До конца XVIII века в большей части Европы инквизиционное судопроизводство, развившееся в целях уничтожения ереси, было обычным методом, применявшимся в отношении всех обвиняемых. В глазах светского судьи обвиняемый был человеком, стоящим вне закона, виновность его всегда предполагалась, и из него надо было во что бы то ни стало, хитростью или силой, вырвать признание. Так же относились и к свидетелям. Узник, сознавшийся под пыткой, подвергался новым пыткам, чтобы он выдал «других преступников», которых мог знать. Равным образом инквизиция ввела в судебную практику понятие «подозрение в преступлении»; если не удавалось обличить обвиняемого в преступлении, то его можно было наказать как подозреваемого, причем наказание предоставлялось усмотрению судьи и часто равнялось наказанию за преступление. Как назвать всю эту порожденную инквизицией систему, вершившую судьбы беззащитных людей? Она кажется настоящим изобретением дьявола, и недаром знаменитый английский юрист XV века сэр Джон Фортескью назвал ее «дорогой ада».