— Это полиция, — объявил чудовищно громкий голос. Королевский агент посмотрел вверх и увидел множество рупоров, торчащих вниз с корпуса корабля. — Возвращайтесь в свои дома. Оставайтесь внутри, заприте все окна и двери. Не выходите на улицу. Объявлено чрезвычайное положение. Это полиция. Возвращайтесь в свои дома. Оставайтесь внутри…

Гигантская полицейская машина медленно скользнула прочь. Наполненный пеплом дым опять сгустился над Бёртоном и его спутниками. Мимо пронеслась лошадь, волоча за собой сломанные оглобли. Где-то недалеко разбилось стекло и упало на мостовую. Вблизи и вдали слышались нечленораздельные крики. Очень осторожно все трое продолжали идти дальше. Впереди послышался умоляющий голос:

— Помогите мне! О, милосердный боже, помогите мне. Нет! Пожалуйста! Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла… [137]

Голос оборвался. Из тумана вылетел обломок трости и упал на булыжники в нескольких дюймах от ног Бёртона. Спустя несколько мгновений он увидел вторую половину: ее держала за конец рука рычащего уличного торговца. Второй конец, сломанный, был воткнут в основание подбородка престарелого клерка и торчал у него из затылка. Торговец держал жертву прямо, но отпустил, увидев троих людей; мертвец рухнул на мостовую. Убийца засмеялся, изо рта у него текла пена. Он вытер окровавленную руку о бедро. Бёртон без колебаний выстрелил торговцу в шею и вздрогнул, когда его череп глухо ударился о мостовую.

— Нам нужно идти быстрее, — сказал он агентам Пальмерстона. — Вы выдержите?

— Да, капитан, — ответил Хэйр. — Хотя мистер Бёрк, кажется, теряет созна… Смотрите!

Бёртон выдохнул и отступил на шаг: прямо перед ним материализовался призрак. На этот раз он отчетливо увидел человека, одетого в длинный сюртук и с цилиндром на голове; его рот скрывали огромные обвислые усы. Оставив за собой полосу грязного тумана, привидение рассеялось.

— Это еще что? — прошептал Хэйр.

— Не знаю, но каждый раз, когда я вижу их, они кажутся всё более плотными и твердыми. Я думаю, что они набирают силу и подстрекают людей к жестокости.

Они пошли быстрее и достигли Сент-Джордж-сёркес. Из лавки выскочил мужчина, встал перед ними и поднял антикварный мушкетон:

— Подохните за Тичборна, уроды! — крикнул он и нажал на курок. Оружие взорвалось, осколок снес ему правое ухо.

— Иисус Христос! — завизжал он. — Моя проклятая голова!

Бёртон выстрелил в человека, и тот рухнул на землю. Из тумана донеслось громыхание приближающихся колес.

— Хоть бы пустой кэб! — взмолился Бёртон. Так оно и оказалось. Из дыма вынырнула несущаяся во весь опор паролошадь, все ее детали дребезжали. За собой она тащила старомодное ландо, объятое пламенем. Лошадь проскочила мимо них, подпрыгнула на мостовой и врезалась в окно таверны. Стекло с шумом разлетелось на куски, из здания послышались злобные крики. Котел машины взорвался, во все стороны понеслись горячие металлические обломки. Фасад здания рухнул на землю, в воздух взлетели кирпичи, стекло и камни.

Грегори Хэйр завопил от боли. Бёртон обернулся и увидел, что в левую руку его товарища вонзился кусок металла. Он скользнул под плечо Бёрку, почти потерявшему сознание, и удержал его на ногах, одновременно помогая устоять Хэйру.

— Уф! — выдохнул Хэйр. — Нехорошо. Ох! Ох! Совсем нехорошо, капитан!

— Подождите! — рявкнул королевский агент и осмотрел рану. Затем он опустил обоих на землю, стянул с себя пиджак, отбросил его в сторону и оторвал рукав от рубашки. — Сколько еще жгутов придется мне наложить, а, Хэйр? Почему вы оба всё делаете вместе? Даже раны вы ухитрились получить в одно и то же проклятое место!

— Прошу прощения, сэр, — прошептал Хэйр, — мне ужасно неудобно. Вы серьезно?

— Три человека, из них двое тяжело ранены, на всех одно оружие, и вокруг бунт! Да, я чертовски серьезен! Что касается раны, она была бы такой же тяжелой, как у мистера Бёрка, но, к счастью, ваш бицепс размером с мышцу бедра — кость не задета.

