Сама потянулась к его губам, сама поцеловала. И уже в следующее мгновение я лежала, придавленная мужским телом к постели. И было уютно, приятно, комфортно, и немного щекотно. Фимка навис сверху, удерживая вес своего тела на руках. А я совсем обнаглела и, немного поведя бедрами, раздвинула ноги, позволяя парню разместиться ближе.

-Фимка, солнышко, - пробормотал парень хрипло.

Его рука скользнула вдоль моего бедра к колену, и вновь поднялась вверх, уже поднимая платье.

-Фим, - хрипло пробормотал любимый мне на ушко, - пока я еще связно мыслю, можно признаюсь кое в чем?

-Давай, - выдохнула я, выгибаясь.

Губы Фимки скользнули по моему плечу к груди и как-то мыслить связно не выходило.

-Помнишь того твоего, как его, Эдика? - проворчал Фима, одной рукой он принялся расстегивать три пуговки на декольте платья. Интересно, ему сказать или сам догадается, что платье и с застегнутыми пуговицами отлично снимается через голову?

-Помню, - ответила я, - Ухаживал за мной, в кино приглашал, а потом исчез.

-Угу, исчез, - усмехнулся Фима. Рассмеялась. Вот ведь ревнивый какой.

-Ты его припугнул? - прищурилась я.

-Ой, да там пугать-то было нечего, - хмыкнул Фимка, - Я всего пару слов и сказал.

-А ты не боишься, что появится кто-нибудь, кого ты не сможешь подвинуть или припугнуть? - решила поиздеваться над парнем я.

Секунду Фима молчал, даже не двигался. Потом нахмурился.

-Здесь мне следует сказать какую-то хрень на тему: кто любит, тот отпустит? - хмуро проговорил Ефим. Я молчала, ожидая услышать продолжение фразы, - Нет, Фим, двигаться и бояться - не моё.

Значит, попала я, - подумалось мне, но вслух не сказала ничего, меня ведь устраивает все.

Только улыбнулась, а любимый уже целовал мою шею, переходя к плечу. Было хорошо, тепло, уютно, безопасно, а, главное, волнительно. Платье улетело в сторону окна, полотенце, прикрывавшее бедра Фимки - туда же. Я была очень рада, что в комнате царил полумрак, не так заметно мое смущение. Но, признаться, было до жути любопытно. То есть, о наличии отличий между мальчиками и девочками я знала, но вот не приходилось так наглядно все изучать. Тем временем Фимка, словно и, не подозревая о моих сумбурных мыслях, перевернулся на спину, привлекая меня за собой. Я оказалась сидящей поверх любимого. Обнаженными бедрами четко чувствовала возбужденную плоть, за размер говорить не берусь, ибо сравнить мне, собственно, не с чем. Оперлась руками в подушку по обе стороны от головы Фимы.

-Фим, мне следует сказать, что я ранее не увлекалась подобным занятием? - прошептала я неуверенно. Любимый замер, почувствовала, как каждый мускул на его теле напрягся.

-Хочешь свечи, вино и романтический ужин? - хрипло прошептал Фимка мне на ушко, скользя губами.

-Хочу своего парня, кровать и знать, что именно делать, чтобы не налажать, - смущенно выдавила я.

Почувствовала, как тело подо мной затряслось. Поняла, что от смеха.

-Думаешь, твоя карма и на постель перекинется? - с сомнением предположил любимый.

-Боже упаси! - вздохнула я.

Фимка, обхватив меня, прижал к себе и одним движением перевернулся, теперь уже я лежала под ним.

Парень отвел волосы с моего лица ладонями, удерживаясь на локтях.

-Признайся, меня ждала? - хмыкнул Фимка. Захотелось сказать что-то вроде 'Угу, держи карман шире!'. Но передумала. А все его глаза - серые, изучающие, и такие любимые.

-А кого же? - честно ответила я, - Нет, но если ты 'против', то я могу и Эдика попросить. Или еще кого-нибудь....

-Через мой труп! - рявкнул Фимка, и принялся целовать меня, чего, в принципе, я и добивалась. О смущении пришлось забыть. Куда уже теперь деваться, если совершенно обнаженный парень, к тому же самый замечательный и любимый на всем белом свете, прижимает к постели, страстно целует так, что все тело, включая и мозг, тает и плавится, словно воск?

