На карте показаны здания и сооружения, сохранившиеся до наших дней. Постройки, о которых известно только место их расположения, показаны штриховыми линиями

Особого восхищения заслуживала великолепная система водоснабжения города, включавшая в себя многочисленные общественные колодцы и канализацию; в Константинополе было и огромное количество различных благотворительных учреждений: больницы, дома для бедняков, престарелых и сирот. А какое огромное значение имел Константинополь как резиденция императора и место пребывания имперского правительства! Да, это был воистину императорский город, славящийся и великолепными общественными сооружениями, и дорогостоящими произведениями искусства.

Само ежедневное созерцание такой неповторимой картины города должно было пробудить в готском мальчике, а затем и юноше, чувство восхищения и подготовить его к жизни в пределах этой Империи, имевшей столь богатую и пышную столицу. Как часто он останавливался, широко раскрыв глаза от удивления, перед огромными общественными сооружениями с их великолепными архитектурными и скульптурными украшениями! Форум Августа, или Императорский форум, с двумя серебряными статуями: Феодосия II и прекрасной Евдоксии, с разных сторон окружали базилика св. Софии, здание Сената, ипподром и императорский дворец. Последний сам по себе представлял целый город с большими зданиями, с часовнями, галереями, двориками, террасами и садами, тянувшимися до самого моря.

К западу от дворца располагалось все, к чему можно было пройти через Золотые ворота по Via triumphalis[2]: вымощенный мрамором форум Константина с портиками и порфировой колонной, на которой была установлена статуя этого выдающегося императора; рядом с Капитолием — форум Феодосия Великого с триумфальной аркой и статуями его сыновей, императоров Аркадия и Гонория, а также с колонной самого Феодосия; и наконец, центральная улица города, убегающая на юго-запад, приводила к форуму Аркадия с одноименной колонной.

Все лучшее, что успели создать к тому времени греческие архитекторы и скульпторы, было осмыслено и использовано с еще более ярким великолепием в описанных выше и других местах города. Тот, кто понимал язык этих памятников, мог ежедневно, вновь и вновь, знакомиться со славным прошлым Империи. Готскому принцу они напоминали еще и о судьбе его соплеменников, которые все же отважились посягнуть на освященное римское величие. Ибо скульптуры на колоннах Феодосия I и Аркадия, так же как и колонна на Акрополе, рассказывали о победах, одержанных над готами. На последней колонне (ее называли Готской колонной), сооруженной в III веке, была надпись, которая утверждала, что счастье в Константинополь вернется только в том случае, если в нем не останется ни одного гота. Весьма убедительным доказательством римской мощи были для будущего воина Теодориха внушительные городские укрепления: широкие и глубокие крепостные рвы; окружавшая город наружная стена с брустверами, башнями и воротами; и внутренняя стена — очень похожая на наружную, но только еще более мощная. Арсеналы, гавани и верфи, предназначенные для военных кораблей, усиливали впечатление военной мощи Империи: с могуществом же римской армии юный гот, которому прочили военную карьеру, был хорошо знаком. Не меньшее впечатление производила на умного юношу, наставниками которого были опытные люди, и мощная иерархическая структура органов административного управления Империи. К этим чувствам добавлялось и восхищение той внушительной невидимой силой, которая устраняла возникающую в огромной Империи неразбериху и приводила в порядок самые запутанные дела. Юного гота восхищали римские законы, римское право и та «civilitas», которую Теодорих позже, когда он уже был правителем Италии, столь часто прославлял в своих указах. Огромное влияние на Теодориха, находившегося в Константинополе, оказало и богатство культуры этого мира. Все сказанное выше заложило в нем, чужеземце, веру в непобедимость и вечность римской мировой империи, которые воплощались в священной особе императора. Когда Теодорих входил в церковь Святых апостолов, которая была построена при Константине Великом и в которой находилась усыпальница членов императорского дома Константина и Феодосия Великого, он сразу же почти осязаемо ощущал дыхание вечности этой империи.

До сих пор мы говорили о тех ощущениях и впечатлениях, которые оказали сильнейшее влияние на ум и сердце юного готского принца. Но и сам он всеми фибрами своей души стремился усвоить созданные греками и римлянами ценности. Их воздействие пришлось как раз на самые восприимчивые годы жизни, годы юности, и оставили в душе Теодориха неизгладимый след, который он пронес через всю свою жизнь. Уже с юных лет он преклонялся перед идеалами римской жизни и сокровищами римской культуры, точно так же как двумя поколениями раньше это делал его соплеменник, король вестготов Атаульф, под влиянием своей жены Галлы Плацидии. И поэтому самым горячим желанием Теодориха было желание остаться в Империи — под сенью ее великой культуры! Однако в 470 году (когда Теодориху уже исполнилось 18 лет) император, наградив готского принца богатыми дарами, отсылает его обратно к собственному отцу и народу — а остготы в то время заняли ведущее положение среди германских племен, живших на берегах Дуная, — в Паннонию, римскую провинцию, которая находилась между Дунаем и Дравой и на территории которой раскинулись два больших озера: Балатон и Нойзидлер-Зе. Эта провинция, известная также под названием Венгрия, уже давно была отдана варварам и обжита ими.

Глава 2

На службе у Византии

После отъезда из византийского императорского дворца Теодорих целиком посвятил себя служению своему народу. Лишь теперь, близко познакомившись с наиболее значимыми проблемами своих соплеменников, он стал гораздо лучше понимать то, о чем ему говорили в Константинополе Аспар и другие выдающиеся германцы. Лишь теперь ему, человеку, жившему беззаботной жизнью среди роскоши греко-римского мира, стал приоткрываться смысл практических устремлений его народа, который был недоволен своим положением в бедной римской провинции Паннония и не хотел оставаться там навсегда. Юношеское преклонение перед римской культурой быстро улетучилось, на смену ему пришло естественное желание потребовать уважения к самому себе и к своему народу. Рано ставший самостоятельным и честолюбивым, Теодорих без ведома и согласия своего отца отвоевал у сарматов Сингудунум[3] и закрепился в нем, так как прекрасно понимал, что этот город — ключ к восточно-римским Балканам. Это стало великолепным испытанием его способностей полководца и политического видения событий. Очень скоро ему понадобятся и то и другое для того, чтобы в сложившейся ситуации добиться серьезных социально-экономических успехов на благо своего народа. В 471 году скончался его отец, король Тиудимир, и на трон, обойдя своего брата Тиудимунда, вступил Теодорих. Еще в то время, когда брат Тиудимира, Видимир, вторгся в Норик, отец Теодориха дошел со своими готами до Найсса[4] южнее Сингудунума, стремясь обеспечить им наиболее благоприятные условия жизни. Теперь Теодорих повел остготов в Нижнюю Мёзию, в район города Новы[5]. Здесь его настигло весьма печальное известие: он узнал, что в это время (в 471 году) по приказу императора Льва I в Константинополе был казнен Аспар, человек, ставший ему вторым отцом. Это событие показало юному готскому принцу, какая судьба может ожидать и его самого, и весь его народ, и явилось для него весьма серьезным предостережением; отныне он постоянно был начеку, уже не веря ни в благодарность, ни в дружбу римлян. Начиная с этого момента Теодорих стал проводить свою политику, постоянно помня об истории готов и их взаимоотношениях с Империей, которые, вне всякого сомнения, были ему хорошо известны. (И нам, для того чтобы четко осознавать и его положение в мире, и его политику, также необходимо не упускать этих обстоятельств из виду.)