Бечак. Говори хану, откуда пришла. С кем пришла?
Авдотья. Одна пришла. Из Рязани.
Актай. Нет теперь Рязани. Погорела твоя Рязань.
Авдотья. Земля рязанская есть. Оттуда и иду.
Актай. Неверно говоришь. Как такую дорогу одна прошла? Мужчина на коне не проедет.
Бечак. Худая дорога! Здесь лес, там река, тут звери злые… Обманываешь, баба!
Авдотья. На что мне вас обманывать? Свою ношу несешь, так и дорогу найдешь. Мелкие речки бродом брела, глубокие реки пльгоом плыла, зверя лесного о полден обходила — об эту пору всякий зверь спит.
Все молча смотрят на Авдотью.
Старуха (тихо молодой женщине). Правду говорит. Смотри: одёжу совсем сносила, обутки совсем стоптала… Бечак. Показывай выкуп!
Авдотья подает свой ларец Бечаку. Бечак с поклоном ставит его перед ханом. Хан едва бросает взгляд на цветные камни и небрежно отодвигает ларец.
Актай. Худой выкуп. Назад в Рязань неси!
Авдотья. Как же так? Да ты хоть погляди!.. Неужто ж моему добру никакой цены нет? (Наугад вытаскивает из ларца ожерелье.)
Молодая татарка (жадно поглядывая на цветные камни). Ай, жалко! Хорошо блестит!
Хан (чуть улыбнувшись, Актаю). Пускай Тайдула себе берет. Весь сундук. Ей дарю.
Женщина кланяется до земли.
(Не глядя на нее, хан дает знак Актаю). Одного отпусти.
Авдотья. У меня не один тут в степи. Мне больше надо!
Актай. Больше надо — больше выкуп неси.
Авдотья. Принесла. (Вынимает из сумки две опушенные мехом парчовые шапки с цветными пряжками.) Вот, глядите!
Молодая татарка. Колпаки принесла!
Старуха. Наши, татарские!.. Как у царевичей были…
Хан (Актаю). Дай сюда!
Актай берет у Авдотьи шапки и подает хану. Все трое — хан, Еечак и Актай — разглядывают их.
Откуда взяла?
Актай. Говори, откуда взяла?
Бечак. Где достала?
Авдотья. Отпустите мою родню, — я вам скажу, где достала.
Хан (приподымаясь). С мертвых или с живых шапки?
Авдотья. С живых, коли мои живы будут.
Старуха (молодой женщине). Ай-ай! Так и есть, царевичей это шапки!
Молодая татарка. Гляди, хан белей снега стал.
Хан (встает). На коней садитесь! Ее на седло берите! Не покажет дорогу — башка долой!
Авдотья. Зверей в лесу не побоялась — вас не испугаюсь. Не покажу дорогу, покуль жива. А мертвой не прикажешь.
Хан. В огне сгоришь!
Авдотья. Одной душой на том свете больше будет. Мать моя в огне сгорела. Рязань сгорела.
Хан. Конями растоптать прикажу!
Авдотья. Вся наша земля вашими конями потоптана.
Все на минуту замолкают.
Бечак (осторожно). Позволь, хан, слово вымолвить.
Хан. Говори!
Бечак. Выкупить наших царевичей надо, хан! Балай-баатура и Алгуй-баатура… Надо выкупить! Силой не возьмешь. Кремень-баба! Такую дорогу одна прошла! Окаменело в ней сердце.
Хан (садясь). Пусть говорит волчица. Чего ей надо? Чего хочет?
Бечак. Кого выкупать будешь?
Авдотья. Братьев своих.
Актай. Сколько голов?
Авдотья. Всю мою родню — за всю ханскую!
Актай. Говори: сколько твоей родни?
Авдотья. Было трое…
Хан. Все сказала, женщина?
Авдотья. Кажись, все.
Хан. Теперь я свое ханское слово скажу. Пусть будет, как она говорит. Гони сюда рязанский полон, Актай! Пускай ищет.