Фима спустился ниже. Кружевное белье, которое Ленка буквально заставила меня купить не так давно, мешало. Любимый словно почувствовал это, тихо прорычав короткое 'Сними!', спустился губами к животу. Пришлось слушаться командира. Приподнявшись, расстегнула застежку на спине. Дальше Фимка не позволил мне ничего делать. Сам стащил лифчик, и заставил меня стонать от удовольствия. Поняла, что всем телом буквально трусь о любимого, сама не понимая, чего хочу от него. Но чего-то хочу однозначно. Еще и постанываю от удовольствия. Стало немножечко стыдно, попыталась свою радость так бурно не проявлять. Закусила губу, практически до крови. Отчего получила злобно шипение и приглушенный мат, кажется. Потом поцелуй, и все началось вновь.

Реальность воспринималась мною урывками, кусками. Фимка стащил мои трусики и швырнул их куда-то, главное, чтобы совсем не выбросил, нравились они мне. Потом о трусиках думать перестала. Вообще перестала думать. А все из-за моего любимого, иногда непонятного, странного, но такого замечательного парня. Он не выпускал меня из рук, лаская, гладя, прикусывая, и делая еще что-то, чего я описать не могла.

-Фим, - раздался хриплый до неузнаваемости шепот любимого, - Черт, малыш! Я собирался все иначе сделать. И резинки в пиджаке. Но, мать их так, не дойду.

В следующее мгновение почувствовала, как твердая плоть осторожно проникает в меня. Наслаждение и возбуждение улеглось, заполняя меня болью до краев. Все было не как в романах, легко и безболезненно. Фимка проникал в меня, а я чудом заставила себя не сжимать бедра и не отстраниться от любимого. Он вжал меня в постель, не позволяя пошевелиться, губы впились в мой рот. Ефим замер, словно статуя, навис надо мной.

Боль начала стихать. Испытанное уже наслаждение не вернулось, но стало не так больно. Фима немного отстранился, прижался лбом к моему лбу.

-Твоя карма на меня переметнулась, - прохрипел Фима, - Думал, моей выдержки хватит. Но, солнышко, от тебя у меня рвет крышу.

Нежный поцелуй в контрасте с резким немного грубоватым голосом был очень сладким. Я тихо рассмеялась. А Фимка начал целовать меня еще нежнее. Сама не заметила, как, обхватив его ногами за бедра, приподнялась. Фимка, сцепив зубы, что-то прохрипел. Не разобрала. Да и не важно. Улегшееся возбуждение возвращалось. И я сама подстроилась под движения парня. Все как-то стремительно закружилось, завертелось. Я все крепче вжималась в его тело, кажется, даже царапала ногтями спину, и, наверное, даже, кусалась. Не помню точно. Слышала только хриплый шепот похожий на рык, и свое имя.

-Фимка! - повторял любимый вновь и вновь, пока я, запрокинув голову, прижимала его лицо к своей шее, плечу. Хотела ответить, сказать, как люблю его, не смогла. Выходили только сдавленные всхлипы, и я, кажется, закричала. Но уже точно не от боли. Однозначно, не от нее.

Фимка прорычал что-то, может быть вновь мат, а может и что-то цензурное, попытался отстраниться как-то слишком резко. А я только ноги крепче сжала, и в его губы впилась, прикусывая, кажется. Привкус крови точно ощутила во рту.

Фимка как-то обмяк всем телом. Шумно выдохнул, втянул воздух носом. И перевернулся на спину. Я, словно кукла, перевернулась следом. Вытянула ноги, и, закрыв глаза, отключилась.

Не знаю, сколько я пребывала в блаженном беспамятстве, но очнулась от ласковых поцелуев в середину раскрытой ладони.

-Фимка, девочка, - хрипло проговорил любимый, приоткрыла один глаз, наткнулась на серьезный серый взгляд, закрыла глаза. Ругать будет? За что?

- В следующий раз, если я отстраняюсь - не держи меня, - с упреком проговорил Фимка.

-Почему? - выдала я, мозг все еще не вернулся к хозяйке.

- От этого могут дети появиться на раз, - вздохнул Фимка, - Всякую гадость глотать я тебе не дам.

-Ты боишься детей? - вздохнула я, собираясь отнять свою ладонь из его рук.

-Дуреха, - вздохнул Фимка, - За тебя переживаю. Тебе еще учиться.

-И что? Академ никто не отменял, - вздохнула я, - Сам такой! - добавила я, обиженно.

Отвернуться Фимка мне не позволил. Прижал к себе как-то слишком стремительно и крепко, даже ребра захрустели, кажется. Глубокий рваный вдох.