Стеклянные птицы летели за своим создателем, вместе с Арчером в ночь.

Окруженные осколками и снегом в свободном полете птицы упали.

Глава 26

Сера кричала, но звук терялся в вихре.

Только не опять. Она видела, как он спрыгнул с крыши гостиницы, так же она наблюдала, как ее мать оставила ее не один раз, а дважды. Демоны не могли победить снова.

Она подбежала к окну. Букмекер и Нанетт стояли на тротуаре, где так же находилась дюжина жутко потрепанных тальянов. Корвус лежал как снежный ангел, немного искореженный, но все же ангел. Но ее глаза смотрели только на черное пальто, распластанное как сломанные черные крылья.

Тишина была разрушительной. Белый снег таял, долетая до темно-красных пятен.

Она упала на колени перед Арчером. Ее демон не мог остановить ледяную боль.

Нанетт подбежала к ней.

— О, Сера.

Нил наклонился к Корвасу, посмотрел ему в лицо.

— Все еще дышит. Но ему не жить. Проклятье.

Проклятье…Сера вскочила на ноги и стала пинать тело Корваса.

Нил схватил ее.

— Иисус, Сера.

Она пинала его тело, что бы дотянуться до руки и снять кольцо. Камень был разломан на две части. Одна часть вспыхнула фиолетовой молнией, другой сиял бронзой, что сердце Серы пропусти удар.

Она схватила кулон, поддаваясь своему демону. Потом нагнулась вперед, почти прильнула к нему, ощущая слабое дыхание, проходящее через его губы. Ненависть, насилие и страх переплетались в ней. Но все, же была надежда.

— Сера, — сказала Нанетт. — Позволь ему идти.

— Он ушел, — сказала Сера. — Я отпустила его. — Она возвратилась к Арчеру.

— Он тоже ушел, — сказал Нил мягко.

— Не ушел, а умер. Есть разница. Корвас забрал его. Теперь он у меня. — Она сжала руку вокруг кольца.

— Джинн…

— Не думайте о нем. Весь ад может обрушиться на нас в любую минуту. — Она обернулась, чтобы стоять лицом к подвалу.

Дверь дрожала, виднелась расколотая древесина, и в воздухе ощущался запах шлаков. Внутри, вихрь другого царства тщательно очищал все стены от любого присутствия демона. Мертвая армия разлеталась на кусочки. Здание начало качаться, как будто пациент только что вставший на ноги.

Когда это закончиться, что будет с миром?

Сера показывала тальянам отступать. Нил покачал головой, так как она полностью игнорировала их. Сжимая кулон, она гладила рукой по груди Арчера. Под ее пальцами вспыхнуло кольцо. Она смотрела сквозь стену и видела мерцающее бронзовое сердце. Также как тшува поднимался в ней, она спускалась в его царство, душа и демон связаны.

— Ну, демон, — бормотала она. — Пора заслужить прощение.

Это поднялось в ней, как лесной пожар. Каждый нерв горел, и ревен на обнаженных бедрах пылал фиолетовым. Она горела в этом огне.

Теперь она понимала, почему падший ангел не нуждается в крыльях.

Перенося свою душу, она пересекла Завесу.

Вихрь шел сзади нее. Нити живого просочились в царство демона — синие нити тянулись по ледяной реке, румянец крови, растворился на снегу, коричневым цветом обозначились дремлющие деревья со слабым намеком на зелень, как на грядущую весну, ярко и совсем не правильно.

Нити отметили ее дорогу назад, как серые завитки показывали путь из одного мира в другой. Что бы закрыть расщелину, она знала, что ей надо распутать сплетение двух миров. Корвас сказал, что души запечатают рану, где мертвые прорвали Завесу.

Что-то перемещалось в тумане. Она шептала имя Арчера.

Туман шептал в ответ.

— Сера.

Ужасное видение появилось в сером. Сера отскочила, когда увидела плачущий глаз. Когда раньше она бывала здесь, то всегда думала, что это отражение ее собственного сознания.

Но это не так.

Она ощутило удар в самое сердце, и теперь она узнала эти глаза, на нее смотрел безнадежные внимательные глаза ее матери, как тогда, когда автомобиль стала заполнять вода.

— Сера. — Воздух был плотным и серым, как будто очищал лицо женщины, чтобы Сера могла еще раз увидеть его.

