Мы прошли по всему полю и редеющей лесополосе, до самого косогора, где уже начали расчищать место под строительную площадку, но никаких следов пропавшего ребенка не обнаружили. Самой интересной находкой стали ржавая гильза и детское платьице, слишком маленькое и поношенное для семилетнего мальчика, каким был Тайлер Рено.

Его тело нашли через месяц, в двадцати милях запад нее Эль-Рея. Убитого мальчика выбросили в овраг в стороне от автострады. У ребенка были выколоты глаза, а в пустые глазницы вставлены игральные кости. Мистеру Рено так и не предъявили обвинения. Наш сосед, полицейский Тод Клайн, рассказал, что его оправдали после анализа обнаруженных на месте преступления фрагментов, содержащих ДНК, который подтвердил его непричастность к убийству. Однако в газетах об этом ни слова. Не появилось и официальных сообщений о дальнейшем расследовании убийства. Пройдет еще много лет, прежде чем преступнику предъявят обвинение и он предстанет перед судом.

Глава 3

1

Меня разбудил стук в лобовое стекло.

Как неловко все получилось. Рядом с машиной стоял Даг Макферсон в спортивной майке с эмблемой университета Пен-Стейт[4] и шортах, хотя на улице подморозило и стекла машины покрылись инеем. Он собирался совершить традиционную утреннюю пробежку. Неприятно, когда тебя в столь неурочный час обнаруживают спящей в машине рядом с чужим домом. Оправившись от стыда, я вдруг поняла, что страшно замерзла.

Я нажала на кнопку, чтобы открыть окно, но, вспомнив о выключенном зажигании, распахнула дверцу и поздоровалась с Дагом. Его взгляд, в котором поначалу сквозила тревога, вдруг стал снисходительным и понимающим.

– Мы собирались отвезти Хейдена домой после пробежки, – обратился он ко мне. – Но вы, вероятно, хотите забрать сына пораньше. Надеюсь, у вас ничего не случилось?

Дат, похоже, решил, что мне срочно потребовалось проспаться после ночного кутежа, и отнесся к этому с сочувствием, видя во мне товарища по несчастью. А меня вдруг охватило чувство благодарности и некоторой вины перед этим человеком.

– Все хорошо, – ответила я. – Мы собирались сделать покупки, прежде чем в торговые ряды нахлынет толпа. – Взглянув на часы, я увидела, что они показывают половину седьмого, и на улице еще не совсем рассвело. Глаза резало, как будто в них насыпали песка, а на лице после сна в машине наверняка остались складки. – Я вскочила с постели и сразу же села за руль, а надо бы сначала выпить чашечку кофе, – сказала я шутливым тоном, желая позабавить Дага.

Даг добродушно улыбнулся и посмотрел в сторону дома, в дверях которого стояли Гэбби и Калеб, ухватившийся за полу ее халата и с отсутствующим видом почесывающий за ухом. Из-за спины у них, растерянно хлопая глазами, выглядывал Хейден.

– Доброе утро, ребята. Вот решила заехать и забрать своего малыша, чтобы опередить эти ужасные субботние толпы.

– Какие еще толпы? – удивился Хейден.

Я еще не придумала, что ответить сыну. В памяти ожили воспоминания о прошлой ночи, и, быстро осмотрев улицу, я с облегчением убедилась, что на ней нет ничего подозрительного.

– У меня есть для тебя сюрприз, – выдумала я на ходу, прекрасно понимая, что очень скоро придется пожалеть о своих необдуманных словах. – Чем быстрее ты соберешься, тем скорее узнаешь, какой именно.

Стоя перед машиной, Даг начал делать упражнения на растяжку. Когда мальчики скрылись в доме, он обратился ко мне:

– Зайдите в дом, Гэбби угостит вас чашечкой кофе, это хорошо взбадривает после ночных бдений. – Вдруг он указал на машину. – Смотрите, кто-то оставил записку. Наверное, вы так торопились, что не заметили ее раньше. – Извинившись еще раз за вторжение, я поймала на себе озадаченный взгляд Дата. Немного помедлив, он повернулся и трусцой побежал по улице.

Маленький белый конверт был прижат стеклоочистителем к лобовому стеклу, а я даже его не заметила. Утренний воздух стал вдруг еще холоднее. Схватив конверт, я запихнула его в карман джинсов, словно боялась обжечь руки.

Кухня Гэбби, выкрашенная в яркий лимонно-желтый цвет, напоминала пасхальное яйцо, и я подумала, что долгое пребывание в окружении таких интенсивных красок может довести человека до исступления. Но пахло здесь изумительно вкусно, и я с благодарностью выпила чашку горячего кофе, пока Гэбби раскладывала на бумажном полотенце нарезанный полосками бекон и ставила его в микроволновую печь.

