Саженцы они забрали только в пять. И вновь, когда Долли уже собралась уезжать домой, Дик взял ее за руки и голосом, которому нельзя ответить «нет», сказал:

— Зеленая Веточка, ты идешь ужинать со мной. Возражения не принимаются!

Надо сказать, что на этот раз Долли и не пыталась сопротивляться: неотразимая улыбка, блеск глаз и вкрадчивый голос Дика сделали свое дело, пожав плечами, она ответила «да».

После ужина в уютном ресторанчике, состоявшего из сочного аппетитного стейка, картофеля фри и пикантного салата, Долли весело сказала:

— Спасибо, Дик, за чудесный день, а ужин — его прекрасное завершение.

— Я так не считаю.

Долли в недоумении подняла брови. Что бы это значило? — подумала она, ожидая продолжения, но Дик молчал, пока не принесли счет. Открыв бумажник, чтобы расплатиться, он удивленно воскликнул:

— Смотри, что я нашел!

В руках у него оказались два бумажных прямоугольника.

— Это похоже на какие-то билеты. Ты действительно видишь их впервые? — удивилась Долли.

Дик сделал вид, что внимательно рассматривает билеты.

— По-моему, это билеты в театр на «Дон Жуана», на сегодняшний спектакль.

Долли беспомощно развела руками: он опять ее перехитрил!

— Дик! Зачем ты меня разыгрываешь? Ты все это придумал заранее!

— Не так уж давно я это придумал. Всего полтора часа назад. Пока ты что-то обсуждала с торговцем саженцами, я успел сбегать в театральную кассу и купить билеты. Ты ведь не хочешь, чтобы они пропали?

Как он узнал, что она обожает театр?! Долли покачала головой.

— Разве я могу допустить такое? Придется пойти.

Домой они вернулись почти в полночь. Дик помог отнести саженцы в оранжерею, а потом пошел проводить Долли до двери. Долли не знала, на что решиться: ей очень хотелось пригласить его в дом, но один бог знает, что может за этим последовать... А Дик не мог врываться к даме без приглашения. Он, южанин, свято хранивший традиции старой Англии, не мог воспользоваться щекотливым положением молодой вдовы, какой бы очаровательной и привлекательной она ни была.

Он только помог ей открыть дверь и отступил, пропуская Долли в дом. Дику было трудно справиться с собой. Он готов был схватить ее и целовать, целовать всю ночь напролет. Ах, если бы она подала ему хоть какой-нибудь, пусть совсем незаметный, знак! Но Долли вдруг будто окаменела. Ему ничего не оставалось, как открыть пошире дверь и подтолкнуть хозяйку внутрь. Хриплым от волнения голосом он пожелал ей спокойной ночи и, бросив на прощание обжигающий взгляд, быстро повернулся и ушел.

Долли закрыла за ним дверь и в изнеможении прислонилась к косяку. Что с ней? Она ведь сама не позвала его, откуда же такое разочарование? Почему она чувствует себя самой несчастной женщиной в мире только из-за того, что он не стал ее целовать? Она ведь раз и навсегда решила, что нельзя допускать его слишком близко к сердцу! И вот теперь не может сопротивляться своему чувству...

— Дик, ты слишком, слишком красив! — пробормотала Долли и сразу же приказала себе: — Хватит! С завтрашнего дня — только дела и никаких романов. И пусть этот красавчик, перекати-поле, катится дальше!

Утром следующего дня Дороти отправилась в оранжерею чуть свет. Ей предстояло высадить все привезенные накануне саженцы, полить и протереть до блеска каждый листочек растений в оранжерее. Никаких посторонних мыслей. Даже думать не смей о Дике! — приказывала она себе.

Долли успела обработать всего два саженца, как вдруг ее внимание привлек странный звук. Может, это к пустоши летят гуси или утки? Когда «гоготание» стало громче, она выбежала на улицу и остановилась как вкопанная, в изумлении уставившись на открывшуюся перед ней картину.

Дик, в желтой ветровке поверх рубашки в красную и зеленую полоску, в голубых шортах и лихо заломленной набок соломенной шляпе, стоял, вальяжно облокотившись на колесо ярко-красного джипа, и радостно жал на гудок.

— Прыгай! — закричал он. — Я тебя прокачу!

