидания, мисс. (Уходит.)