— Нда! — произнёс я разочарованным тоном, едва только распахнулись обе дверцы.
Внутри металлического шкафа находилось обыкновенное дачное барахло: тяпки, лопатки, железки и деревяшки с обрывками полиэтилена. Я сплюнул с величайшей досады и пошёл прочь со столь неблагодарного участка. Моё настроение можно было понять очень даже легко. Ведь столько сил и гранат было потрачено впустую.
Я вышел на улочку и посмотрел вправо. В данной части дачного массива почти все участки представляли собой лишь кое-как огороженные наделы по шесть стандартных соток каждый. Какие-либо строения отсутствовали совершенно и абсолютно. Даже дощатые туалеты имелись не на каждом участке. Видать, эти склоны совсем недавно раздали всем желающим. А может быть и заставили их взять.
Но на самом дальнем участке был хорошо виден ещё один железный ящик. После второго «шкапа», вернее, после всех приключений с РГДешками и эФкой… Мне страшно не хотелось идти в этакую даль. Ведь расстояние до третьего по счёту ящика составляло метров сто… Я выругался, сплюнул со злости и всё-таки пошёл… Моя обувь скользила по сырой глине, настроение ухудшалось с каждым шагом… Но долг командира РГСпН настойчиво гнал меня вперёд.
К моей огромной радости этот металлический ящик даже не был заперт! Ни на амбарный механизм, ни на замочек поменьше… А когда я распахнул правую дверцу и тут же левую… То моему ликованию не было конца…
Из старенького мешка торчала пара деревянных охотничьих прикладов. Оттуда же выглядывало два воронёных дула. Причём, двухствольных.
«Четыре ружбайки! — восхищённо подумалось мне. — А что там ещё?»
Я быстро вытянул мешок наружу и заглянул во-внутрь. После чего озадаченно крякнул. В мешке оказалось всего два ружья. Просто они пребывали в разобранном состоянии. Помимо двустволок я обнаружил всевозможные охотничьи припасы: порох в банках, дробь разного диаметра, пыжерубку, войлок и пустые гильзы двенадцатого калибра. На мой взгляд, улов оказался неплохим. Конечно же, четыре ружья выглядели бы куда солиднее. Но приходилось довольствоваться тем, что мне досталось само по себе.
А в шкафе ещё имелся второй мешок. В нём оказались автомобильные радиостанции, которые применялись как в каретах скорой медицинской помощи, так и в милицейских УАЗиках. Аппаратура была хоть и не новая, но вполне так добротного качества. Во всяком случае внешний вид у радиостанций был вполне приличным.
— Отлично! — сказал я вслух и огляделся по сторонам.
До чеченского села Алхазурово было рукой подать. Метров двести пятьдесят или все триста. А пологий и совершенно голый склон, ну, никак не мог предоставить мне надёжное и безопасное укрытие. Это в том случае, если донельзя огорчённые обладатели ружей и радиостанций повстречаются с разобиженным хозяином АГСа… У которого, возможно, уже точно появился друг со снайперской винтовкой… Поэтому я не стал терять время даром. А попросту взвалил на себя мешок с ружьями и побрёл обратно. Затем на мой крик примчался солдат Наместников, который тут же отправился за мешком с радиостанциями.
Дальнейшее происходило как по писанному. Я добрался до Урала. Минут через десять сюда же притопал еле живой от тяжести Наместников. Всё это добро мы загрузили в кузов грузовика, после чего стали считать наши сегодняшние трофеи. Это были станковый автоматический гранатомёт АГС-17 с двумя полными коробками и полутора десятками гранат россыпью, а также два охотничьих ружья с принадлежностями. кроме того девять автомобильных радиостанций» Лён-М» и две переносные радиостанции западного производства. Так что на базу мы возвращались с гордым чувством хорошо выполненного солдатского долга.
Когда мы поднимались на крыльцо гостиницы, ко мне пристал какой-то контрик.
— Слушай, брат! — говорил он горячо и азартно. — Продай стволы! Я сам охотник! Двенадцатый калибр! По триста штук плачу за каждое… Продай!
Но я ещё крепче взялся за трофейные двустволки и решительно отказался.
— Да ты что! Нет! Это наш результат!
— Ну, продай! — продолжал настаивать заядлый охотник и возможно рыболов. — Вы себе ещё найдёте!
— Нет! — отрезал я и пошёл дальше.
