— Прости, но я тебе не верю. С самой первой нашей встречи, несмотря на мою «репутацию», ты делала все, чтобы увлечь меня.

Белинду затошнило от отвращения к себе. Неужели это было так очевидно?

— В ту ночь, когда я водил тебя в «Роял палас», ты отчаянно флиртовала, разве нет? И позже, когда я проводил тебя наверх...

— Я слишком много выпила, — поспешно перебила она.

— О, на шампанское можно свалить многое, но только не то, что оно способно заставить целовать мужчину, с которым не желаешь иметь ничего общего.

— Я тебя ненавижу! — в ярости выплюнула она.

Совершенно необеспокоенный этой вспышкой Освальд ответил:

— Я уже достаточно хорошо знаю тебя, чтобы снова не поверить тебе. Если бы ты и правда ненавидела меня, то не легла бы со мной в постель. Ни за что.

— И все же я ненавижу тебя, — с трудом выдавила Белинда, вспомнив, что видела в офисе Саманту.

Однако Освальд покачал головой.

— Нет, Белинда, ты хочешь ненавидеть меня. Но у тебя ничего не получается, несмотря даже на то, что случилось с твоим отчимом. — Ответом ему послужила почти могильная тишина, нарушаемая лишь тихим тиканьем часов. — Так ты не знала, что я в курсе? Да... — медленно протянул он, — пожалуй, это кое-что объясняет.

— Как давно ты знаешь, что Джон Аброгайл был моим отчимом? — сдавленным голосом спросила она.

— Всегда знал, с самого начала.

— А от кого?

— Карденер сказал. Он предупредил, что ты очень расстроена смертью Джона и винишь в ней меня. Именно поэтому я удивился, когда ты предложила свою кандидатуру, поскольку перевод неизбежно должен был сблизить нас, хотя бы географически. — Снова последовало напряженное молчание. — Так почему ты пошла на это, Белинда? На что надеялась? Свести со мной счеты? Отомстить? — Она по-прежнему молчала. — Что же было у тебя на уме? Очевидно, ты все же не планировала пырнуть меня ножом... Так, дайка мне подумать... Возможно, ты хотела влюбить меня в себя, но при этом не собиралась ложиться со мной в постель. А потом, когда я уже буду вне себя от страсти, швырнуть мне в лицо свои обвинения? Я правильно догадался? По тебе вижу, что да. Так что же случилось? Почему твои намерения изменились?

Лишь спустя несколько секунд она обрела наконец голос, но только затем, чтобы отчаянно солгать:

— Ничего не случилось. Я просто отказалась от своего плана.

— Но с какой стати? Если ты до сих пор хотела отомстить мне за смерть отчима, то объясни...

Белинда прервала его, желая отвлечь внимание Освальда от своего противоречивого поведения:

— И все же я не понимаю: если ты знал, что Джон — мой отчим, почему не упомянул об этом раньше?

— Потому что я ждал, что ты первой начнешь этот разговор, чтобы ответить на все твои обвинения. Я сделал все возможное, чтобы ты заговорила, но, нет, ты молчала. Упорно. Сначала я подумал, что ты решила забыть о прошлом, оставить его позади, но потом убедился, что ты все еще считаешь меня частично ответственным за смерть Джона.

— Ты не прав, совершенно не нрав! — яростно выкрикнула Белинда. — Смерть Джона целиком и полностью на твоей совести! Ты соблазнил его невесту и избил его до полусмерти. Естественно, Джон не смог этого вынести. Он с трудом оправился после предательства моей матери. А когда я выучилась и пошла работать, он наконец-то нашел девушку, которой поверил, с которой мог быть счастлив. И был бы, если бы не ты! А теперь оправдывайся, если можешь!

— Я могу, — ответил Освальд с глубокой убежденностью. — Я расскажу тебе, как все произошло на самом деле... В тот день, когда все это началось, миссис Леннард, секретаршу, с которой я обычно работаю, когда посещаю Бейкерсфилд, срочно вызвали к больному мужу в больницу. Отдел персонала прислал ей на замену некую мисс Макартур. Работы в тот день было много, так что мы закончили около половины восьмого. Я поблагодарил ее, заверил, что ей оплатят сверхурочные, и пожелал доброй ночи. Она тоже попрощалась и ушла.

На улице лил дождь, поэтому я вызвал такси, хотя до отеля было недалеко. Спустившись на первый этаж, увидел мисс Макартур, которая выглядывала на улицу. Как выяснилось, у нее не было ни машины, ни зонтика, поэтому я предложил подвезти ее до дому. Она колебалась не больше секунды, прежде чем согласиться. Я спросил, где она живет. И она назвала, не помню уже какую-то там авеню, но быстро добавила, что не хочет идти сразу домой, а собирается перекусить и, возможно, пойти в кино, поэтому не высажу ли я ее неподалеку от торгового центра. Я, естественно, согласился. Потом, видя, что она явно нервничает, спросил, все ли у нее в порядке. «Да, отлично», — ответила она и немедленно разрыдалась. Я предложил ей платок. Когда мы подъехали к торговому центру, она все еще плакала, и я, глядя на ее расстроенное лицо, вдруг пригласил пообедать со мной в отеле.

— Ты всегда приглашаешь чужих невест на обед?

— Я понятия не имел, что она помолвлена. Саманта казалась такой молодой, такой беспомощной, такой несчастной...

— Может, она и казалась такой, но у нее на пальце было кольцо! Кольцо, которое Джон подарил ей в день помолвки!

— Нет, кольца не было.

— Она всегда его носила, — настаивала Белинда. — Нигде не снимала. Джон еще подсмеивался над этим...

— Нет, кольца не было. Это точно, — прервал ее горячую речь Освальд. — В общем, чтобы долго не рассусоливать, скажу, что мисс Макартур приняла мое приглашение и, пока мы ели, излила мне свое сердце. А начала с того, что рассказала о жуткой ссоре, которая произошла между ней и ее парнем, в результате которой она вернула ему кольцо...

— Ты лжешь! — закричала Белинда. — Когда я навещала их перед отпуском всего за пару недель до этого, они были совершенно счастливы и говорили только о предстоящей свадьбе и о том, где проведут медовый месяц.

— Не сомневаюсь. Кстати, мисс Макартур так и сказала, впрочем тут же добавив, что потом «случилось кое-что», нарушившее эти планы и поставившее под угрозу предстоящую свадьбу. Я заподозрил, что ее приятель завел интрижку на стороне.

— Как ты смеешь? Не все мужчины развратники вроде тебя!

Освальд сжал челюсти и усилием воли заставил себя успокоиться, прежде чем терпеливо ответить:

— Он был мужчиной. А с мужчинами такие вещи, знаешь ли, случаются.

— Но только не с Джоном! — пылко воскликнула Белинда. — Он никогда сознательно не сделал бы ничего такого, что поставило бы под угрозу их отношения с Сэмми.

— Ты это правильно сказала: сознательно. Позволь, мы вернемся к этому позже. А пока, с твоего позволения, я продолжу. Итак, мисс Макартур продолжала говорить, что совершила ужасную ошибку, когда съехалась с Джоном и приняла его предложение. Но в настоящих обстоятельствах боится сказать ему об этом, чтобы не увеличивать неприятности. Поскольку она ничего не говорила об обстоятельствах и неприятностях, я ничего не мог ей посоветовать. Поэтому только слушал.