— Спасибо, сэр. Мне ужасно неудобно.

— Не будьте дураком! — прорычал Бёртон, посильнее затягивая жгут. — Вы же не сами прыгнули под этот осколок!

— Это полиция. Возвращайтесь в свои дома. Оставайтесь внутри… — послышалось издали. Из разрушенной таверны взметнулись языки пламени. Крики стали громче. Бёртон подобрал пиджак и надел на себя.

— Мистер Бёрк потерял сознание, оставайтесь с ним. Вот, держите, — Бёртон вложил кактус в руку Хэйру, — через минуту я вернусь.

Он нырнул во мрак. Кое-что привлекло его внимание несколько секунд назад; может быть, удастся спастись.

— Мы должны идти, капитан, — позвал его Хэйр. Бёртон бежал обратно тем же путем, которым они шли сюда, пока не оказался на краю площади. Он уставился в крутящуюся мглу справа от себя. Да, он там!

— Брошенный многобус, — сообщил он, вернувшись к Бёрку и Хэйру, и забрал себе револьвер. — Предлагаю его похитить. На нем мы окажемся у моста Ватерлоо через минуту.

— Вы умеете им управлять? — спросил Хэйр.

— Попробую. Не думаю, что рычаги там чем-то отличаются от винтостула. Пошли!

Вдвоем с Хэйром они доволокли Бёрка до гигантской механической тысяченожки. Она стояла посреди дороги, совершенно пустая, не считая водителя: его труп свисал с края сиденья.

— Похоже, его убили дубинкой, — прошептал Хэйр. Они с трудом подняли Бёрка по лестнице, втащили в панцирь и положили на скамью; он дергался и стонал.

— Помогите мне избавиться от водителя, — сказал Бёртон. — И попробуйте не пользоваться раненой рукой: я не хочу, чтобы вы потеряли еще больше крови.

— Я тоже, сэр Ричард.

Они спустились к гигантской голове бывшего насекомого и выволокли мертвое тело на край дороги.

— Мне кажется, основная волна бунта прошла через эту часть города, — заметил Хэйр: — видите, на улицах почти нет народа. Хотел бы я знать: где они теперь? Не думаете ли вы, что всё уже утихло, капитан?

— Судя по крикам и воплям, страсти еще кипят, — ответил Бёртон. — Тем не менее, похоже, вы правы: волна убийств схлынула или ушла в другую часть города, и мы ее не видим. В таверне, которую протаранило это ландо, этих несчастных явно было не так уж много.

Внезапно Бёртон навел револьвер на агента Пальмерстона и спустил курок. С мягким хлопком семь шипов пронеслись мимо уха Хэйра и вонзились в горло женщине, появившейся из мглы у него за спиной. Длинная труба, которую она держала в руках, собираясь размозжить голову Хэйру, выпала из онемевших пальцев и со звоном ударилась о мостовую. Женщина упала рядом.

— Очень благодарен! — сказал Хэйр.

— Берите кактус: я веду — вы стреляете!

Хэйр схватил предложенное оружие и забрался в многобус. Он встал у скамьи, на которой лежал Бёрк, устроился под пологом и прижал раненую руку к боку, держа игломет наготове. Бёртон уселся на место водителя и проверил приборы: один показывал, что котел работает, другой — что давление на пределе. Королевский агент поставил ногу на площадку, которая работала так же, как подножка у винтостула: если седок давил на нее, скорость увеличилась, если отпускал — уменьшалась; когда же площадка возвращалась в исходное положение, машина останавливалась. Два рычага управляли поворотами.

— Достаточно просто, — прошептал Бёртон. — Поехали.

Он мягко надавил на пластину. Механическое насекомое вздрогнуло и загрохотало; из труб, расположенных между его ногами, пошел пар; затем оно резко дернулось вперед, остановилось, моторы затрещали, и диковинная машина зашагала. Бёртон сражался с рычагами управления. Многобус был такой длинный, что, когда он вывел его с площади и направил в сторону моста Ватерлоо, середину занесло и машина с силой ударилась об угол булочной; кирпичная крошка взлетела в пыльный воздух. Некоторые ноги сломались и хлопнули по зданию. Витрина лавки разлетелась на куски.

— Осторожнее! — вскрикнул Хэйр. Бёртон прижал пятки к площадке. — Постарайтесь ехать посреди улицы: иначе мы потеряем все ноги на этой стороне!