И тут же, в 1987, я воспользовался своим пребыванием во Франции, чтобы зайти в мой банк, Chase Manhattan в Женеве. Меня принял уполномоченный, которого я знал уже десяток лет. Он посоветовал мне несколько выгодных вариантов вложений, и я помню, что во время нашего разговора он сказал мне: «Если бы французы меньше бастовали, а главное были в большей степени патриотами, работая в неделю на час больше к выгоде государства, чтобы франк был крепче, франк бы снова поднялся в цене, и Франция была бы самой богатой страной в Европе. К несчастью для Франции, некоторые французы, политики и звезды шоу-бизнеса вкладывают свои деньги в офшорные зоны». На это я ему сказал, что горжусь своим французским гражданством, несмотря на потери, которые мы понесли с отказом от Алжира.

Да, я все потерял, но благодаря своей работе и умению выкручиваться удачно вышел из этой ситуации. Я бы не мог оставить деньги, которые заработал на Таити или за границей в Андорре. Нет, я привез часть этих денег во Францию, несмотря на налоги. Да, я это сделал. В 1987 году я вложил семь миллионов франков на свой счет в Banque de Suez в Ницце. Уполномоченный из Chase Manhattan сказал мне, что это похвально с патриотической точки зрения, но что он боится, как бы я однажды не пожалел. Он был прав. Я действовал, движимый идеалом. Я был довольно наивен. Сегодня, в 2002 году, я жалею, что не послушал его совета. Особенно когда вижу, что каждый стоит за себя, что различные аферы процветают во всех областях, вплоть до самого высокого государственного поста.

Украли гильотину

Надо наконец рассказать вам эту невероятную историю вокруг гильотины Таити. С самого своего приезда в 1961 году я знал, что на Таити была гильотина.

Я попросил одного парня из Общественных работ пустить меня посмотреть на нее. Помню, что обе половины ошейника были целыми. В то время не хватало, может быть, одной или двух деталей… А потом они исчезли. Да, люди понемногу растаскивали детали. В конце концов гильотина стала просто развалиной. Это меня огорчало. Все-таки это был исторический предмет.

И поэтому однажды у меня появилась мысль спросить, не хотят ли они продать мне гильотину. И я написал прокурору, который ответил, что это не в его компетенции, что он не может продать гильотину. Гильотина принадлежит государству. Необходимо согласие министерства юстиции. Он советовал мне направить мое прошение к губернатору. Прошло несколько дней…

А потом однажды мне звонит Жювентен, мэр Папете, депутат-мэр, и говорит мне:

— Мейссонье, правда, что вы бывший экзекутор?

— Да.

— Ну вот, вы знаете, что на Таити есть гильотина. Город решил организовать выставку на тему «старого Таити». Воспоминания о Таити, то есть фотографии, открытки, как работают над скульптурами и все такое… И у меня появилась идея выставить гильотину. В конце концов она является частью достояния Таити. Я подумал, что ее можно было бы поставить перед мэрией.

— А, это хорошая идея, господин Жювентен. Хорошо, мы ее поставим.

Я ему сказал, что нужны доски, две доски по шесть, десять дюймов… И мы начали собирать. Не прошло и часа, мы как раз искали доски… вдруг: звонки от губернатора, от депутата. И вот приходит Жювентен, подзывает полисмена и велит нам прекратить. «Нельзя больше, господин Мейссонье, надо разобрать гильотину!» «Что? Вы что, с ума сошли?» Жювентен объясняет мне, что это действительно была его идея, но что китайцы на острове начали протестовать, говорить, что на этой гильотине казнили двух невиновных,[56] что мы будоражим тяжелые воспоминания… Короче, китайское сообщество сильно встревожилось.

Тогда мы разобрали гильотину, и она отправилась обратно в Общественные работы. И тут же я пошел в Общественные работы и сказал заведующему: «Послушайте, мне неприятно видеть, что гильотина превращается в рухлядь. Она вся повреждена, в ней не хватает деталей. Я приведу ее в порядок за свой счет.

— Как это? Как вы хотите действовать?

— Я у вас ничего не прошу, только сделать несколько деталей в ваших мастерских, остальное я оплачу сам.

