Анализ голосования привел к неожиданному результату: в социальной фантастике читатели больше всего ценят фантастику.

Нил Геймен — личность для постмодернистской массовой культуры поистине примечательная: автор комиксов, который добился широкого признания и множества наград за литературное произведение. Славу ему принес комикс-сериал «Песочный человек», удостоенный десятка различных премий, а 19-й выпуск «Песочного человека» получил даже всемирную премию фэнтези 1991 года (кстати сказать, это вообще первый в истории комикс, получивший литературную премию). Следующей известной работой стал мини-сериал для ВВС и написанный по нему роман «Задверье» (1984). В 1990-м появилась книга, созданная в соавторстве с Терри Пратчеттом, сборник рассказов о Конце Света, который — вполне в духе этих авторов — назывался «Добрые предзнаменования» (сейчас по книге собираются снимать фильм). Затем Геймен приложил руку к аниме, сочинив в 1999 году сценарий для мультфильма Миядзаки «Принцесса Мононоке», а после, в конце 2002-го, решил снять собственный фильм «Короткометражка о Джоне Болтоне»: фильм появится на DVD в начале 2004 года.

Если «Задверье» прошло почти незамеченным, то «Американские боги» получили едва ли не все мыслимые премии в области фантастики: «Хьюго», «Небьюла», премия Брэма Стокера за лучший роман ужасов, премии журналов «SFX» и «Locus». А вышедшая в 2002 году повесть «Коралин» сразу же стала бестселлером, она уже получила премию Брэма Стокера и премию «Хьюго». Вообще, простое перечисление всевозможных наград и титулов Геймена способно занять не одну страницу; стоит лишь упомянуть, что в «Литературном биографическом словаре» он назван в числе десяти лучших ныне живущих писателей-постмодернистов.

В начале 90-х Геймен из Англии перебрался в США, объясняя это тем, что всегда желал иметь дом, как у «Семейки Адаме». Действие романа «Американские боги» также перенесено на Средний Запад. Геймен взялся мифологизировать мелкие захолустные городки и придорожные аттракционы: Дом на Скале, Сторожевая Гора, Каир в Малом Египте — все это реальные места на карте США, а не выдумка автора.

При этом «Американские боги» не путеводитель, а настоящая фэнтези, герой которой, в начале истории самый обычный и, может быть, не слишком интересный громила по прозвищу Тень, постепенно становится главным действующим лицом, своего рода Одиссеем, разгадывающим загадки.

Отсидев три года за драку, Тень перед выходом из тюрьмы узнает, что все его планы на будущее рухнули: любимая жена и лучший друг погибли в автокатастрофе. «Случайный» попутчик предлагает ему место телохранителя и не принимает отказа, а ведь по многочисленным триллерам все знают, что связываться с попутчиками небезопасно. Действительно, попутчик оборачивается скандинавским богом Одином. Как выясняется, он — лишь один из многих старых богов, застрявших в Америке: перебираясь в Новый Свет, многочисленные иммигранты привозили с собой и тех, в кого они верили. Работая на Одина, Тень сталкивается и со славянским божеством Чернобогом, и с лепреконом Суини, и с египетскими богами Бает и Гором. Но в Америке XX века появились новые божества: боги кредитных карточек и хайвеев, радио, интернета и телефона, боги пластика и неона, и эти «новобранцы» объявили войну «старикам». Преследуемый агентами новых богов, Тень ездит по Америке, собирая армию «ветеранов».

Геймен умело встраивает характерные черты жанра фэнтези в мир бытовой современности. Как и положено герою фэнтези, Тень проходит через ритуал смерти и возрождения и в конечном итоге, спасая страну, разрешает собственные внутренние конфликты.

Противостояние старых и новых богов — центральная сюжетная линия, но ее поддерживают и подпитывают вставные новеллы, которые, на первый взгляд, не имеют отношения к сюжету. На самом же деле они образуют отдельный пласт, дополняющий повествование. Они рассказывают об отношении иммигрантов к мифическим существам с их исторической родины: от мамонтова черепа, которому поклоняется племя, первым пересекшее Берингов пролив, до ифрита-таксиста, которого встречает арабский коммивояжер в современном Нью-Йорке. С помощью этих вставных новелл Геймен представляет американскую культуру в качестве своего рода мешанины отдельных культур и верований, показывая, как складывался миф об Америке. С другой стороны, Геймен не считает Америку страной, лишенной собственных мифологических корней: так появляются Виски Джек и Джонни Яблоко (Джон Чэпмен, реальная личность, обросшая множеством легенд — мифологема чисто американская).

