Дрозд в ветках громко засвистал. Бэрд Ли нагнулся, поднял с дорожки камушек и швырнул в певца. Дрозд смолк, перепорхнул и улетел…

Бэрд Ли блаженно закрыл глаза, слушая хриплый крик из рупора… Он не услышал по дорожке легких шагов и очнулся только от прикосновения нежной руки к своей щеке: он раскрыл глаза, — перед ним стояла Янти.

— Вам разрешено принимать гостей?

— Да, да. Я очень рад. Разрешено тех, к кому я совершенно равнодушен… Янти, о, как я рад. Послушайте, что он поет… Как он поет…

— Не волнуйтесь так. И вспомни, что если называешь меня Янти, то говори мне «ты».

Бэрд Ли почувствовал, что настала решительная минута, и под рев громкоговорителя, который славил его имя по вселенной, сказал:

— Янти, будьте моей женой. Мы затормозим с вами земной шар.

Янти поморщилась и указала рукой на пасть радио:

— Прекратите, умоляю вас, этот рев…

Испуганный Бэрд Ли дернул за выключатель. Настала тишина, и в ней шелковый шелест листьев клена… А где-то вдали свистал дрозд…

— Вы это серьезно? — после тихого раздумья спросила Янти.

Бэрд Ли вскочил на ноги и стал уверять Янти в пламенности своих чувств. Он звал ее в Америку, ссылался на номер своего текущего счета в английском банке, показал ключ от своего сейфа, разрушенного землетрясением в Нью-Йорке, наконец воздел руки к громкоговорителю, как бы призывая и его в свидетели любви… Наконец, обессиленный и уверенный в ответе, Бэрд Ли театрально упал в покойное кресло и смолк.

Янти покачала головой и сказала:

— Я вижу, что серьезно… Но ведь я одна из невест солнца…

Бэрд Ли взглянул на девушку изумленно и схватился за ту именно часть головы, над которой произвел операцию профессор Гафтер.

— Невеста солнца? Что это такое?

— Да, — спокойно объяснила Янти, — моим мужем будет тот, кто согласится со мной последовать туда…

Она указала рукой несомненно в небо. Бэрд Ли потер темя ладонью и сказал:

— Но ведь я вам предлагаю ехать в Америку.

— А я вам предлагаю лететь туда…

— Но, позвольте, ваш жест очень неопределенный.

— О, нет. Я указываю рукой примерно то место, откуда нам, будь сейчас ночная тьма, светили бы плеяды. Вот в той именно части вселенной мы избрали планету для заселения… Она похожа на нашу землю по общим условиям, но, по-видимому, не населена людьми. Мы отправили уже туда в снарядах несколько пар. Я тоже избрана для такого замужества, если найдется человек, достойный невесты солнца…

У Бэрда Ли закружилась голова. Он быстро прикинул в уме два проекта: торможение земли на средства мыловаренной компании и путешествие на неведомую планету.

— Да, Янти. Если вы согласны считать, что это будет нашим свадебным путешествием, то я готов лететь с вами. Представьте, что вам там не понравится, ну, мы и прилетим обратно. Не так ли? И тогда в Нью-Йорк.

— Оттуда еще никто не возвращался, — покачала Янти своей упрямою головкой.

Бэрд Ли начал сумрачно: — Это, вероятно, потому… — но кончил весело, — что там очень хорошо. Я согласен, Янти!..

Свадьба Бэрда Ли и Янти была вскоре скромно отпразднована, и они в назначенный час мирно отлетели в иной мир, обозначенный в звездном каталоге под номером: 00345875-678097-А-75.

П. Н. Г

Стальной замок

Глава I

Накануне

Первое мая 19.. года…

Столица социалистической Европы, Кименополис, сегодня воплощает в себе знойное ликование всего мира. Разбиты последние цепи, навеки пали произвол и насилие. Минувшей ночью победила революция в последнем уголке земного шара, где еще властвовал Капитал… Это место много лет назад называлось восточною частью С.-А. С. Ш., современники же звали его «Страной Молчания».

Как корреспондент газеты «Европейская Правда» и очевидец главных моментов борьбы, я хочу рассказать все то, что я видел и слышал в калейдоскопе великих событий и фактов последних дней.

Это началось недавно — всего неделю назад, глубокой пасмурной ночью. Шестнадцать лет уже угрюмо и зловеще безмолвствовала «Страна Молчания», затаившись за страшной, непроницаемой стеной из воздушных вихрей, электромагнитных бурь и молний. Никто не мог попасть туда, никто не выходил оттуда. Глубоко под землей, как и над землей, всепроникающие волны каких-то лучей убивали всякого, кто пытался проникнуть в «Страну Молчания».

Никогда за эти шестнадцать лет ни один звук не долетал из-за запретной черты, никто не знал, что творится за ней. Радиостанции «Страны Молчания» утихли с самого начала этой чудовищной самоблокады. Шестнадцать лет назад от мира откололась частица и, спасаясь от мести, в ней укрылись все те, кто много лет кровью и ужасом правили миром. Грозной, смертоносной стеной отгородили они «свой» мир и лучшие умы свободного человечества были бессильны перед этой броней…

Так длилось шестнадцать лет, и вплоть до этой исторической ночи, когда брошенный в пространство мощной, пока еще неведомой радиостанцией из «Страны Молчания», долетел и с призывной силой откликнулся в миллионах сердец пламенный зов:

В эту ночь известие о радиограмме из «Страны Молчания» облетело весь мир. Готовясь к грядущему последнему бою, свободный мир был всегда наготове принять и нанести удар, и теперь, во мраке и глуби ночи, над уснувшей Землей неслись к «Стене Смерти» целые авио-эскадрильи вооруженных энтузиастов революции. Но ледяным, зловещим молчанием, в котором затаились ужас и смерть, встретила их электромагнитная броня, и по-прежнему ничто живое не могло проникнуть за запретную черту. На головокружительной, в десятки километров, высоте, все та же завеса электромагнитных бурь и молний все так же с неослабевающей силой оберегала своих господ…

Два дня прошли, трепетных два дня, которые не забудутся никогда. К этому времени вооруженные силы всего свободного человечества были наготове. Повсюду, на всем протяжении «Стены Смерти», авио-отряды готовы были вторгнуться в «Страну Молчания». Но по-прежнему «Стена Смерти» непоколебимой, хотя и невидимой твердыней, охраняла своих господ от мести белых рабов…

Командированный редакцией «Европейской Правды» в качестве корреспондента, я находился при одном из авио-отрядов, неподалеку от «Стены Смерти», в городке Бернвилле. Нестерпимо тягучи и томительны были дни ожидания, дни напряженного бездействия в то время, когда рядом лилась кровь, а мы не могли быть даже свидетелями борьбы. Нервы не выдерживали… Хотелось чего-нибудь необычного, что разрядило бы напряженную атмосферу ожидания и нервного подъема. И этот разряд пришел…

Глава II

Карстон

Я давно лично знал Карстона, величайшего инженера наших дней, строителя Гибралтарского туннеля и Берингова моста. Мы были дружны еще с университетской скамьи, одно время даже переписывались; потом переписка как-то сама собой прекратилась, но мы сохранили самые лучшие отношения, и наши редкие встречи носили самый теплый, сердечный характер. Более двух лет прошло со дня нашей последней встречи, и только что полученная от Карстона телеграмма заинтересовала меня: «Ждите меня сегодня, 29-го, по очень важному делу; буду после 18 часов. Карстон».