– Насколько мне известно, мальчишки всю ночь смотрели кино. – Она зевнула. – Когда мы утром спустились вниз, телевизор еще работал. Не беспокойтесь, у нас взрослые программы недоступны для детей.

Я и не беспокоилась, так как канал «Эм-ти-ви» – самое непристойное из всего, что можно увидеть по телевизору в доме у Макферсонов. Гэбби и Даг входят в число пассивных членов методистской церкви в Кэри и являются людьми консервативными, глубоко и добровольно заблуждающимися относительно большинства вопросов, которые ставит перед нами жизнь. Однако при этом они отличаются добротой и благородством и часто почти совсем забывают о своих снобистских наклонностях. Одним словом, очень приятные люди, хотя ничем особенным не выделяются среди остальных местных жителей. Я усиленно поощряла дружбу Хейдена и Калеба с того момента, как они встретились в школьном автобусе прошлой осенью. Мне хотелось, чтобы, несмотря на своеобразную атмосферу, сын чувствовал себя в этом городе комфортно, и я стремилась обеспечить ему пусть и лишенное яркости, но безопасное будущее.

Хейден отправился в детскую, чтобы собрать вещи, и вернулся на кухню, держа в руках спальный мешок и маленький чемоданчик, куда я положила зубную щетку и смену белья. С первого взгляда было ясно, что он не воспользовался ни тем, ни другим, но ведь поначалу его не собирались забирать домой так рано. Волосы сына были взъерошены и выглядели так трогательно, что при виде этой картины я всегда испытывала неудержимый прилив нежности к своему ребенку. Хейден с Калебом придумали собственный, никому, кроме них, не известный язык для общения, и тут же принялись гудеть и жужжать друг перед другом, покатываясь со смеху и с умным видом кивая, как будто и в самом деле понимали свою тарабарщину.

– Мальчики, я ведь запретила вам заниматься в доме этой чепухой, – рассеянно проговорила Гэбби. Наверное, говорить с сыном более строгим тоном она не умела, и это вселяло в меня оптимизм. Поморщившись, она потерла виски. – Вчера я выпила два лишних бокала вина, превысила обычную вечернюю норму перед выходными. Когда до меня наконец дойдет, что нельзя пускаться во все тяжкие, как в двадцать пять лет?

– Я тоже вчера поздно легла. – откликнулась я. – Еще раз большое спасибо, что взяли к себе Хейдена. – Поставив чашку на кухонный стол, я присела и посмотрела в лицо сыну. – Что нужно сказать миссис Макферсон?

– Спасибо, миссис Макферсон, – вежливо отозвался Хейден.

Гэбби со смехом взъерошила сыну волосы, а я едва сдержалась, чтобы не ударить ее по руке. Давно знаю о своем гипертрофированном чувстве собственности по отношению к Хейдену, но сделать ничего не могу: он мой, и только мой. Со стороны это никому не заметно… Никому, кроме Хейдена. Слишком часто он видит гораздо больше, чем следует в его годы.

Мы вышли на промозглый утренний воздух, и я включила двигатель, чтобы прогреть машину, а потом стала расспрашивать сына, как он провел ночь в гостях.

– Было прохладно, – сказал Хейден. Он окончательно стряхнул с себя остатки сна и горел желанием поскорее отправиться за обещанным сюрпризом. – Мы с Калебом играли на приставке, и его папа был с нами до одиннадцати часов.

– Нельзя сидеть так поздно.

– А что там за сюрприз, и какие толпы ты собираешься опередить?

Так как никакого сюрприза я не планировала, пришлось придумывать на ходу. Мы привели себя в порядок и позавтракали. Некоторое время я бесцельно слонялась по дому, а потом решила отправиться с Хейденом на дневной сеанс в кинотеатр на Саутпойнт-Молл. Все детишки в районе Большого Треугольника[5] целую неделю упрашивают матерей, чтобы те отвели их на очередной мультфильм, снятый компанией «Пиксар» или «Дисней». Вестибюль кинотеатра заполнила галдящая толпа родителей с детьми, некоторые ребятишки только молча глазели по сторонам. Это умильное зрелище раздражает билетеров-подростков, однако оказывает умиротворяющее действие на тех, кто приходит сюда всей семьей. Я встретила несколько знакомых с работы, мы обменялись любезностями и поболтали о какой-то ерунде, старательно делая вид, что нам это очень интересно. Если бы через пять минут меня спросили о теме разговора, я бы не вспомнила ни слова.