— Пусть другие надевают зеленое. Я собираюсь победить лучника золотом, — с удовлетворением тихо сказала Гарриет.

Вечер был теплый, духоту жаркого дня унес легкий ветер. Гарриет осторожно спускалась по лестнице, надеясь не встретить никого из родных, чтобы избежать насмешек. Зеркало сказало ей, что платье почти вызывающе. Ей не хотелось, чтобы они подтвердили это.

— Очень красивый штрих, — заметила из малой гостиной тетя Кроскомб, — этот венок из зеленых листьев на твоих волосах. Хотя сомневаюсь, что кто-нибудь заметит твои старания, дорогая девочка. Я считала платье достаточно впечатляющим на вешалке. Оно выглядит еще лучше на тебе. Мадам Клотильда настоящая волшебница.

Гарриет сделала реверанс, потом покружилась, чтобы заслужить одобрение тети, которую она уже полюбила.

— Прекрасно. Убеждена, что будь у меня такое платье, я бы не была сейчас старой девой.

— Мне жаль, если вы одиноки. Если ничего не выйдет, я поеду с вами в Манден, — пообещала Гарриет. — А если выйдет, то вы приезжайте к нам, когда захочется.

— Тебе следует осторожно давать обещания. Я ведь могу поймать тебя на слове, — ответила тетя с насмешливой улыбкой.

Лакей объявил о приходе мистера Эндрюса, и Гарриет повернулась к двери. Он стоял в проеме, одетый в элегантный фрак темно-зеленого цвета, жилет, вышитый зелеными листьями, и белые панталоны. Выглядел он великолепно, но, казалось, лишился дара речи.

Гарриет подплыла к нему:

— Я сделала, как вы просили. Вот платье из золотой ткани.

Ферди молча смотрел на золотистое видение перед собой. Она мерцала, светилась. Платье было сама простота, подхваченное под грудью золотым шнуром, который соблазнительно свисал впереди. Низкий вырез украшали вышитые крошечные листья, которые сходились в ложбинке между грудями, где был завязан шнур. Он неизменно притягивал взгляд к себе.

Ее золотисто-рыжие кудри украшал изящной венок из зеленых листьев. Безусловно, она была самым прекрасным созданием, которое он когда-либо видел.

— Поедем?

Ферди оглядел комнату. Тетя ушла. Они были совершенно одни. Он вытащил бархатную коробочку и достал изумрудное кольцо.

— Я хочу, чтобы ты надела его, — хрипло проговорил он.

Гарриет смотрела на кольцо так, словно оно могло укусить ее.

Решив больше не рисковать, он взял ее левую руку, стянул перчатку и быстро надел кольцо на палец. Потом с облегчением вздохнул. Первое препятствие этого вечера было взято.

— Оно очень красивое, Ферди.

Она поднялась на цыпочки, чтобы одарить его своим поцелуем бабочки в щеку.

Он не осмелился поцеловать ее. Она так выглядела, что разве мог человек остановиться на поцелуе?

— Наша спальня будет украшена в бледно-зеленых, персиковых и золотых тонах, — вдруг сказал он, указывая на направление своих мыслей.

Гарриет озадаченно посмотрела на него и тихо сказала:

— Как мило. Я довольна, что вы решили нанять художника-декоратора. Боюсь, мало знаю об убранстве дома. А так вы получите именно то, что хотите.

— Я определенно на это надеюсь, — с жаром подтвердил он, выводя Гарриет из дома. Пока еще он мог противиться желанию увезти ее в их будущий дом и не выпускать несколько дней.

Бал был необыкновенно хорош. Так говорили все. Гарриет соглашалась, но словно пребывала в тумане. Как чудесно быть с человеком, которым восхищаются! Каждый джентльмен на балу подходил к ним, чтобы поздороваться с Ферди и поболтать. Они были добры к Гарриет и приветливы. Любая молодая женщина будет в восторге, когда на нее смотрят с таким восхищением.

— У вас милые друзья, — заметила она Ферди.

— Многих из них я таковыми не считал до сих пор, — пробурчал Ферди, ведя ее в танце. — По крайней мере, здесь я один буду танцевать с тобой, не желаю делить тебя ни с кем.

Полностью удовлетворенная таким положением, Гарриет из озорства возразила:

— Это несправедливо. Они такие милые и безобидные. Я бы хотела потанцевать с одним из джентльменов, если меня пригласят.

Ферди так страшно нахмурился над головой Гарриет, что никто не осмелился сделать это. Но потом он решил, что был неправ. Следует позволить ей потанцевать с кем-нибудь еще. Он поискал глазами Невила Кемпа — этого косоглазого заику.

Гарриет, однако, думала несколько иначе и приняла приглашение одного из красивейших мужчин на балу. От него она перешла к еще одному чертовски привлекательному кавалеру.

Двух танцев было достаточно, чтобы превратить Ферди в чудовище. Когда Гарриет вернулась после спокойного контрданса, он высказал свое решение:

— Гарриет, мы убежим!

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

— Вы не должны смеяться надо мной, — недовольно выговорила ему Гарриет, придя в себя от потрясения, вызванного его словами. Если бы он действительно имел в виду то, что говорил в шутку! — Вы же знаете, что не хотите жениться — на мне или на любой другой приличной девушке. Жаль, что джентльмен не может жениться на оперной танцовщице. Для вас это решило бы все проблемы.

Она бросила на него, как она надеялась, сочувственный взгляд. На самом деле ей хотелось, чтобы Лафлер оказалась на другом краю света, далеко-далеко от Ферди.

Прежде чем он смог пролепетать в свое оправдание, что вовсе не прочь жениться и больше не хочет иметь ничего общего с оперными танцовщицами, внимание собравшихся было привлечено к оратору на подиуме в конце зала.

— Обыкновенно на нашем ежегодном балу объявляется о помолвках наших членов. Этот год не будет исключением. Разрешите мне начать с поздравлений нашему лучшему стрелку Фердинанду Эндрюсу, эсквайру, и его нареченной мисс Гарриет Мейн.

Ферди воспользовался моментом, чтобы снять перчатку с руки Гарриет и показать обручальное кольцо с изумрудом и бриллиантами — то самое кольцо, которое в течение многих поколений украшало руку каждой жены барона Эндрюса. Она робко улыбнулась ему, и ему страстно захотелось сжать ее в объятиях, поднять и выбежать с ней из этого зала. Существовало множество интересных вещей, которыми он хотел бы заняться вместо танцев.

Все заулыбались и вежливо захлопали, особенно мужчины, которых он победил в стрельбе.

— Вы должны были остановить этого человека, — тихо пробормотала Гарриет. — Это затруднит расторжение помолвки. Неприятное положение.

— Но я не хочу... — Ферди помешали сказать Гарриет, что он не желает разрывать помолвку отзывом объявлений. Если бы он мог поступать, как ему хотелось, то они с Гарриет стояли бы сейчас перед архиепископом, вместо того чтобы слушать, как этот малый мямлит о других помолвках.