— Не составит труда?! Обманывать?! Не составит труда лгать вашей семье? Говорить им, что мы знакомы уже давно и нас связывают близкие отношения и что мы познакомились в Английском клубе? Перекраивать обстоятельства моей жизни и врать, что я приехала сюда заканчивать образование? Все это не составит для меня труда?!

Микеле завел машину.

— Видите ли, до того, как вы подписали мне эту фотокарточку, мы действительно не были знакомы, поэтому я и выбрал Английский клуб. Не мог же я сказать им, что познакомился с вами только вчера в одной из кафешек на Трастевере. А насчет школы — я не виноват: это Венеции захотелось повыпендриваться. Вообще-то когда я сказал, что вам это не составит труда, я имел в виду, что вам, кажется, понравилась моя семья и вы не отказались бы продолжить знакомство с нею. Я, например, заметил, что вам понравилась моя мать. И вы ей, по-моему, тоже понравились. Да если бы вы познакомились с ними обычным путем и в более людном месте, разве понадобилась бы вся эта суета?

Аликс вскипела:

— Да я познакомилась с ними вообще не по-человечески — благодаря целой паутине лжи, которую вы наплели!

— Но ведь то, чего они не знают, не может обидеть их, а вам я обещал все объяснить. И кроме того, — Микеле снова искоса посмотрел на нее, — мне показалось, вы не откажетесь снова увидеться с моим драгоценным братцем, судя по тому, как он смотрел на вас! Такое впечатление, будто на вас свалился целый ком проблем и только он один способен их разрешить. В этом он весь, наш Леоне. Совсем не умеет обращаться с женщинами. Видит в них лишь слабый пол, с чем, я думаю, ни одна девушка, у которой есть характер, не согласилась бы.

Аликс закусила губу. Куда более проницательно, чем, возможно, сам мог представить, он затронул мучивший ее вопрос. Что означали эти взгляды, которые бросал в ее сторону Леоне Париджи? Однако, желая обойти этот вопрос, Аликс раздраженно сказала:

— Ради бога, перестаньте болтать. Лучше смотрите на дорогу.

Микеле, пожав плечами, повиновался.

Пустынная обстановка холла как нельзя лучше располагала к дальнейшим полетам фантазии. Микеле уселся на краешек кресла возле горшка с пальмой, Аликс заняла соседнее.

— Итак? — сухо проговорила она.

— Итак, для начала забудем Беппо. Беппо я придумал, чтобы привлечь ваше внимание и заполучить эту подпись на снимке.

— Который, между прочим, вы можете уже вернуть.

— Ах да, конечно! — Достав фотографию из кармана и протягивая ее Аликс, он прибавил: — Правда, я чуточку подредактировал надпись.

— Да уж вижу. — Убирая фотографию в сумочку, Аликс мельком взглянула на измененную надпись. Ничего себе! Ее «дорогому» Микеле! — Продолжайте, — сухо проговорила она.

— Ну так вот, как я уже говорил, официально я проживаю на вилле, но спасительное убежище здесь, в городе, дает мне возможность чуточку порезвиться. Я имею в виду девушек и все такое… Одним словом, то, чего я не могу позволить себе на глазах у домашних. Ведь вы понимаете, о чем я?

— Думаю, да. И что же?

— Так вот, обычно на вилле закрывают глаза на мои похождения, да я в общем-то всегда вел себя осмотрительно. Но некоторое время назад со мною случилась неприятность — по городу прошел слух об одном из моих неудачных романов, который к тому времени уже был закончен. И прежде чем я успел хоть в чем-то разобраться, меня арестовали, предъявили обвинение, судили и вынесли приговор. Мама рыдала, Венеция мерзко кривилась в мою сторону, а Леоне вопил, что я опозорил честь семьи. Никто из них не верил мне на слово — что дело чистая выдумка от начала до конца, что я не бросал этой девушки, а оба мы просто охладели друг к другу. Мама считала мои слова хитрой уловкой, при помощи которой я хочу избежать скандала. И тогда, чтобы убедить ее, я придумал вас.

— Придумали меня?!

— Ну, не совсем придумал. Ведь я же видел вас у Карло. И тогда мне пришло в голову: «Вот такую девушку я мог бы привести в дом, и меня похвалили бы». Так, собственно, и родилась эта идея.

— Какая идея? Использовать меня в качестве доказательства, которое вы предъявили вашей семье?

— Грубо говоря, да. Я надавил на Карло, и когда он рассказал мне все, что знал, я позволил себе дома дать несколько убедительных намеков. Насчет очаровательной девушки, свободно говорящей по-итальянски, с которой познакомился в Английском клубе, чей отец был английским банкиром, и с которой я вовсе не намерен расставаться. Это вранье далось мне с трудом, зато избавило от скандального имиджа, а кроме того, помогло маме успокоиться, чего я, собственно, и добивался.

— Что помогло ей успокоиться?

— Нарисованный мною портрет девушки из хорошей семьи, девушки, обожающей меня и без труда способной удержать меня, непутевого, на пути истинном…

— Я что-то не понимаю. Зачем же придумывать вымышленную девушку? Ведь у вас наверняка есть множество подружек и любую из них вы могли представить своей матери, — недоумевала Аликс.

Микеле пристально посмотрел на нее из-под длинных ресниц.

— Да, много, — согласился он. — Но ни одна из них не обладает вашими качествами, и ни одной дома не позволили бы участвовать в подобных розыгрышах. Учитывая мою репутацию. Нет, я вынужден был придумать вас, но вовсе не собирался связывать себя с вами навсегда. Просто хотел, чтобы мама поверила в ваше существование и забыла о скандале. А потом я помог бы вам вернуться в Англию или сказал бы, что вы бросили меня. Вот и все. Только… — Он помолчал и вздохнул. — Кажется, в Англии про таких, как я, есть поговорка. Знаете какая?

— «Угодил в собственный силок», — проговорила Аликс по-английски, не зная, как это звучит на итальянском. — Вы хотите сказать, что, сочинив эту сказочную историю, поняли, что попались в собственную ловушку?

Он кивнул:

— Да, уж влип так влип. Братец Леоне стал подозрительным, а мама стала приставать с расспросами: как вы выглядите, когда придете к нам в гости, ну и всякое такое. Вот и пришлось мне обмануть вас вчера и сегодня вечером завлечь на этот ужин. Я сделал это ради мамы. Я вам объясню, если вы еще не поняли, увидев ее сегодня вечером.

— Она показалась мне очаровательной, — заметила Аликс после некоторого колебания. — Правда, несколько нервной… Такое впечатление, будто она не вполне свободно себя чувствует.

— Ха! Это еще мягко сказано! Да она просто живой комок нервов, милая моя мамуля! Боится собственной тени, а еще больше — Леоне.

— Ваша мама боится вашего сводного брата?! — воскликнула Аликс в недоумении. — Не могу в это поверить!

Микеле пожал плечами:

— Да, просто трепещет перед этим ходячим совершенством, не терпящим неудач и разочарований. Правда, нужно отдать ему должное и признать, что он требователен не только к другим, но и к себе. Но когда он пытается обуздать меня, мама начинает психовать.

— Значит, вы боитесь последствий, способных сказаться на ее здоровье, если этот обман раскроется? Тогда зачем вы вообще затеяли все это?

— В тот момент мне казалось, что это наилучший способ выпутаться из затруднительного положения. Мама поверила в мою выдумку, и ей заметно полегчало. Кроме того, ей стало проще защищать меня от нападок Леоне. А о последствиях я не думал.

— Но вы же должны были понимать, что так долго продолжаться не сможет?

— Да, но мне повезло — я встретил замечательную девушку.

— А дальше что?

Он снова посмотрел на нее из-под ресниц:

— Это могло бы продлиться какое-то время, если бы вы согласились. В конце концов, почему бы и нет?

Но Аликс сочла, что для нее достаточно.

— Нет, — твердо проговорила она, вставая.

Он тоже поднялся.

— Ну пожалуйста! Ведь вы уже знакомы с ними, вам понравилась моя мама, у нас с вами все так здорово получилось, и теперь они будут приставать, чтобы я пригласил вас к нам на виллу.

Аликс покачала головой.

— Простите, но это ваша проблема, — решительно сказала она.

— Значит, после всего, что вы узнали, в вас не зашевелилось ни малейшего сочувствия?.. Даже к моей маме?