Вызывают господина Ленобля, заведующего Общественными работами. Составляется протокол, отпечатанный на машинке. Господин Мейссонье… сколько необходимо времени? Шесть месяцев. Да, шесть месяцев, потому что там есть детали, которые нужно отливать. Хорошо. Он отдает мне гильотину — с протоколом согласия — шесть месяцев на ремонт гильотины. Я забираю гильотину и отправляю ее в Моореа, к приятелю, плотнику как раз напротив «Средиземноморского клуба». Он обновляет эту гильотину и по ходу дела изготавливает для меня копию, идентичную оригиналу. Я ее окрашиваю, собираю, и в конце месяца нас навещают журналисты, чтобы посмотреть на гильотину. Хо! Главное, никаких журналистов! Уже и так все взбаламучены, потому что во Франции поговаривают об отмене смертной казни, а здесь, на Таити, говорят, хотят ее применить, потому что ремонтируют гильотину и ставят ее везде. Так что мы ее разбираем и отправляем в Общественные работы.

Но дело в том, что тут произошла ошибка. В Общественные работы была отправлена копия. А оригинал уехал. Тьфу… исчез! Это X… отправил ее в Америку, не предупредив меня. Он сделал ящики и написал на них: «Доски Таити». Я ничего об этом не знал, я не был в курсе. Все это отправилось в Америку. X. даже не оплатил перевозку! Мне пришлось за нее платить позднее, через семь месяцев. 7000 франков: перевозка, хранение и т. д. Так вот, все это отправилось в Лос-Анджелес на пароходе. Я заплатил за самолет, но он отправил ее пароходом. Потом из Лос-Анджелеса… все это отправилось в Канзас, в Вичита. И тут тоже перевозку оплачивал я. Так вот, я поехал на поиски, до самой Вичита. Там я встретил одного араба, алжирца, работавшего в ливанском ресторане. Мы поговорили о нашей стране, об Алжире. Его отец был сборщиком средств для ФНАО. Разговоры о стране нас сблизили. Мы хороню понимали друг друга. Возникла симпатия. Я рассказал ему об этой истории с гильотиной, чтобы узнать, не слышал ли он о ней.

Он помог мне в поисках. Нам сказали, что ее действительно видели одно время стоящей на пустынном участке, брошенной на произвол ветров. Но в итоге найти ее было невозможно. Я вернулся на Таити. Вот.

По моем возвращении мой зять сказал мне, что X., который был нашим компаньоном в одном строительном предприятии, нас кинул. Поэтому мы начали дело против него. А он, чтобы отомстить, пошел к журналистам и рассказал им эту историю с гильотиной. И тогда однажды в Depeche de Tahiti на целую страницу: «Украли гильотину!..» С болтовней из серии: «Испытывая ностальгию по своей прежней профессии, бывший палач заказал копию гильотины, принадлежащей Территории…» И целая невероятная история. Густо замешано. Бла-бла-бла… Я не подал жалобы, мне было наплевать. Но тем не менее я был вызван в полицию в Ниццу.

Да, вызван повесткой. Хорошо, я отправляюсь в комиссариат, и там мне говорят:

— Так что это за история с гильотиной?

— С гильотиной? Я, как и вы, ничего не знаю… Да, я занимал должность экзекутора. Но от этого до кражи гильотины! Зачем мне понадобится собирать куски гнилого дерева! Действительно, я увидел в Общественных работах Территории заброшенную гильотину. Я сказал, что мне неприятно, что она разрушается. Я ее переделал и сделал копию для себя. Я никогда не слышал, что человек не имеет права сделать копию. В Америку ее отправил X. Но случилась ошибка, он отправил оригинал. Он отдал копию. Оригинал отправился в Америку. Найти его невозможно. Я как и вы, вот. Это дурацкая история.

— Ох, ох… гильотина… Нам еще только этого не хватало!

Вот что они мне сказали в комиссариате. Потом они ответили в Папете. Не знаю, что они ответили, но в Папете эти оказались в сильном затруднении. Они отправили эксперта. А эксперт сказал:: «Настоящая гильотина — это та, которая стоит в музее Таити». Вот и вся история. Гильотина, как лосось, вернулась на место своего рождения.