Железнов Вячеслав Сергеевич

Р.А.Ц.

Благодарю всех, кто помогал в работе над книгой

Да будут упомянуты:

Саблезубый Aka Saber-Toothed, за неукротимый дух и ценные замечания

Соргон, за анализ психологической модели

Юра, за истинно инженерный склад мышления и радикальное решение проблем

Александр Д.А., за ловлю багов и мотивирование

Arhimed, за ловлю багов и взгляд с другой стороны

Аннит Охэйо, за вопросы, еще раз вопросы — и юность души

Нейтак Анатолий Михайлович — за глубину и чуткость

Моя жена Наталья — за любовь, терпение и понимание.

1

В РАЦе сегодня с самого утра царила суматоха. Для человека со стороны она показалась бы полным хаосом — во все стороны в видимом беспорядке носились солдаты и офицеры, словно наскипидаренные. Однако, присмотревшись, можно было заметить некую четкую систему, единый ритм, управлявший многоглавым организмом. Люди с шевронами техслужбы быстро и ловко тестировали узлы оптроники, последовательно переходя от одного к другому и намереваясь, кажется, проверить их все. Другие сматывали кабели временной проводки, задраивали кремальеры люков и занимали боевые посты. Третьи управляли огромными элеваторами, поднимая массивные тела снарядов из глубин складов длительного хранения. Поступающие снаряды быстро укладывались в стеллажи артпогребов, а многие исчезали за бронестворками перегрузочного отделения. Это, конечно, было нарушением всяческих инструкций — держать запас снарядов в боевом отделении помимо находящихся в боеукладках автоматов заряжания. Но все помнили историю Ходокского РАЦа, когда пораженный «поцелуем Солнца», оплавленный до минус третьего этажа, он сумел выпустить два снаряда, переломившие ход сражения. Расчет семнадцатого ствола (на сленге артиллеристов — калибра) практически вручную, талями и такой-то матерью загрузил снаряды в карусель, как-то провернул эту многотонную махину и выстрелил. А потом еще раз. Самое удивительное, они остались живы, даже после повторной фокусировки «поцелуя Солнца» прямо в недрах изувеченного комплекса. И теперь все артиллеристы втайне мечтали повторить подвиг Семнадцатого расчета, чтобы затем так же, в Большом Присутственном Зале, при стечении воинской элиты Империи, преклонить колено перед Императором и с благоговением принять из его рук сафьяновую коробочку с Бриллиантовой Звездой — высшим орденом государства, вручаемым исключительно за боевые заслуги. Ни один из паркетных шаркунов, пусть и увешанных цацками до правого погона, никогда не получал этой награды.

Суматоха быстро стихала. Региональные артиллерийские центры относились к частям постоянной готовности, и по нормативу должны были открывать огонь в течение двадцати минут после тревоги. Но мало какой командир РАЦа не считал делом чести перекрывать норматив как минимум в полтора раза. Вот и сейчас слаженный, сработанный экипаж уложился в четырнадцать минут, включая подъем и экипировку — сигнал поступил далеко заполночь. И это несмотря на недавно произведенный ремонт и модернизацию.

Командиры БЧ последовательно доложились о готовности, операторы центрального зала боевого управления начали чтение «библии».

— Герметизация.

— Есть герметизация.

— Подпор.

— На подпоре.

У всех ощутимо заложило уши. Где-то далеко под полом зашелестели насосы. Комплекс переходил на полную автономность, и в нем нагнеталось повышенное давление, чтобы ничто вредоносное не попало внутрь.

— Реактор.

— Девяносто семь, зеленый.

— Калибры.

Дрогнули толстенные диафрагмы орудийных клюзов, дрогнули и вернулись на место. Почти бесшумно провернулись карусели автоматов заряжания, звонко хлопнули штанги досылателей, чмокнули элеваторы полузарядов.

— Есть калибры.

— Наведение и связь.

Служба НиС после модернизации перешла на оптронные системы, иммунные к ЭМИ, существенно расширила вычислительные мощности и вообще была довольна жизнью. Командир БЧ-3, жизнерадостный розовощекий майор, по традиции сделал самый многословный доклад.

– 'Легенда' — есть, СВСС — есть, ГЛОНАСС — есть, 'Так-три' — есть, общий статус — зеленый.