Стилистически роман напоминает луковицу: рассчитан он прежде всего на читателя образованного, хотя и тот, кто не сведущ в мифологии, все равно получит удовольствие.

«— Эй, — окликнул Тень. — Хугин, или Мунин, или кто ты там еще?

Птица повернулась и, склонив подозрительно голову набок, уставилась на него яркими глазами-бусинами.

— Птичка, каркни «Никогда».

— Отвали, — сказала птица и молчала всю дорогу, пока не вывела его из леса».

Такой диалог может быть просто забавным, но если к тому же читатель помнит, что Хугин и Мунин — это священные птицы скандинавской мифологии и их имена означают «Разум» и «Память», то получит удовольствие вдвойне.

По всему тексту романа разбросаны мелкие отсылки, которые для русского читателя оборачиваются загадками. Американцы о том же Джоне Чэпмене узнают в школе. Геймен — англичанин и обращается к англоязычному читателю, для которого имя Суини все равно что для русскоязычного — Вольга или Микула Селянинович: навскидку сюжет былины вспомнит не всякий, зато имя безошибочно отсылает к определенному пласту фольклора. Суини — осовремененное Суибне. В валлийском фольклоре существует легенда о барде Суибне, который потерял рассудок на поле брани, когда убили его короля, и много лет бродил в безумии по чащобам. Подобных мелочей в романе множество, и автор не комментирует их — предоставив читателю возможность самому разгадать «кроссворд».

Если древние боги в романе — чудаковатые старики с извращенным чувством юмора, то новые предстают в облике прыщавого юнца в лимузине, лощеной дикторши новостей или даже «людей в черном». Веры-пропитания не хватает и тем, и другим, и Виски Джек, называющий себя культурным героем индейцев, прямо говорит, что Америка не самое благодатное место для богов.

И в то же время местами скопления сакральных сил оказываются вовсе не соборы или мечети, а аттракционы вдоль трассы, которые становятся все могущественнее по мере того, как их ежедневно посещают сотни туристов. А вот в Диснейленде магии, на взгляд персонажей книги и автора, нет никакой — ив этом Геймен остается истинным европейцем.

Анна КОМАРИНЕЦ

Москва: ЭКСМО, 2003. — 416 с.

(Серия «Абсолютное оружие»). 12 000 экз.

Наиболее интересное в романе — сцены, связанные с милицейским бытом, а их немало — благо, три четверти повествования построены как детективное расследование. Тут и сочный язык, и причудливые персонажи криминальной действительности, и жутковатые воспоминания «зубров сыска». Все остальное оставляет впечатление, во-первых, непродуманности, а во-вторых, циничной жестокости.

Некоторые люди в силу крайне неприятных обстоятельств (вспышка боли, страха) способны к «душестранствиям», то есть к перемещению основных параметров личности в тела предков. Они соблазняются возможностями «поправить» биографию мира или, напротив, сохранить ее от корректировки любой ценой. В романе сталкиваются интересы трех душестранников, и это заставляет гадать: если экстраординарные способности обретаются через крупные, но, в общем-то, далеко не экстраординарные неприятности, отчего же мировая история давно не превратилась в дичайший салат из «тактических операций» душестранников, отчего не кишит ими история, как старый матрас — клопами? Сюжетообразующая ситуация включает в себя несколько «тактических операций» подобного рода. Целью одной из них является продуманное и хладнокровное уничтожение индоарийской цивилизации. Результат — чудовищная битва на поле Куру, спровоцированная действиями сыскаря и студента-недоучки. Один из персонажей задает другому вопрос: вроде бы существуют какие-то «общечеловеческие ценности», есть «идея абсолютного добра» и т. д., как со всем этим соотносятся наши действия? Второй с несокрушимым апломбом отвечает: «Но ведь мы с тобой не люди. Мы скитальцы в ментальном пространстве. Бесплотные и бессмертные призраки, вкалывающие для вящей славы человечества… Угробив здесь сотню тысяч, мы спасем миллионы в других странах и других веках». Так и хочется добавить: «ради светлого будущего»… Похоже, два блестящих представителя «четвертой волны» так далеко зашли в своих этических исканиях, что и сами, видимо, толком не понимают, куда именно.