— Да как вы смеете говорить со мной в таком…

— Произошло именно то, чего я так боялся, — продолжил Бёрк, не обращая внимания на возражения премьер-министра, — вся улица у дома кишит призраками. Они вынудили ваших солдат перестрелять сначала гвардейцев, а потом самих себя. Теперь все они мертвы. Мы полагаем, что дом сейчас будет атакован: не так ли, мистер Хэйр?

— Совершенно верно, мистер Бёрк, — подтвердил тот.

— Необходимо забаррикадироваться, — продолжал Бёрк. — Если потребуется, я и мистер Хэйр станем последней линией обороны.

— Я… — начал было Пальмерстон, но внезапно могучая рука обвилась вокруг его пояса: это Хэйр поднял премьер-министра в воздух, пронес мимо Бёрка и Суинберна и тяжело опустил на пол кладовки.

— Отпустите меня, сэр! — слабо запротестовал премьер. Бёрк обернулся к поэту:

— Прошу прощения, мистер Суинберн, но наш долг — спасти лорда Пальмерстона. Я ничего не могу поделать: вам и вашим товарищам придется защищать дом самим. Кроме того, нас стесняют недавние ранения. И если нападающие всё же прорвутся, будем надеяться, что вы их хоть немного ослабите: тогда, может быть, мы сумеем их одолеть.

— То есть мы для вас — последняя маленькая надежда? — съязвил Суинберн. — Безжалостные негодяи, вот вы кто!

— Следует ли трактовать это как возражение?

— Вовсе нет, — оскалился Суинберн, — делайте то, что вам по душе! Вперед! Баррикадируйтесь! Я пошел собирать войско.

— Благодарю вас, сэр. Хм-м… — Бёрк посмотрел на кактус, который держал в руке. — Мне следовало бы оставить его у себя, но поскольку у меня и у мистера Хэйра есть револьверы, то, пожалуй…

Он передал странное оружие поэту, быстро объяснил, как им пользоваться, вошел в кладовку и закрыл за собой дверь. Суинберн с шумом выдохнул и прошептал:

— Тэли-xoy! [164]

Во входную дверь постучали. Домохозяйка немедленно поставила поднос на стол в прихожей и ринулась к двери.

— Нет! — крикнул Суинберн.

Поздно!

Миссис Энджелл обернулась к нему, но ее пальцы уже механически повернули ручку. Дверь открылась вовнутрь, отброшенная огромной раздутой рукой. Пожилая женщина отлетела назад и закричала. На пороге появилась разбухшая масса, в которой Суинберн мгновенно узнал Претендента Тичборна. Чудовищных размеров голова нырнула под перекрытие двери, и, когда огромная масса жирной плоти ввалилась в прихожую, миссис Энджелл упала в обморок. Суинберн поднял кактус-пистолет и нажал на курок.

Мимо! Иглы вонзились в дверную раму.

Претендент поднял свое отвратительное лицо, поглядел на поэта и ласково улыбнулся:

— Ты, наверно, Алджи, — заговорил он женским голосом с русским акцентом. — Прости меня, кити, [165]что не пришла к тебе лично, но сейчас я немного занята. — Претендент осмотрел свое жирное тело, потом снова взглянул на поэта: — Ха-ха. Ужасно занятно! На самом деле, я имею в виду восстание: всё идет неплохо, не так ли? Ваша столица горит! Ха-ха. Ваш бедный король Альберт, наверное, дрожит, как в лихорадке!

— Что ты за чертовщина? — рявкнул Суинберн. Дверь за ним открылась, и на площадке появился детектив-инспектор Траунс.

— Что проис… черт побери!

— А это, наверное, Уильям Траунс? Великолепно. Надеюсь, Герберт Спенсер тоже с вами? Как всё удачно складывается! Сначала мой посланник убьет вас всех, а потом заберет сэра Ричарда. Было весьма невежливо с вашей стороны забирать его у меня прежде, чем я полностью разрушила бы его незаурядный мозг! Конечно, мне следовало забрать его раньше, но, знаете, столько всего: я кошмарно занята!.. Ладно, хватит слов — перейдем к делу. Ваш час настал, друзья мои! Как говорит русская пословица: уэн мастэрз кворел, сёрвантс квэйк. [166]Прощайте!

Глаза Претендента внезапно потускнели. Он низко зарычал — теперь уже собственным голосом — и стал подниматься по лестнице. Под тяжестью его туши перила трещали, лопались и падали на пол. Траунс полез за револьвером, но тот никак не вынимался из кармана.