Далее пошли еще несколько десятков пунктов переклички. По сути дела, необходимости в ней особой не было, экраны на пульте командира отражали состояние всех служб и систем, но — так было всегда. И так будет, пока жив хоть один кадровый офицер. Кроме того, дело, которым они занимались, было как бы не опаснее занятий летунов. Для них, парящих в воздухе на 'титановых железяках', все обычно решалось в секунды. А запертые в глубине металлокерамической горы артиллеристы, в случае чего, обречены были долго и мучительно погибать от удушья, голода или наведенной радиации.

Со стороны РАЦ выглядел как большой плоский холм метров двухсот в поперечнике. Сверху он был накрыт сплошным, без единого шва, пятиметровой толщины выпуклым панцирем. Полтора миллиона тонн броневого сплава высокой плотности. Края этой исполинской грибной шляпки, этого черепахового панциря, обрывались метрах в пятнадцати над землей, образуя круглую стену с отрицательным уклоном. На стене этой через равные промежутки располагались блямбы орудийных клюзов, за которыми скрывались стволы калибра пятьсот пятьдесят. Они были неподвижны, лежа в специальных амортизирующих устройствах. Регулируемый метательный заряд и номенклатура управляемых снарядов давали широчайшие возможности поражения всех видов целей. Стволы располагались в теле комплекса под точно рассчитанным углом, свыше пятидесяти градусов — сколько именно, являлось государственной тайной. Выпущенный снаряд быстро достигал стратосферы, большую часть пути проделывая в слоях разреженного воздуха, где сопротивление минимально. Орудия были гладкоствольными, снаряд — удлиненным двенадцатикалиберным. Активно-реактивные снаряды забирались еще дальше заявленных шестисот, почти до тысячи километров. В зависимости от типа, наведение осуществлялось управляющими плоскостями либо газоструйными рулями.

Снаряды могли падать отвесно, поражая цели вблизи зданий, отклоняться далеко в сторону от радиальной траектории, накрывая всю площадь круга, и даже перенацеливаться в полете, если мишень была уничтожена уже после вылета. Автоматическое заряжание позволяло стрелять короткими очередями по пять выстрелов, с перерывами на охлаждение — более не позволял нагрев стволов. В сочетании с большой массой снаряда, дающей возможность запихнуть в него мощные 'мозги', это открывало перед конструкторами новые горизонты. Например, выпускаемые снаряды за счет разности траекторий могли достигать цели одновременно. Учитывая, что на одно направление, в зависимости от расстояния, могло выделяться до трех стволов, у цели не оставалось никаких шансов. Или, серия 'Гранит', будучи выпущена в воздух, на короткое время жизни образовывала единую сеть, по-настоящему умную и хитрую. Из стаи выделялся один снаряд-координатор, который держался выше прочих и своим мощным радаром засекал возможное противодействие, после чего вырабатывались меры по преодолению обороны. В определенной степени, комплекс обладал урезанными зенитными возможностями — накрывалась тороидальной формы зона средней дальности, где траектории достигали максимальной высоты.

В плане стрельбовая часть комплекса напоминала песочные часы, накрытые сверху суповой тарелкой. Верхняя воронка — круговой веер орудий, шаровидное утолщение в середине — механизмы перезарядки, продувки и охлаждения, нижняя воронка — станы протяжки лейнеров и автоматические банники.

Но панцирь был лишь верхушкой асберга. Под землей, укрытые слоями металла и бетона, заглубленные на сотни метров, скрывались многие и многие уровни гигантского комплекса. Кубрики личного состава, спортзал, оранжерея, бытовые помещения, склады МТО и РАВ, информцентр, госпиталь, реакторная, лейнерная и еще сотни различных отсеков.

Вокруг холма на десятки километров простирались сооружения укрепленного района. Каждый РАЦ являлся основой соответствующего УР, центром 'кристаллизации сопротивления', и пока он работал, взять УР было решительно невозможно. Четырехтонные 'чемоданы' перемалывали в пыль любые мыслимые силы и средства нападения, а дальнобойность стационарных сверхтяжелых орудий значительно превышала таковую у всех более-менее мобильных установок. Длинная рука 'бога войны' накрывала окружность радиусом более шестиста километров. Центр не зря назывался региональным. Заштрихованный кружок впечатляюще смотрелся даже на мелкомасштабных картах.