Амбер почувствовала прилив дикой ярости, как в тот день, когда Чад ударил ее.

— Скажи, Беверли, ты родилась законченной сукой или обучилась этому искусству за долгую жизнь?

— Я просто говорю то, что вижу, — фыркнула мачеха.

— Тогда позволь и мне сказать кое-что.

Раньше я любила тебя. Я искренне обрадовалась, когда папа нашел любимую женщину после многолетнего одиночества. Но сейчас вижу, что ты просто жадная, хваткая вдовушка, которая вышла замуж ради денег и комфорта, но быстро скисла, столкнувшись с неожиданными проблемами.., больной муж и взрослая дочь, так некстати вернувшаяся домой, и все такое прочее. Вот вся любовь и улетучилась!

— Это не правда! — закричала Беверли, пылая от гнева. — Я действительно люблю твоего отца. И он раньше любил меня. Разговаривал со мной. Делился со мной. Но потом появилась ты — его бедная, драгоценная, пострадавшая доченька! Внезапно я оказалась в стороне, и всюду только Амбер, Амбер, Амбер! После его инсульта я надеялась, что наконец буду нужна ему, что он позволит ухаживать за собой. Но нет! Он нанял для этого Билла! Я едва могу видеть Эдварда. Он больше не делится мыслями со мной. Никто не делится со мной. Никто не любит меня и не уважает. Удивительно ли, что я стала такой? — зарыдала она. — Удивительно ли, что я превратилась в законченную суку?

Амбер с удивлением смотрела на мачеху.

В ее голосе слышалась настоящая боль. Поразительно, но Амбер начала понимать, почему Беверли снедали ревность и обида.

Отец никогда не был слишком чувствителен.

И действительно засуетился, когда Амбер вернулась домой.

— Беверли, мне так жаль, — начала Амбер. Я даже не знаю, что сказать. Я просто многого не понимала. Но папа действительно любит тебя. Возможно, дела пойдут лучше после того, как я сегодня уеду.

— Ты уезжаешь?

— Да. В коттедж на другом конце города.

— Эдвард расстроится, — пробормотала Беверли. — И во всем обвинит меня.

— Нет. Я рассказала ему вчера вечером, и он понял.

— Все ясно, — с горечью проговорила мачеха. — Ты ему сказала, а мне ни слова!

— Беверли, будь справедлива. Ты едва ли была ласкова со мной накануне.

Беверли фыркнула.

— Это вряд ли извиняет Эдварда. Почему он не сказал мне? Почему мои чувства никогда не имеют значения? Я для него пустое место!

— У него не было возможности, — возразила Амбер. — Я сказала ему вчера поздно вечером, прежде чем отправиться с Беном на прогулку. Кстати, я действительно должна ехать, Беверли. Я люблю Бена и хочу выйти за него замуж. А поэтому мне необходимо срочно найти его и убедить, что мы не имеем никакого отношения к случившемуся. Он должен понять, что Холлингзуорты — не убийцы!

— Убийцы?! — воскликнула Беверли, и краска негодования сошла с ее лица. — О чем это ты говоришь?

— Неужели сержант Петерсон не рассказал тебе, что случилось?

— Я не прислушивалась. Поняла только, что на домике Перл Синклер намалеваны угрозы.

— Это всего лишь полбеды. Подожгли сарай, а там находилась собака.

Беверли буквально остолбенела от ужаса.

— Ты.., ты хочешь сказать.., собака погибла… да?

— Да.

Казалось, Беверли готова была упасть в обморок.

— О боже…

Амбер тронула явная озабоченность мачехи. Похоже, у этой женщины все-таки доброе сердце.

— Да, это ужасно, — уже мягче сказала она. Именно из-за смерти собаки бедная Перл попала в больницу. Слава богу, что не умерла от сердечного приступа.

Амбер покинула побледневшую Беверли и поспешила к машине. Нужно поговорить с Беном прежде, чем тот доведет себя до белого каления и постепенно убедит в том, что она специально заманила его на пляж и позволила делать с собой все что угодно, чтобы освободить дорогу подручным отца, которые спалили сарай, убили собаку и изгадили дом.

Амбер почти смирилась с тем, что думает Бен о ее отце.

Но не о ней.

Боже, помоги, молилась она. Не дай Бену потерять веру в меня.