Бечак. Много людей, милостивый хан, — долго искать. До ночи сидеть будем…
Хан. Нет. Как в старой песне у нас поют, так сделаю. Сорви цветок, женщина, какой под ногами растет. Где стоишь, там сорви!
Авдотья. Зачем?
Хан. Срок тебе даю. Пока цветет цветок, пока в небо глядит — твое время, ищи свою родню. А завянет цветок, в землю глядеть станет — нет больше твоего времени. Кончилось твое время.
Авдотья. Да что ж это? Долго ли цветку без корня цвесть? Разом завянет… А ежели я своих найти не успею?
Хан. Значит, судьба. Пропала твоя родня!
Авдотья. Ну, и твои царевичи пропали!
Актай хватается за плетку. Бечак возмущенно и укоризненно качает головой. Женщины всплескивают руками.
Хан. Грозить будешь — башка с плеч долой. А братьев без тебя найду. По всем степям, по всем лесам разошлю. Найдут! (Помолчав.) А не найдут — судьба!
Авдотья (несколько мгновений молча глядит на него, потом говорит негромко и просто). Ну, будь по-твоему. Попытаем судьбу. (Оглядывается кругом.) Только разве найдешь в эту пору цветок, чтобы в небо глядел? Осень, повяло все, полегло… Ох! Да ведь есть у меня цветок! Словно нарочно сберегла… Вот, глядите — в три венчика. Один расцвел, а два еще и не распустились. Годится?
Бечак. Подай сюда! (Берет у Авдотьи цветок и показывает хану и Актаю.)
Актай. Что за цветок? Откуда взяла?
Авдотья. Откуда же? С земли сорвала.
Актай. Не наш. С той стороны принесла. Из лесу.
Бечак. Нет, Актай-Мерген, простой цветок, в степи у нас растет — кони копытами топчут. В лесу бы сорвала — завял бы давно.
Хан. Твоя правда, Бечак-Мурза. Завял бы давно. Возьми свой цветок, женщина. Пока на солнце глядит, ищи своих братьев. Ханское слово крепко.
Авдотья. Ну что ж, хан татарский, ты здесь хозяин — твоя воля. Прикажи рязан наших весть — авось найду своих.
Хан делает знак Актаю, тот — Кайдану. Кайдан уходит.
Актай (Бечаку негромко). Милостив хан, а я бы ее собакам отдал — пускай рвут!..
Бечак. Нельзя собакам: царевичей выручать надо.
Из-за кибиток выходит Кайдан. За ним два воина выводят полонян. Они идут друг за другом, связанные одной веревкой. Руки их скручены за спиной, одёжа в лохмотьях. Впереди идет высокий седой старик. Не взглянув ни на хана, ни на Авдотью, словно слепой, он проходит мимо. За ним, тяжело волоча ногу, идет худой, черный человек средних лет.
Авдотья. Ох, батюшки!..
Хромой человек (быстро взглянув на нее). Да ты ль это, Авдотья Васильевна? Кузнечиха?
Авдотья. Я, Степан Федорыч, я, голубчик… А тебя и узнать-то нельзя…
Актай. Брат?
Авдотья (помолчав, с трудом). Н-нет…
Хромого человека сменяет юноша. За ним идет огромный, еще недавно могучий человек с перевязанной головой, с колодкой на шее и спутанными, как у стреноженной лошади, ногами.
Иван Васильевич! (Схватившись руками за щеки). Ох, горе ты мое!
Человек с колодкой. Здравствуй, Авдотья Васильевна! Да как же ты добралась до нас, до преисподней нашей? Ровно на тот свет пришла…
Актай. Брат?
Авдотья молчит.
Проходи!
Авдотья. Нет! Постой!.. Брат это мой! Брат!
Актай (делает знак воину, тот перерубает веревки). Становись в сторону.
Авдотья. Колодку-то с него снимите, веревки!
Бечак. Развяжи его, Урдю! Выкупила баба.