— Черт возьми! — выругался детектив. Суинберн поднял игломет и опять выстрелил, на этот раз попав монстру в грудь. Претендент только рыкнул еще громче. Поэт и полисмен отступили в кабинет.

— Что происходит? — спросил Спенсер.

— Большие неприятности, — проворчал Траунс. — Очень большие!

Претендент загородил дверной проем и начал протискивать вовнутрь свое гигантское тело. Дверная рама треснула и раскололась.

— Закройте-ка уши! — грохотнул Траунс. Спенсер и Суинберн послушались. Детектив-инспектор наконец высвободил свой револьвер и выстрелил незваному гостю в бедро. Претендент что-то неразборчиво пробормотал, схватил дверь, сорвал ее с петель и швырнул в Траунса. Детектив отлетел назад и, ошеломленный, упал на колени.

— Мерзкая жаба! — взвизгнула Покс и взлетела на книжный шкаф. Спенсер выхватил из камина медную кочергу и стал размахивать ею, как мечом.

— Чего делать, парень? — пробурчал он Суинберну, глядя на медленно надвигающуюся гору плоти. Поэт-коротышка, стоявший рядом с бродячим философом, осознал, что они приперты к камину: отступать некуда. Он взглянул влево: оба окна кабинета закрыты. Не сбежать. А если даже и удастся спрыгнуть — всё равно костей не соберешь.

Суинберн поморщился. Голова начала болеть, мысли путались. Он чувствовал зловещее влияние Поющих Камней, которое всё еще излучал череп этого монстра: на мгновение ему захотелось пригласить сэра Роджера Тичборна в дом и помочь ему убить своих врагов. Стиснув зубы, поэт взглянул вправо и увидел заводного человека, неподвижно стоящего у двери в гардеробную. Самозваный аристократ подошел ближе и вытянул свою жирную руку. Суинберн из последних сил заорал:

— Нельсон! Выброси жирного ублюдка из дома! Немедленно!

Механический слуга нагнул торс и оттолкнулся от стены, превратившись в расплывчатое пятно сверкающего металла. Претендент взглянул на своего нового врага. Нельсон врезался в необъятное брюхо, его металлические руки вытянулись, пружины растянулись до предела, и он изо всех сил обхватил казавшееся необъятным тело. Ни поэт, ни философ даже не подозревали, что заводной человек обладает такой силой. Китоподобный Претендент Тичборн был подброшен в воздух, как мячик, потом он пронесся через весь кабинет, ударил в окно, вылетел из него, прихватив с собой стекло, раму и кусок стены, и с ужасающим грохотом упал на землю. Вслед за ним с фасада дома четырнадцать по Монтегю-плейс вниз полетели кирпичи и куски кладки. Траунс, потряхивая головой, нетвердо встал на ноги и оглядел кабинет. Выглядел он так, словно там взорвалась бомба: сломанная мебель вдоль стен; в воздухе кирпичная пыль; бумаги Бёртона кружатся в воздухе, как осенние листья.

— Черт побери! — выдохнул Суинберн. Адмирал Лорд Нельсон обернулся и отдал поэту честь.

— Спасибо тебе, старина: очень впечатляюще, хотя и не так чисто, как тогда, когда они прикончили бедного сэра Альфреда… Ей-богу, миссис Энджелл меня убьет!

Спенсер осторожно подошел к дыре в стене и выглянул вниз на улицу. Ее окутал туман, колеблемый легким ветерком. В тумане что-то шевелилось.

— Джентльмены, — спокойно спросил он, — нет ли у вас взаймы запасного ствола? Тварь не сдохла!

— Ты шутишь? — воскликнул Траунс.

— Пока она валяется на мостовой, но, боюсь, это только легкий обморок.

Траунс поднял с пола свой револьвер. Другой револьвер Суинберн вынул из ящика стола Бёртона и протянул его Спенсеру.

— Пойдем вниз и покончим с этой мерзостью! — рявкнул детектив-инспектор, выпятив челюсть, и вышел из кабинета; Спенсер и Суинберн последовали за ним. Перед выходом поэт обернулся к латунному человеку:

— Ты тоже идешь с нами, Адмирал!

Три живых человека и один механический сошли вниз. Траунс быстро осмотрел миссис Энджелл: она сидела, привалившись к стене.