Во время слушания, Джон Харрис начал так сильно волноваться, что не мог сидеть спокойно. Адвокат Atari начал расспрашивать его о ранних опытах в программировании, о его работе в Сан-Диего, как он встретился с Кеном, и о том, как он написал «Jawbreaker». На все вопросы Джон отвечал легко, но из-за его напряженности, он все еще чувствовал себя скованным, часто поправлял себя, а однажды даже оборвал свою речь и сказал: «О Боже, как это неуклюже звучит». Джон был человеком, который обычно любил поговорить о своей работе, но в этом случае все обстояло по-другому. Он был в курсе того, что цель этого адвоката заключается в том, чтобы вынудить его сказать лишнее и запутать его. Возможно, дача показаний является поиском истины и здесь задают самые эффективные вопросы, для того чтобы получить наиболее точные ответы. Сам процесс должен выглядеть как правильно написанная программа на языке ассемблера, в которой для доступа к ресурсам процессора и прямого обмена с памятью достаточно задать всего несколько инструкций, поддерживать флаги внутри регистров и по истечении тысяч операций получить на экране результат. В Реальном Мире все работало не так. Истина, которую вы открыли для себя внутри компьютера здесь была бесполезной, и было похоже, что адвокат Atari пытается затолкать в Джона Харриса неверные данные чтобы вызвать сбой в системе.

В то время как хакер, сидящий внутри Джона Харриса, приходил в ужас, столкнувшись с противостоящей ему юридической системой, юридическая система также испытывала трудности, пытаясь подстроиться под него. Правила сбора показаний кое в чем были более серьезны, чем его собственные стандарты архивирования информации. Кен Вильямс, во время своего собственного выступления, предупредил адвокатов Atari об этом, когда они спросили его о статусе исходного текста Харриса для программы, и он ответил: «Я знаю Джона Харриса, и я подтверждаю, что он ничего не документировал. Он не работает таким образом».

Не работает таким образом?Невероятно! Программист в Atari, как и любой другой «профессиональный» программист должен был регулярно передавать свой код другим людям, которые его надлежащим образом просматривали. Юристы из Atari этого не понимали, как не понимали и того, что Эд Робертс, Стив Возняк и даже разработчики их собственной Atari 800 своими руками создали Третье Поколение хакеров — крайне узких специалистов в области микропроцессоров, которые были не в курсе о существовании ни блок-схем ни прочего дерьма, и не использовали клавиатуру, кроме как в качестве палитры для хаканья своего собственного пути к творениям, подобным Пикассо.

Юрист из Atari (обращаясь к Кену):

Является ли фактом то, что, как правило, программист, который занимается разработкой подобных игр, как минимум рисует блок-схемы алгоритмов, а затем пишет исходный текст, прежде чем он начнет набирать его на клавиатуре?

Кен Вильямс:

Нет.

Юрист из Atari:

То есть они просто сидят за клавиатурами и набивают программы?

Кен Вильямс:

Мои программисты обычно слишком ленивы, для того чтобы рисовать блок-схемы. В большинстве случаев они даже не знают, что произойдет, после того как они запустят программу. Они пытаются сделать работоспособной некоторую процедуру, затем заканчивают ею заниматься в приоритетном порядке, а потом из таких шагов получается целая игра.

После всего этого у адвокатов Atari не вызвало большого удивления, что на второй день слушаний показаний Джона Харриса, выяснилось, что он не в состоянии найти им написанную копию Pac-Man, который существовал до «Jawbreaker». Компьютеры Atari, принадлежавшие On— Line находились в использовании для копирования игры «Волшебник и Принцесса», а компьютер Джона вышел из строя, так что он даже был не в состоянии найти диск, на котором находилась игра. «На нем спереди нет метки», — пояснил Джон, сказав при этом: «Насколько я помню, он должен быть где-то в моей библиотеке».