Стоя в дверях, я проконтролировал то, как мои подчинённые пробираются ко входу сквозь толпу курильщиков и любопытствующих зевак-военных. Но с просьбами продать уже АГС к нам никто не обращался. Уже поднимаясь по лестнице, я вновь услышал жалобно-возбуждённые возгласы того контрика-охотника. Он всё переживал об упущенной возможности обзавестись ружьями тульского завода.
— Раньше же делали так делали! — говорил он кому-то. — Не то что сейчас! У меня ещё дедовская двустволка. Так она бьёт в сто раз лучше, чем все эти новые. Тогда сталь другая была… И работу делали лучше. На совесть.
Поневоле мои шаги ускорились. Этот заядлый рыболов-охотник, видимо, сразу распознал добротное качество наших боевых трофеев. Ведь за каждую двустволку он предлагал мне по целой лейтенантской зарплате. Но он грубо просчитался!.. Ведь это был наш боевой результат. Конечный итог труда моей разведгруппы. Он хоть и достался нам без единого выстрела. Но зато с определённым риском.
«Сходи-ка в Грозный!.. Поищи-ка!.. Попробуй…»
Так думал я, шагая уже по коридору. А командир отряда при виде нас едва не потерял дар речи.
— Товарищ полковник, куда это всё? — спрашивал я у него нарочито деловым тоном. — В ваш кубрик или к нам?
Комбат посмотрел на меня своими широко распахнутыми глазами и, наконец-то, заговорил.
— А-а… Откуда?
Я кивнул головой в сторону города Грозного и селения Алхазурово:
— Это с дач! Там, где мы первые две ночи в засаде сидели!
На всеобщий шум уже сбежались и командир роты Батолин, и мои коллеги-взводники, и солдаты других групп. Что ни говори, но такая удача выпадает не каждый день. Гранатомёт собрали, чтобы он выглядел более презентабельней. Охотничьи ружья легко переламывались и звонко клацали, возвращаясь в готовое к выстрелу положение. Курки поочерёдно щёлкали. В общем, красота и ажиотаж!
По решению комбата трофеи отнесли в комнату моей группы. А на вечернем совещании произошло братское распределение. Поскольку на счету моей РГСпН уже имелся один боевой результат, то есть «добытый в бою» ствол зенитной установки ЗУ-23–2…[14] Новенький гранатомёт АГС-17 записали в перечень побед Юры Денисова. А два охотничьих ружья достались Сане Пуданову. Радиостанции засчитали на мой счёт.
— Ну, что?! — спросил комбат Тарасов. — согласны?
Все командиры групп были не против. Капитан Батолин тоже. Замполит Чернов не возражал. Дежурный связист-космонавт привычно молчал в своём углу и даже не гугукал. В общем, все были довольны. В том числе И я.
Глава 20
Президентский дворец и его окрестности
В январе 95-го года чеченская столица представляла собой самый настоящий слоёный пирог, в котором необъявленная война расположила по своему усмотрению как российские подразделения со всевозможной бронетехникой, так и местные отряды самообороны, дополненные разномастными наёмниками. Причём, вся эта масса сражающихся друг против друга федеральных войск РФ и «незаконных вооружённых формирований ЧРИ», как их называла газета «Красная звезда»… Воюющие стороны не стояли на одном месте. Они вели ожесточённые уличные бои, атаковали противника и захватывали вражеские здания, после чего этот самый противник контратаковал и отбивал свои прежние боевые рубежи. После короткой передышки всё происходило по тому же сценарию. И благоприятный исход отдельно взятого городского сражения порой зависел от того, ударит ли чья-то авиация точно по нужному квадрату или же нанесут ли некие миномётчики массированный удар по такому-то зданию да на эдакой-то знакомой улице.
В общем, в горящем городе Грозный небольшие бои и целые сражения не прекращались, не прерывались и не затихали. Российские мотострелковые подразделения, также как воздушно-десантные и морпеховские роты, наступали, отходили и вновь атаковали… Иногда нашу наземную, крылатую и морскую пехоту очень своевременно поддерживала бомбардировочная авиация и родная артиллерия… И тогда потери личного состава становились гораздо меньшими. А противник… Он продолжал сражаться за каждую улицу и каждый дом, каждый подъезд и каждый этаж. Чеченские боевики сопротивлялись с отчаянием обречённых на смерть воинов и с упорством желающих подороже продать свою жизнь.[15]