— О, мама. — Сера отступила назад, подальше от нитей. — Нет, тебя здесь нет.

Не удивительно, что ее тянуло сюда. Тьма охватила ее, раньше, чем она смогла сделать следующий шаг.

— Ты не должна была сюда приходить.

— Арчер, — ее дыхание сбилось.

Он видел, как она напряжена, черная ткань пальто укрывала ее как крылья.

— Демоны повсюду, и дьявол заберет тебя.

— Мы тоже находимся во власти демона.

Но он больше не был. Его глаза стали тусклыми, бронза была стерта и теперь просто земляной коричневый цвет, без всяких искр фиолетового.

Он нахмурился, глядя на нее.

— Ты заблудилась? Это страшное место. — Его прикосновение смягчилось, он поднял руку, чтобы коснуться ее волос. — Только ты сияешь.

У Арчера не было ни демона, ни души. Он был пуст. Неудивительно, что он просто был немного растерян от ада, но не испытывал ужас. Это просто было бледным отражение человека, которого когда-то совратил демон.

Ее сердце было разбито от его вида. Как она могла закрыть Завесу, когда знала, что душа ее матери поймана здесь в ловушку? И как она могла возвратить сильного и опасного мужчину?

Она отстранилась от него.

— Позволь мне идти. Я должна забрать отсюда свою мать, прежде, чем Завеса закроется.

Нити сами начинали распутываться, как будто струны сами натягивались на арфу, с которой она никогда не могла справиться. Все оттенки живого мира стали меркнуть, превращаясь в капельки, которые окрашивали царство демона. Тогда они упали, исчезли, разрушались под ее ногами

Тень ее матери упала рядом с ней. Она лежала на мраморе со сбитыми краями.

Ее глаза орешника слезились, и одна слеза упала на ладонь. Маленькая чайная роза цвела, и Сера никогда не видела ничего более прекрасного на чикагских подоконниках. Но лепестки тут же увяли, тая от тени ее матери.

Сердце Серы болело.

— Те не можешь исчезнуть. Не снова. Почему ты ушла? — Она повысила голос, чтобы тень могла услышать. — Почему?

Тень тянулась в небытие, куда только что пропал цветок.

— Нет, — шептала Сера. — Только не снова.

Арчер держал ее крепче. Его память возможно и исчезала, но не его сила.

— С каждым шагом дорога обратно исчезает.

Она повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Я не могу оставить ее в аду. Она убила себя. Как и ты пытался. Разве не помнишь? Ты не смог этого сделать, а я не смогла остановить ее.

Она надеялась оттолкнуть его словами, чтобы он выпустил ее, но она недооценивала его. Его лицо стало мрачным, оно больше походило на Арчера, которого она знала, но он не вздрогнул.

— Если я пробовал убить себя, значит, я проклят.

— Нет. Ты искупил себя.

— Тогда отпусти ее.

— Что? — Снова открылась рана воспоминаний в ее груди.

— Прощение. Прости и отпусти ее.

— Но я не могу…. Я должна знать…

— Ты не сможешь узнать все.

— Но она здесь. — Слезы мерцали в ее глазах. Как она могла отпустить ее без ответов, когда она здесь и может рассказать ей все? Могла ли она спасти мать от тонущего автомобиля, депрессии, от ада, которым была жизнь?

Арчер покачал головой.

— Нет ответов. — Он сделал паузу. — И ничего не было.

Она ударила его кулаком в грудь.

— Ты даже не помнишь тех ужасных вещей, которые ты делал, которые делали тебе. Ты не можешь говорить о прощении.

Он приложил ее руку к своему сердцу. Кольцо, которое было сжато между ее пальцев перешло к нему в руку. Даже разломанный на две части desolator numinis, сверкал, как будто земное царство маскировало его истинную сущность.

— Ты права. Как я могу убеждать тебя отпустить, что-то, когда сам не помню, что я потерял. — Он закрыл глаза и крепче сжал ее руку. — Моя жизнь, моя смерть, моя душа находится в этом камне. Я чувствую, что все это там. Возможно, там и все мои воспоминания.

Внезапно до нее дошел смысл его слов, и она отодвинулась от него.

— Без души ты можешь не оставаться здесь.