Амбер свернула на дорогу, ведущую к ферме, и с облегчением убедилась, что машина Бена стоит у дома. Она боялась, что он уже уехал в больницу, а там поговорить с ним было бы трудно.

Она заглушила двигатель и вылезла из машины, полная сомнений. Вдруг Бен не поверит, что она непричастна к случившемуся?

Плохо уже то, что он убежден, будто отец приложил к этому делу руку.

С тяжелым сердцем она направилась к калитке.

Бена в доме не оказалось.

Амбер вышла через заднюю дверь и увидела его на дворе возле холмика, напоминавшего могилу.

Руки девушки инстинктивно вытянулись вперед, и она с плачем бросилась к нему.

Бен крепко обнял ее, словно боясь, что она исчезнет, если он не удержит ее. Сердце Амбер разрывалось одновременно от печали и от радости. Он по-прежнему любит ее и верит ей. И она по-прежнему нужна ему.

— Сержант Петерсон приехал к нам рано утром, — прошептала она в ответ на его немой вопрос. — О, Бен! Мне так жалко собаку.

Представляю, как переживает твоя бабушка.

Если ты не против, я бы навестила ее в больнице.

— Не уверен, что она захочет видеть тебя.

Ее руки упали.

— Она.., она думает, будто я это сделала?

Он вздохнул.

— Не знаю, что думает бабушка. Она не слишком много разговаривала. Только просила сказать тебе и твоему отцу, что ферма ваша. Она не желает возвращаться сюда. Никогда! Бабушка сказала, что уедет в один из домов престарелых на побережье. Она почему-то думает, что во всем виновата сама.

— Но это безумие!

— Не знаю, в чем причина, но она очень страдает из-за Рокки. И винит себя. Все, что я говорил вчера вечером, не произвело на нее никакого впечатления. Она упрямо стремится взвалить всю вину на свои плечи. Бог знает почему. Возможно, думает, что нужно было согласиться сразу на предложение продать землю.

— О, Бен, как это ужасно!

— Да. Все это выглядит ужасно. Послушай, я не буду ходить вокруг да около, Амбер.

Мне кажется, что твой отец приложил к этому руку. Слишком много совпадений. Я получил приглашение на ужин, и все произошло, пока меня не было.

— Ты не прав, Бен. Хотя, конечно, имеешь право на собственное мнение. На твоем месте я бы, наверное, подумала то же самое.

Слава богу, что ты не обвиняешь и меня.

— Мне это даже в голову не приходило.

Она улыбнулась.

— Бен, ты замечательный лжец.

— Ну ладно, мелькнула такая мысль. Но лишь на секунду. Клянусь. Сразу вспомнил, как нежно ты поцеловала меня на прощанье, и понял, что ты непричастна к этому безобразию.

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его колючую щеку.

— Я люблю тебя еще больше за твое доверие. И поверь, честна перед тобой.

— Это мне нравится. Много лет мне приходилось по долгу службы общаться с людьми, не имевшими ни малейшего представления о честности.

— Бен, не уезжай в Сидней, — взмолилась она, когда они, держась за руки, направились к дому. — Останься со мной в Санрайзе. Ты можешь открыть юридическую практику. В городе нет ни одного адвоката моложе шестидесяти — только пара выживших из ума старикашек, которые скоро уйдут на пенсию.

Твоя бабушка раздумает уезжать, когда узнает, что ты остаешься здесь.

— Я не знаю. Она отказалась уехать ко мне в Сидней, когда я попросил ее об этом. Остаться здесь, Амбер… Мне нравится эта идея, но я не уверен, что смогу жить рядом с твоим отцом после всего случившегося.

— А если сержант Петерсон докажет, что папа ни при чем?

— А если не докажет? — с горечью возразил он.

— Если не докажет, я уеду в Сидней с тобой. Уеду с тобой куда угодно. Я люблю тебя, Бен, и хочу быть рядом с тобой.

Он снова обнял ее.

— Ты не представляешь, как много твои слова значат для меня.

— Думаю, ты не захочешь уезжать, как только убедишься, что мой отец невиновен.

Бен оторвался от нее и покачал головой.

— Говорят, любовь слепа.

— Моя любовь не совсем слепа, — заспорила она. — Я знаю отца почти тридцать лет и уверена, что он этого не делал.