Мадам Герреро любила цветы и приучала к этому Исабель. Девочке нравилось в утренние часы находиться рядом с матерью. Первые лучи солнца пробивались сквозь густую листву высоких деревьев, воздух был напоен ароматом цветов и пение птиц радовало слух.

— Иди сюда, моя дорогая, — позвала мадам Герреро девочку.

— Что мама?

Исабель подошла к женщине, которая аккуратно подрезала кусты алых и красных роз.

— Исабель, — сказала мадам Герреро, — ты должна научиться любить растения, любить и ухаживать за ними.

Девочка удивленно раскрыла огромные глаза:

— Но ты же за ними уже ухаживаешь.

— Да, это так, — согласилась хозяйка, — но не забывай, что однажды они станут твоими.

— Цветы?

Мадам Герреро улыбнулась:

— Цветы, и сад, и весь дом…

— Все?

Девочка обвела вокруг рукой.

— Да, все!

— Все это станет моим? — Не верила девочка.

— Конечно, любовь моя, все!

— Вот здорово! — воскликнула маленькая Исабель и побежала по дорожке, посыпанной красным гравием, к дому.

Чела пыталась остановить сеньориту Исабель Герреро.

— Мадемуазель, что вы делаете?! — в ужасе повторяла служанка.

— Разве ты не видишь! — истерично крикнула Исабель.

Огромными садовыми ножницами она яростно кромсала пышные кусты прекрасных роз.

— Вот так! Вот так!

Лицо Исабель пылало гневом.

— Никто, — кричала она, — никто не сможет любоваться моим садом, моими розами!

— Ну, пожалуйста! — умоляла молодую хозяйку Чела, однако не предпринимала никаких действий, чтобы остановить ее.

— Нет!

— Сеньорита! Успокойтесь!

— Никому и никогда!

И только после того, как нежные руки Исабель устали от грубых и тяжелых ножниц, она отбросила их в сторону и побежала по дорожке, посыпанной красным гравием, к дому…

Небольшая железнодорожная станция была немноголюдна и даже, можно сказать, почти пуста. Редкие пассажиры бродили по перрону, да несколько встречающих ожидали прибытия поезда из столицы.

Вокзал, как было уже сказано, был невелик, и огромные составы локомотивов почти не задерживались здесь, а проносились мимо. Правда, изредка и тут выходили пассажиры…

Коррадо стоял под навесом с Мануэлой и с волнением ожидал прибытия своих племянников.

Маленькая дочь с любопытством смотрела на приближающийся к перрону поезд.

— На этом поезде они приедут? — спросила девочка, показывая ручкой на замедляющий ход локомотив.

— Да, дорогая.

Мужчина взял за руку дочь:

— Интересно, Мануэла, кто из нас первый их заметит?

— А как их звать?

— Обратись к ним по имени — Марианна и Руди.

— А они меня поймут?

— Поймут, если ты будешь говорить медленно, а то даже мама не всегда может уловить, что ты хочешь сказать.

Мануэла опустила голову:

— Ладно, постараюсь.

Поезд издал позывной сигнал и замер.

Встречающие и отъезжающие заспешили к поезду, рассматривая номера вагонов.

Из второго вагона вышли высокий юноша и девочка, примерно одинакового с Мануэлой возраста.

— Руди! — радостно воскликнул сеньор Коррадо и поспешил навстречу своему любимому племяннику.

— Дядя Коррадо! — обрадовался тот.

Они обнялись и расцеловались.

Мужчина смотрел на юношу и словно видел перед собой погибшего брата, отца Рудольфа, настолько они были похожи.

— Добро пожаловать!

— Спасибо, дядя!

Поздоровавшись с племянником, Коррадо опустился на корточки и потрепал племянницу по щечке.

— Марианна!

— Здравствуйте, — засмущалась девочка.

Коррадо привстал.

— Знакомьтесь, моя дочь Мануэла, — представил девочку отец двоюродному брату и сестренке.

— Руди!

— Марианна!

— Мануэла!

Коррадо был доволен.

— Отлично! — Потер он свои крепкие ладони энергичными быстрыми движениями. — А теперь поедем!

Он пропустил вперед девочек.

— Тетя Мерседес нас заждалась.

