Однако его опять и опять заставляли возвращаться к рассказу о себе. Что изменилось в вас, когда вы ступили на землю джихада?

— Вы бы лучше спросили, что во мне не изменилось! — усмехнулся он в ответ. — Я здесь как будто заново родился!

Это уж — будьте уверены! А вот в том, успеет ли Балави выйти из нового своего младенчества, приживется ли в здешнем чуждом ему мире, уверенности было куда меньше. Балави действительно пригласили пожить среди членов самой мощной в регионе группировки талибов. Приглашение поступило от главаря — низкорослого толстяка с диковинной черной бородищей и садистическим чувством юмора. Его звали Байтулла Мехсуд, и в тот момент розыск по нему велся настойчивее, чем по кому бы то ни было на всем юге Азии.

Байтулла едва умел читать, арабского почти не понимал и посему вряд ли мог оценить писательский дар иорданца. Зато Байтулла доверял своим инстинктам, а они — во время первой же личной встречи — подсказали ему, что молодому врачу можно верить. У них даже нашелся общий знакомый — один из арабских спонсоров Байтуллы знал Балави по его деятельности в качестве модератора на веб-сайте и поручился за него, в результате чего командующий талибов с пониманием отнесся к печальной повести о том, как Балави прессовали, заставляя согласиться поработать на иорданскую разведку. То, что Балави — квалифицированный врач, очень впечатлило Байтуллу, которого мучил диабет и больные ноги, а главное, ему позарез не хватало медиков для ухода за больными и ранеными бойцами. А когда Балави бросил на стол толстую пачку банкнот — подъемные, что выдал ему Мухабарат, — матерого моджахеда оставили последние сомнения.

Но не все были готовы так уж сразу поверить Балави. В лагере Мехсуда суждения главаря зачастую оспаривали его же родичи, особенно двоюродный брат Кари Хуссейн Мехсуд. Всего полугодом ранее, нарушив приказ Байтуллы, Кари Хуссейн обезглавил похищенного польского геолога, записав эту жуткую кровавую казнь на видео. После этого убийства отношения между братьями разладились на много месяцев. Вот и теперь Кари сверлил иорданца взглядом, в котором сквозило подозрение.

Да и вне клана Мехсуда другие группировки тоже выражали открытое недоверие к пришельцу. Уверенный в том, что Балави — шпион, Сираджуддин Хаккани отказался с ним встречаться, так же поступили и командиры «Аль-Каиды», они не хотели даже находиться в одном с ним здании. Так что в случае, если бы Байтулла Мехсуд внезапно исчез, Балави запросто мог разделить судьбу польского геолога.

Ну, то есть в случае, если бы американцы не прихлопнули его первыми. Неослабная угроза смерти под бомбежкой уже вовсю натягивала нервы Балави, как и всех обитателей Территории племен. Негромкое стрекотанье дронов ЦРУ слышалось постоянно и так изводило Балави, что у него началась бессонница. С начала июня «предаторы» нанесли уже восемь ракетно-бомбовых ударов по Северному и Южному Вазиристану, в том числе два по городку Макин, где ночевал и Балави в составе небольшого подразделения боевиков Мехсуда — правда, все в разных домах и, по соображениям безопасности, каждые несколько дней меняя место ночлега. Они перемещались по двое-трое и автомобилями без крайней нужды не пользовались.

Под открытым небом чувствуя себя безопаснее, Балави иногда выносил свою постель во двор. Смотрел в черное, непроглядно-влажное и полное невидимой угрозы небо, а в ушах звучал и бил по съехавшим и так уж набекрень мозгам вопрос интервьюера: Кто же ты?

А семечко-то ведь посеял Балави сам. Я что, сказал он как-то раз бен Зеиду, я могу и в ФУТП поехать! ФУТП это Федерально управляемые территории племен — горная страна, протянувшаяся на северо-западе Пакистана вдоль границы с Афганистаном. В самом названии уже слышится нечто грубое, ничему не подвластное, отсталое и чреватое экстремизмом. Страна «Аль-Каиды». Гм, Балави утверждает, что у него там имеются связи!

Бен Зеид сидит, слушает.