Долли не могла удержаться от смеха: он был так похож на амазонского попугая, которому нахлобучили на голову соломенную шляпу!

— Не могу, у меня много работы.

Дик подошел к оранжерее, окинул взглядом длинный ряд ждущих обработки саженцев и тихо присвистнул:

— Ого! И все их надо посадить?

Долли утвердительно кивнула головой.

— И еще надо полить и протереть листья у всех этих пальм.

Не долго думая, Дик принялся протирать влажной тряпкой листья стоявшей с краю финиковой пальмы. Тем временем Ральф, с любопытством обнюхав незнакомую машину, нахально прыгнул на сиденье. Долли не знала, что ей делать.

— Оставь, Дик. У тебя самого, наверное, полно дел... — нерешительно начала она.

— Совершенно верно. И первыми в списке стоят твои цветы.

— Ральф, ко мне! — сердито прикрикнула Долли на пса.

Но Ральф, не обращая ни малейшего внимания на хозяйку, устроился поудобнее и задумчиво уставился вдаль, потягивая носом свежий солоноватый воздух. Между тем Дик, продолжая протирать листья, деловито предложил:

— Долли, давай, ты будешь рассаживать, а я протирать, так работа пойдет быстрее.

Господи, дай мне силы! — взмолилась про себя Долли. — Этот парень сумел очаровать даже мою собаку! Если так пойдет дальше, Ральф вскоре позабудет, кто здесь хозяин. Пора положить конец самоуправству этого выскочки!

— Дик! — закричала она. — Прекрати сейчас же!

— Уже закончил, — весело откликнулся Дик и, схватив ее за руку, с коварной улыбкой потащил к джипу.

Усадив Долли на сиденье, он в одно мгновение оказался за рулем, завел двигатель, и джип с ревом рванулся с места. Ральф с удовольствием растянулся на заднем сиденье.

— Дик, ты просто невыносим! — в сердцах воскликнула Долли.

Скривив губы в шутовской усмешке, Дик как можно ласковее ответил:

— Как вам будет угодно, мэм.

Долли промолчала. Что же с ней происходит? Почему она не может противостоять ему? Вот и теперь, бросив свои саженцы, она мчится неизвестно куда только потому, что ее позвал этот опасный красавец! А предательское воображение рисует картины, одну заманчивей другой. Она совершенно свободна, а впереди все лето: сто чудесных солнечных дней. И каждый из них будет волшебным: ведь их украсит своим присутствием Дик! Сто дней солнца, моря и... счастья! Решение покончить раз и навсегда с романом, не успевшим еще как следует начаться, уже не казалось ей мудрым. В конце концов, чудеса происходят в жизни не так часто... И тут Долли заметила, что они давно проехали Саванну и мчатся по шоссе дальше.

— Куда, скажи на милость, ты меня завез?! — закричала она в испуге.

— Не волнуйся. Домой я доставлю тебя в целости и сохранности. Я всего лишь хочу показать тебе волшебный сад. Главное чудо Америки. — Он посмотрел на Долли. В его глазах она прочла такое искреннее восхищение, что не могла не улыбнуться. — Я ошибся: мы увидим второе по красоте чудо Америки. Первое, конечно, ты, Зеленая Веточка!

— Дик, ты ведь не хочешь сказать, что мы едем смотреть Ботанический сад?! — В голосе Долли появились тревожные нотки. — Это ведь черт знает сколько миль от Саванны, а я даже не успела позавтракать!

Он погладил ее по коленке.

— Не стоит волноваться, дорогая. Это место, знаешь ли, не похоже на необитаемый остров. Люди там попадаются, и они, я думаю, не дадут нам умереть с голоду.

— Я знаю, — сухо заметила Долли, — я там была.

— Зато я не был! — веско возразил Флеминг. — И ты не была там со мной... — Он вдруг приосанился и, словно перед ним была целая аудитория, и продолжил голосом опытного экскурсовода: — Следует внимательно осмотреть каждый из десятков акров этого чудесного уголка природы. Перед вами лужайки и сады, которые считаются одними из красивейших в мире. Это особенно заметно в пору весеннего цветения произрастающих там более двухсот разновидностей азалий, девятисот разновидностей камелии японской, и великолепных магнолий.

Язвительно улыбаясь, Долли спросила: