— Я начал заниматься по утрам.

— Правда? Молодец. Я пытаюсь, но… — тут она тяжело вздохнула, — это ненадолго. — Она похлопала по пухлым рукам, уютно укутанным рукавами блузки. — Проблема в том, что меня слишком много.

— Глупости, — сказал он ей. — Ты именно такая, какая должна быть. Ты Майра.

— Хм.

Она с любопытством посмотрела на него, как бы задумавшись, что стоит за этими словами. «Твой ход», — как бы говорила она, хотя она только сжала губы, ничего не сказав.

Тед сам задумался, что ему теперь говорить. Задавать новые вопросы? К счастью, в эту минуту принесли заказанные блюда, и они отвлеклись. На салат Майры стоило полюбоваться: кружок свободно переплетенной зелени и четыре полоски курятины, параллельно уложенные сверху. Теда восхитила симметрия, которую Майра тут же нарушила уколом вилки.

— Мм, неплохо. Хочешь попробовать?

— Э-э, нет, спасибо.

Он беспокойно оценивал свои макароны, представлявшие собой тонкие нити теста в соусе с зелеными крапинками. На его вкус, они были слишком тонкие, а соус совсем не напоминал томатный. Как бы то ни было, он их заказал. Он намотал несколько макаронин на вилку, довольно ловко, как ему показалось, и положил в рот. На вкус макароны тоже были зеленые. И недостаточно мягкие. Один парень в общежитии колледжа, который сам себе готовил, бывало, бросал макароны об стену: если они прилипали, значит, пора снимать с огня. Эти сняли рано. Он пожевал еще немного и положил вилку.

— Хочешь, попробуй у меня, — галантно предложил он.

— Не надо бы мне… Ладно, если только капельку. Вот, положи мне на хлебную тарелку. Но потом обязательно попробуй у меня курицу.

Майра распорядилась обменом с напускной серьезностью. Хотя минуту назад Тед отказался, он был рад кусочку бесплатной еды. По крайней мере, это просто курица, хотя не такая вкусная, как в забегаловке «Попай». Он взял из корзиночки с хлебом два куска итальянской буханки и положил на хлебную тарелку. Густо намазал их маслом, оторвал кусочек и стал жевать. Готовясь к сегодняшнему обеду, с утра он съел только половину замороженной вафли.

— И где ты ищешь работу? — заговорила Майра, когда он съел половину хлеба из корзинки.

Тед поднял глаза от последнего куска. По правде говоря, он мало что сделал, только составил список. Ему еще надо разослать резюме, и Дон пока не ответил на письмо. С другой стороны, ему нужно было как-то заполнить свои праздные дни, а скоро понадобятся и деньги. Но перспективы представлялись Теду довольно сомнительными, и в самые мрачные часы он думал, что, возможно, ему придется заняться обработкой данных. А с третьей стороны, пока что ему не отказывали и потому он мог наслаждаться своим потенциалом. Кстати говоря, сказал он Майре, он рассматривает одно место в «Консорциуме доверия», у главного конкурента «Лояльности».

— Вот как? — Она положила вилку и выпрямилась. — Я сама подумывала об этом месте.

Он постарался, чтобы его голос звучал равнодушно.

— Возможно, что я пойду туда на собеседование.

— Ну, в таком случае я могу тебе помочь. — Она наклонила голову набок, оценивающе глядя на него. — Могу проконсультировать тебя по вопросу одежды.

— Что ты имеешь в виду?

— Тед, Тед… — Она вздохнула. — Если ты собираешься на собеседование в «Доверие», тебе надо…

— Что надо? — Она начала его беспокоить.

— Ладно, вот.

Ее живот прижался к столу, она потянулась поверх короткой разделявшей их преграды. Мягким, но решительным жестом она опустила вниз один конец воротничка, торчавший вверх, как кроличье ухо. На таком близком расстоянии ее тени на веках казались приклеенными, и он почувствовал запах ее дыхания — старой мятной жвачки. Но его захватила гладкая белая кожа ее руки, проглянувшая сквозь натянутый рукав блузки на расстоянии нескольких сантиметров от его щеки. Ее поступок был чистым, но сильным, он втягивал его, выпрямлял его. Она еще на миг задержалась перед его глазами, ее рука коснулась его плеча, потом убралась.

— Понимаешь, дело не только в воротничке, — продолжила Майра, как будто не прикасалась к нему. — Пожалуйста, не обижайся, но мне кажется, что у тебя на рубашке пятно.

— Эй, я ношу одежду в прачечную-автомат.

— Хм. И как часто?

— Каждые три недели. — В этом Тед был уверен. Каждую третью субботу.

— Ох уж эти мужчины… — Она театрально возвела глаза горе. — В общем, я хочу только сказать, что ты симпатичный мужчина, и тебе нужно этим пользоваться. Кто знает? Может, в «Доверии» тебя будет собеседовать женщина.

Тед сомневался — все это предприятие, напомнил он себе, вилами по воде писано, — но комплименты действовали и на него. Он обнажил зубы гораздо шире своей обычной улыбочки и выпрямился на стуле. Когда Майра взяла бокал с вином, он взял свой. Делая глоток, сквозь окрашенное красным стекло он увидел ее голову странно искаженной и горящей. Вино попало не в то горло, и он закашлялся. Он попытался сглотнуть, но стало еще хуже.

— Что такое, Тед?

Он попытался сказать, что все нормально, но слова застряли в горле. Майра поднялась со стула, но ему удалось прочистить дыхательное горло, прежде чем она успела постучать ему по спине. И все же ее забота тронула его. Он осторожно хлебнул воды и поблагодарил.

Через секунду появился официант и спросил, как им понравились блюда.

— Очень вкусно, — ответила Майра, а Тед нехотя кивнул.

— Вы хотите заказать десерт?

— Нет, — сказал Тед одновременно с Майрой, которая сказала:

— Может быть.

— Хотя мне не стоит, — сказала Майра, когда Тед сказал:

— Хорошо.

— Может, закажем один на двоих? — предложила она и после коротких переговоров с официантом заказала пирожное с шоколадным суфле. Тед еще попросил кофе.

Майра держала руки так, будто выложила свои карты на стол. Ему нравились ее пальцы, маленькие, но хорошей формы. Он вспомнил, как они летали над клавиатурой.

— Сколько ты уже живешь в Фэрчестере? — поинтересовалась она.

— Я? — спросил Тед, как будто рядом с ним сидело еще несколько человек. В ресторане по-прежнему почти никого не было. — Чуть больше полугода.

— Тебе там нравится? — спросила она таким тоном, как будто подразумевала, что ему не должно там нравиться.

— Даже не знаю… — Он подумал об улицах, полных домов, среди которых никогда не будет его дома. — Я думаю, там лучше жить, когда у тебя семья. Иногда бывает одиноко.

— Я очень хорошо тебя понимаю.

Когда ее рука скользнула вперед, он подумал, не спросить ли ее о племяннике. Образ мальчика, обхватившего шест, не покидал его.

— А, Дональд? Как мило, что ты вспомнил! Я только что отправила ему открытку на День Валентина. Конечно, он для меня маловат. — Она хихикнула, и это было совсем не похоже на ее гортанный смех.

Ее рука снова двинулась вперед, он непроизвольно дернулся в другую сторону и опрокинул свой бокал с вином.

— Какой я неловкий, — забормотал он, вставая, чтобы промокнуть расплывающееся пятно салфеткой.

— Ничего. — Она коснулась его руки. — В следующий раз возьмем газированную воду.

Когда принесли кофе и пирожное, он стал по-деловому размешивать точное количество молока и сахара в своей чашке.

— Можно? — спросила Майра и стала отщипывать кусочки от пирожного.

Тед присоединился, но только из вежливости. Ему не нравилось смотреть, как она ест. Эти подвижные губы, эти полные щеки. Что, если бы он был вилкой в ее руке, представил себе Тед, и она поднесла бы его ко рту?

Наконец Майра посмотрела на часы и с тоской заметила, что ей пора возвращаться на работу. Тед кивнул, подавленный тем, что ему некуда идти. Его квартира показалась ему необитаемым островом. Ему вдруг представилось, как Майра берет его с собой, например, уменьшает до размеров куклы и убирает в сумочку. Он мог бы стать одной из безделушек у нее на столе. Когда принесли счет, он предложил заплатить за обоих.

— Ты у нас безработный. Заплатить должна я. — Он запротестовал, но она заставила его замолчать. — Нет, я с удовольствием пообедала.