— Прекрасно, — с подчеркнутой сдержанностью отвечала та, но, не выдержав, добавила:

— Мне не хватало тебя, Мартин.

— Вот тебе раз! — воскликнул он. — Я думал, что ты захочешь побыть с Рей и Ламбертом.

— Нам было замечательно втроем, но, пожалуйста, в следующий раз не решай ничего за меня.

— Послушай, Деб, разве твоя мать не учила тебя, что некрасиво выговаривать кому-либо на людях? — Мартин покачал головой.

— Она говорила мне, что вообще не следует никому делать замечания.

— У тебя была замечательная мама! — в восторге воскликнул Мартин, — но мне сейчас не до вежливости. Если нетрудно, накорми меня. Уже к трем часам мы с ребятами слопали всю еду, какая только у нас была с собой. Я умираю с голоду, меня всего искусали комары, и я грязный как черт.

Пока Мартин мылся, Дебора положила в миску щедрую порцию жареной свинины с овощами и поставила ее в духовку.

Мартин вернулся на кухню босиком, с мокрыми волосами и в расстегнутой рубашке, открывавшей заросшую густыми волосами грудь. Дебора тут же поставила перед ним тарелку с едой. Потом отрезала ему здоровый кусок малинового пирога и заварила чай.

Как ни пыталась она занять голову хозяйственными заботами, мысли то и дело приобретали совершенно иное, чисто эротическое направление. Ее тело просило, требовало мужской ласки, и она со страхом думала о том, что это желание наверняка отражается на ее лице.

Накормив Мартина и вымыв за ним посуду, Дебора облегченно вздохнула.

— Теперь мне пора домой. Увидимся завтра.

— Спокойной ночи, — небрежно бросил Мартин.

Он не предложил проводить ее и даже не поцеловал на прощание. Странно устроен человек, размышляла она по дороге. Только что я как о несбыточной мечте думала о дедушке, и вот теперь, когда самое большое желание моей жизни осуществилось, я опять чувствую себя неудовлетворенной. И все только из-за того, что почти незнакомый человек не предложил проводить меня.

Нельзя желать от жизни так много и так сразу. Жадность к добру не приводит. Ты хочешь в один день получить и деда, и любовника, упрекала она себя.

Любовник. Она произнесла это слово вслух и поразилась его звучанию. Кажется, открывается новая страница в ее жизни. Сможет ли она правильно прочесть ее? Она почти совсем несведуща в таких вопросах. Захочет ли Мартин стать ее учителем? В последний день она была с ним откровенна. Не отпугнуло ли его то, что она ему рассказала?

Когда на следующий день Дебора снова пришла к Норманам, Ламберт только что закончил разговор с иммиграционной службой.

— Ни черта не понял из того, что они мне объяснили, — смущенно пожаловался он ей. — Сказали, что пришлют какие-то правила. Я потребовал, чтобы не отправляли почтой, а послали с нарочным. Немедленно.

Ламберту с его вспыльчивым, нетерпеливым характером нелегко будет договориться с чиновниками-бюрократами, подумала Дебора.

— Спасибо тебе, дедушка. — Она поцеловала его в седую голову.

Рей объявила, что хочет сварить еще малинового варенья, и Дебора с Мартином отправились в сад собирать ягоды.

— Дебора, не сердись, что я не пошел вчера тебя провожать, — сказал Мартин, как только они остались вдвоем. — Нам обоим надо немного остыть. Если бы я пошел с тобой, мы могли бы не сдержаться и броситься в объятия друг друга.

Его откровенность и понравилась Деборе, и разъярила ее.

— Излишняя откровенность может иногда принести больше вреда, чем пользы, — заметила она, проклиная собственное резонерство.

Поставив корзину на землю, Мартин взял Дебору за руку, как бы предлагая ей прочувствовать всю серьезность момента, и сказал:

— Деб, дорогая! Для меня большая честь и радость, что из всех мужчин ты выбрала меня и хочешь, чтобы я стал первым мужчиной в твоей жизни. Но мой внутренний голос говорит мне: “не делай этого!”

— Ты против секса? — пытаясь понять его, спросила Дебора.

— Отношения между нами приняли такой характер, что речь идет уже не о сексе, а о чем-то гораздо большем.

— И это большее для тебя так важно?

— Конечно важно. Все, что связано с тобой, стало для меня исключительно важным.

— То, что ты говоришь, замечательно, но хочешь ли ты все еще, Мартин, меня как женщину? — радостно улыбаясь и даже не пытаясь скрыть своего восторга, воскликнула Дебора.

— На этот счет можешь не сомневаться. — Мартин погладил ее по волосам. — Понимаешь, ты впервые будешь с мужчиной, и надо, чтобы у тебя остались самые светлые и радостные воспоминания об этом важном событии в твоей жизни. Чтобы ничто не помешало тебе почувствовать всю прелесть интимных отношений. Чтобы, когда ты ляжешь со мной в постель, ты не вспоминала о судьбе Мэри и той роли, которую сыграл в ее жизни Ламберт.

— Ты настоящий мужчина, Мартин... Мне кажется, что где бы и когда бы это ни случилось, все будет замечательно. И нам вовсе не нужен для этого свадебный наряд и марш Мендельсона.

Чувство радости и счастья переполняло Дебору Их отношения больше, чем секс, и она все еще желанна! Ее состояние и чувства важнее для него, чем собственные. Он думает только об одном: как сделать так, чтобы ей было хорошо. Какой смешной! Разве ей может быть с ним плохо.

Вернувшись, они застали Ламберта сидящим за столом и читающим какую-то официальную бумагу. Взъерошенные волосы и растерянный вид свидетельствовали о том, что он столкнулся с какими-то непреодолимыми трудностями.

— Черт знает что! — воскликнул он. — Здесь сказано, что я имею право давать поручительство только за тех, кому еще не исполнилось девятнадцати. Какой идиот сочинил это правило?

Дебора взяла из его рук присланный документ и внимательно прочла. Ламберт был совершенно прав. Граждане Исландии могли поручиться только за тех, кто моложе девятнадцати, кто не женат или сирота. По крайней мере, двум из этих требований я соответствую, подумала она. Это уже неплохо. Право на жительство она могла бы также получить, если бы была женой Ламберта, его невестой, дочерью или, на худой конец, матерью. Двадцатишестилетняя внучка не подпадала ни под одно из этих мудрых правил.

Дебора обессиленно плюхнулась в ближайшее кресло. Ламберт — ее дед, и она ожидала, что Исландия примет ее с распростертыми объятиями. Какой же она была наивной, полагая, что все так легко и просто!

— Тут есть еще какие-то параграфы, распространяющиеся на тех, кто не является членом семьи, — пробормотал Ламберт.

Дебора взглянула на вторую страницу. Зеленая улица предоставляется инвесторам, но для этого надо иметь полмиллиона долларов. Вычеркиваем. Предпочтение отдается также всем тем, кто работает не по найму, но для этого необходимо иметь собственное дело. Чтобы открыть собственное дело, потребуются годы, в отчаянии подумала она.