Адвокаты Atari продолжили задавать вопросы Джону Харрису, пытаясь выяснить разницу между версиями его игры. По мере того как допрос продолжался, линия между свободой творчества и плагиатом становилась все тоньше и тоньше. Да, Джон Харрис умышленно скопировал Pac-Man при написании своей собственной игры, но большая часть его кода была написана еще до того, как он увидел Pac-Man. А так как Atari 800 очень сильно отличалась от игрового автомата с этой игрой, использовала другие чипы и требовала других технологий программирования, то код Джона Харриса не имел никакого сходства с кодом, который был у Atari — он был полностью оригинальным.

Да, его первая игра выглядела как Pac-Man, и в ней использовались изображения героев, защищенные копирайтом. Но Кен отказался продавать эту версию, и Джон изменил внешний вид действующих героев. Atari продолжало настаивать на том, что проведенные изменения недостаточны. Atari заставило прийти в суд главу своего маркетингового департамента и объяснить судье «магию Пак-мана», назвав ее игрой с «маленьким парнем, маленьким Пак-маном», который ест точки и таблетки силы, которые помогают ему «переворачивать столы», а затем преследовать гоблинов, которые до этого пытались сожрать его. Маркетроид затем перешел к тому, что «магия Atari» уверена в приверженности к приобретению прав на популярные аркадные игры.

Ви Сепулведа настаивал на том, что Джон Харрис просто взял идеюPac-Man у Atari, и процитировал закон, в котором утверждалось, что идеи не могут быть объектами права копирования. Ви вкратце привел список отличий его игры от Pac-Man. Но среди всех лабиринтов, отметили юристы Atari, Джон Харрис выбрал именно лабиринт Pac-Man. И по собственному признанию On-Line они просто выполнили косметическую хирургию над виртуальной копией Pac— Man.

И тем не менее, судья отказал Atari в удовлетворении предварительного иска, в котором On-Line пытались заставить прекратить продажи «Jawbreaker». Он посмотрел на обе игры, сказал что он видит разницу между ними, и в соответствии с этим, отказывает в проведении дальнейшего слушания, а On-Line следует разрешить и дальше продавать его игру. Адвокаты Atari выглядели ошеломленными.

Давиду временно удалось поразить Голиафа. Тем не менее Кен Вильямс не испытывал сильно большой радости, как этого следовало бы ожидать. Так как у On-Line были свои собственные игры и свои собственные копирайты, то Кену Вильямсу стало ясно, что в самом дальнем уголке своего сердца он был все-таки ближе к точке зрения Atari, чем к устремлениям Хакерской Этики. «Если это откроет дверь для других программистов, которые начнут передирать мое программное обеспечение», — сказал он Элу Томмервику сразу же после оглашения решения суда, «то все что случилось здесь — это плохо», но он сумел выиграть иск, до того как он перешел в полномасштабное судебное разбирательство.

17. Летний Лагерь

Кен Вильямс вынужден был полагаться на людей типа Джона Харриса и остальных хакеров из Третьего Поколения, на которых влияние оказывалось не столько Робертом Хайнлайном или Доком Смитом, сколько такими играми как «Galaxian», «Dungeons and Dragons» и фильмом Star Wars.За пределами досягаемости «охотников за головами» — агентов по найму персонала, сформировалась целая субкультура творчески мыслящих хакеров— программистов. Большинство из них училось в старших классах средней школы.

Для того чтобы привлечь юных программистов в Коарзголд, Вильямс регулярно публиковал рекламу в лос-анджелесской Times, пытаясь соблазнить их призывам «Прогуляйся по Йосемитам». Однажды Кену позвонил мужчина. Это был один из многих и ничем не примечательных звонков. «Мой сын — великий программист на Apple и хотел бы поработать с вами». «Почему бы мне просто не поговорить с вашим сыном?», спросил его Кен. Человек сказал ему, что его сын не может все нормально объяснить по телефону. Во время своего интервью при приеме на работу, человек принуждал отвечать на все вопросы своего сына — небольшого, круглоглазого, шестнадцатилетнего блондина, по щекам которого рос персиковый пушок и которого вся эта ситуация, похоже, очень пугала. Ничего из этого не смущало Кена, после того как он обнаружил, что паренек был в состоянии понимать все сложности ассемблерного языка Apple. Кен нанял его за три доллара в час.