Это происходило в феврале, во время одного из их совместных обедов в Аммане. Они уже провели несколько вечеров вместе, так что беседы стали непринужденнее. У доктора и офицера разведки даже обнаружилось кое-какое совпадение взглядов — оба, например, терпеть не могли иорданских «Братьев-мусульман», которые в прошлом были радикальным суннитским движением, но, благодаря сделке с монархом, стали легальной политической партией. Балави присутствовал на нескольких обедах «Братьев», так называемых «обедах-мансаф», получивших это наименование от блюда из риса с бараниной, столь любимого в Иордании и весьма популярного на их благотворительных банкетах.

— Братья по мансафу! — усмехнулся бен Зеид. — Болтают о джихаде, мансаф кушают, а в реальности не делают ровно ничего, да?

Заметив интерес к теме, бен Зеид тоже начал исподволь приоткрывать завесу, скрывающую от подопечного мир Мухабарата. Руки у разведслужбы очень длинные и ее достижения велики, сказал он, хотя наиболее крупные из них так и не стали известны общественности. Рассказал бен Зеид и о своем собственном участии в операциях на границе, в ходе которых добровольцев, ушедших на священную войну в Ирак, обманом заставляли являться на приграничные пункты, где Мухабарат и брал их, что называется, тепленькими.

Балави, одобрительно кивая, с уважением слушал.

Между прочим, продолжил бен Зеид, именно иорданская разведка предоставила американцам данные, позволившие нанести сокрушительный ракетно-бомбовый удар по Абу Мусабу аз-Заркави, главарю «Аль-Каиды» в Ираке. А ведь Мухабарату случалось добывать и гораздо более крупную дичь! Как раз таки иорданский агент стоит за одним из самых ловких и загадочных ликвидаций крупных террористов в последние десятилетия: взять хотя бы устранение бывшего шефа безопасности «Хэзболлы» Имада Мугнии[26]. Человека, которого за сверхъестественную неуловимость окрестили Абу Доханом (отцом дыма), уничтожили в Дамаске бомбой, спрятанной в подголовнике сиденья его машины. Вначале подозрения пали то ли на соперников «Хэзболлы» по терроризму, то ли на сирийские спецслужбы. Но эксперты по терроризму в США пришли к заключению, что это, скорее всего, дело рук израильского Моссада — больно уж красиво и точно акция была спланирована и осуществлена; а то, что израильтяне ото всего открещиваются, что ж… На Мугнию точили зубы многие, был он в списках разыскиваемых преступников и у ФБР, которое возлагало на ливанского боевика (коренного ливанца) ответственность за бейрутские взрывы 1983 года, когда взлетели на воздух казармы американской морской пехоты, а перед этим тамошнее посольство США. При взрыве посольства погибло более шестидесяти человек, в том числе восемь сотрудников ЦРУ. В истории разведки Соединенных Штатов таких потерь за один раз прежде не бывало. И только Мухабарату, по словам бен Зеида, удалось покарать злодея.

Нет, ты погоди, погоди удивляться! Одна из самых застарелых загадок, так и оставшихся неразгаданными со времен основания современного джихадистского движения, это кто же все-таки убил Абдуллу Аззама[27] — уважаемого палестинского муллу, который в 80-е годы помогал организовывать в Афганистане партизанскую войну против советского диктата. Аззам был духовным наставником и учителем Усамы бен Ладена, хотя позднее и разошелся с его последователями, подвергнув сомнению их уверенность, что ради продвижения к цели можно проливать сколько угодно и чьей угодно крови, пусть даже правоверных мусульман. Его смерть в 1989 году в Пешаваре от взрыва бомбы, приведенной в действие с помощью провода, тянувшегося из канализационной трубы, стала в мусульманском мире примерно тем же, чем было для американцев убийство Джона Кеннеди: по ее поводу высказывалось множество догадок, озвучивались разного рода теории заговора, попеременно возлагавшие вину за нее то на Советы, то на Израиль, на американцев, пакистанцев, афганцев и даже на самого бен Ладена. А в действительности — ничего подобного, выдержав паузу, тихо и скромно продолжил бен Зеид. На самом деле смерть Аззама тоже дело рук Мухабарата. Бен Зеид даже назвал имя исполнителя этой казни: им, якобы, был непосредственный его начальник Али Бурджак, Рыжий Дьявол.