Они прошли по перрону и вышли к автостоянке, где Коррадо оставил свой новенький джип.

Все четверо сели в машину и отправились на ранчо, где с нетерпением их ждала Мерседес.

Хозяйка ранчо и в самом деле уже начала беспокоиться. Она то и дело выходила во двор, чтобы посмотреть, не видно ли на дороге гостей, но, не заметив никого, вновь возвращалась в дом.

Около нее вертелась соседская девочка Луиза, которая сгорала от нетерпения поскорее увидеть и познакомиться с братом и сестрой Мануэлы.

— Сеньора Мерседес, — щебетала девчушка, — а скоро приедут к вам гости, ваши племянники?

— Очень скоро.

— А правда, что они из Европы?

— Правда!

— Из самой Сицилии?

— Да, из Италии.

— Вот так здорово!

Женщина улыбнулась Луизе и, погладив девочку по головке, не спеша пошла заниматься хозяйством.

Любопытная девочка, заметив своего приятеля, поотстав от сеньоры, сообщила ему на ходу все новости, которые ей удалось выведать за это время…

Тереза Салинос сидела дома в ожидании своей давней приятельницы Сельвины, обещавшей заглянуть к ней сегодня в гости. Они договорились о встрече еще вчера.

Сельвина, интересная молодая женщина, не заставила себя ждать и пришла почти вовремя.

— Здравствуй, голубушка. — Встретила ее с распростертыми объятиями хозяйка дома.

— Здравствуй, Тереза!

— Как ты поживаешь?

— Думаю, неплохо.

Тереза проводила гостью в большую, прекрасно обставленную гостиную и усадила ее в мягкое роскошное кресло.

— Я тебя ожидаю, Сельвина, с самого утра, — заявила она подруге. — Боялась, что ты вообще не придешь.

— Ну как же, дорогая, — возразила гостья, — мы ведь договорились с тобой, и к тому же у нас столько новостей.

— Да? — Загорелись глаза у Терезы.

Дворецкий принес подругам по чашечке кофе, и Тереза, отослав слугу, сразу перешла к делу. Они поведали друг дружке массу пикантных историй, случившихся за неделю, обменялись своими впечатлениями, и Тереза перешла к интересовавшему ее вопросу:

— Сельвина, а ты узнала то, о чем я тебя просила?

Сельвина утвердительно кивнула красиво причесанной головкой.

— Директор клиники — доктор Гоньи, — усталым голосом сообщила она подруге и откинулась в кресле.

— Извини, ты сказала Гоньи?

— Да.

— Так это он вылечил твоего кузена?

Гостья подтвердила:

— Он и его помощники.

Тереза задумалась.

— Надо быть терпеливой, подружка, — сказала Сельвина, — нельзя вылечить наркомана за один день.

— А твой кузен долго был в больнице? — поинтересовалась Тереза.

— Я точно не помню, но не меньше четырех месяцев.

У Терезы поползли вверх брови.

— Так долго? Хуанхо ни за что не согласится!

— Попытайся.

— Легко сказать…

— Для его и твоего счастья, — возразила Сельвина, — ты должна сделать даже невозможное, Тереза.

Хозяйка лишь махнула рукой.

Какое-то время женщины поговорили о Хуанхо, и Тереза, улыбнувшись подруге, сказала:

— Сельвина, ты не представляешь, как я благодарна тебе за помощь! Я так тебе обязана, дорогая!

— Пустяки!

— И все же спасибо!

— Всегда рада помочь.

Тереза чмокнула подругу в щеку.

— И почему мой братец не хочет на тебе жениться? — то ли удивлялась, то ли посочувствовала хозяйка.

Сельвина нахмурилась:

— Не начинай, Тереза!

— Но пока еще не все потеряно…

— Оставь!

Тереза не унималась:

— Надо хорошенько продумать стратегию.

— Тереза, — недовольно одернула подруга, — я прошу тебя об одном одолжении, забудь…

— Что?

— Забудь о моем романе с твоим братом.

Тереза опять удивленно повела бровями:

— Ну что ты говоришь?

— Мне нет нужды навязывать себя кому бы то ни было.

Сельвина резко встала.

— У меня предостаточно достоинств, которые могут привлечь мужчину, — вспыхнула подружка.