Европа — не то место, где можно отвлечься на зализывание ран. Сожрут-с!.. Тем более что армии у Советской России в первые полгода ее существования не было — вообще никакой.
И сожрали бы — однако тут большевикам попросту повезло. В восемнадцатом году, если бы кто-нибудь взялся за Советскую Россию всерьез, ее раздавили бы мгновенно. Но окружающие европейские хищники еще целый год занимались собственной кровавой сварой. Ни у кого не было особого желания снимать войска с фронта приличной цивилизованной войны и отправлять в Россию, которая к тому времени стала диким полем, где носились из конца в конец вооруженные банды, а озверевшее население встречало в топоры любого чужака. И это еще вопрос, как повлиял на судьбу Германии вроде бы выгоднейший для нее Брестский мир, по которому она получила неограниченный доступ на огромный кусок российской территории. Получила, да — а потом вынуждена была вводить туда до зарезу необходимые ей войска, чтобы обеспечить хоть какой-то порядок.
Так что в начале 1918 года против красных банд (назвать эти отряды иначе язык не поворачивается) выступали точно такие же белые банды, так же плохо вооруженные и такие же неуправляемые. Отличались они друг от друга в основном тем, что у красных были ленточки на шапках, а белые рисовали себе на плечах погоны. Нормальной воинской частью являлась лишь двухтысячная армия генерала Корнилова, но она была исключением. Не имея сильного врага, Советы получили передышку, позволявшую им создать хоть какую-то армию.
Товарищ Троцкий и его военспецы
25 октября 1917 года русская армия и пальцем не шевельнула, чтобы спасти засевшее в Зимнем так называемое «правительство». Пусть оно ничем уже не управляло, кроме дворцовых лакеев, но оно было вроде как бы законным. Впрочем, военных легко понять, если представить себе, как российские офицеры должны были это правительство ненавидеть! Пришедшие к власти «демократы» всех мастей развалили все, что только можно было развалить, в том числе и армию. Да, разваливали армию Советы и солдатские комитеты, но правительство на то и правительство, чтобы подобным инициативам противостоять. А господа из Зимнего вместо наведения порядка провели политическую чистку, принявшись убирать монархически настроенных офицеров. Самое, надо сказать, время!
К октябрю 1917 года армии как таковой уже не существовало — на ее месте колыхалась некая полуоформленная структура, которая хотела — подчинялась офицерам, не хотела — не подчинялась. И эту разваливающуюся на ходу машину по-прежнему бросали в пекло боев, в которых она, естественно, терпела поражение за поражением.
Так что когда на место Временного правительства пришли большевики, все оказалось далеко не так однозначно, как пытаются сейчас представить певцы Белого движения.
Поначалу большевики были полны совершенно розовых иллюзий. Первым народным комиссаром по военным делам стал Подвойский — революционер с семинарским образованием, который военной службы и не нюхал. Вместе с Лениным они принялись делать в армии «революцию». 16 декабря 1917 года были опубликованы декреты: «Об уравнении всех военнослужащих в правах» и «О выборном начале и об организации власти в армии». Власть передавалась солдатским комитетам, командиры стали выборными, прежних офицеров ссылали в кухню и на конюшню. Армия окончательно перестала существовать, осталась масса, которая все еще сидела в окопах и потребляла определенное количество продовольствия. Впрочем, она таяла на глазах, солдатики бросали фронт и разбегались по домам, что немало радовало интендантов.
Однако при том, что новое правительство по опыту управления было не лучше старого, у него все же имелось одно серьезное отличие от прежнего. «Временные» так ничего и не поняли и ничему не научились. Новая же власть умнела прямо на глазах. И неудивительно: министры Временного правительства в случае неудачи рисковали разве что отставкой, а над этими болталась петля.
Начав с роспуска армии и прекращения выпуска оружия и боеприпасов, они очень быстро сообразили, что дела плохи и надо, чтобы новую власть тоже кто-то защищал. Уже 26 декабря Подвойский представил план создания новой армии, пока что трехсоттысячной. Напомним то, что сейчас прочно забыто: большевики не собирались воевать ни с кем — ни с немцами, ни тем более с собственным народом. В декабре 1917 года речь шла об армии мирного времени. 15 января 1918 года Совнарком принял декрет о создании РККА. Ленин подписал этот декрет 28 января.
Первоначально армия предполагалась добровольческой. Принимали в нее не вольным набором, а по рекомендации партийных, советских или профсоюзных органов. Бойцам, кроме полного государственного обеспечения, предполагалось платить по 50 рублей в месяц. Много это или мало? А кто его знает! Полное обеспечение в то время было куда важнее…
Впрочем, коммунарские иллюзии горели одна за другой. 4 марта 1918 года Ленин подписал постановление о создании Высшего военного совета. Военным руководителем этого органа назначили М. Д. Бонч-Бруевича, который являлся «фигурой компромисса» между делом и революцией: с одной стороны, генерал с опытом штабной работы, с другой — брат известного большевика. Первое, что предложил Бонч-Бруевич, — отменить добровольческий принцип формирования армии, отменить выборность командиров и коллегиальное управление войсками, ввести единоначалие. Таков был конец демократии в армии, больше о ней не заикались, хотя сами вооруженные силы молодой республики пришлось «нормализовывать» еще очень долго, отучая от усвоенных за год торжествующей демократии привычек. А 13 марта наркомом по военным и морским делам был назначен Троцкий, а вместо Высшего военного совета появился Революционный военный совет республики, Реввоенсовет, РВС.
Назначить военным министром Троцкого — это был далеко не самый худший выбор. Могло быть и хуже. Правда, служить в армии Льву Давидовичу не приходилось, но в 1912–1913 годах он побывал военным корреспондентом на Балканах. Журналист Троцкий на должности военного министра был все же предпочтительнее прапорщика Крыленко в роли главнокомандующего, ибо любому прапорщику хочется поиграть в генералы, а любой более-менее толковый журналист отлично понимает разницу между собой и специалистом. И, паче всяких ожиданий, Троцкий справился. В мае 1918 года Рабоче-крестьянская Красная Армия (РККА) насчитывала 300 тысяч бойцов, осенью ее численность дошла до миллиона, а к концу Гражданской войны это была уже армия, по численности соответствующая стране, — пять с половиной миллионов человек.
Начав все с той же идеи создания Добровольческой армии, Троцкий практически сразу от нее отказался — набрать нужное количество добровольцев было немыслимо. Уже 19 мая 1918 года ВЦИК принял постановление о всеобщей мобилизации. Но проблема была не только в рядовых айв командирах, и здесь все оказалось куда сложнее. Ленин по-прежнему предавался мечтам о «классовой» армии. Даже осенью 1918 года, когда Сталин с Троцким уже полгода как препирались из-за «военспецов», он все еще говорил: «Теперь, строя новую армию, мы должны брать командиров только из народа. Только красные офицеры будут иметь среди солдат авторитет и сумеют упрочить в нашей армии социализм». А вы думаете, зря его прозвали «кремлевским мечтателем»?
Все бы ничего, но к тому времени жизнь уже показала, во что превращается Добровольческая армия с выборными командирами из народа. 24 сентября 1918 года член Реввоенсовета 1-й армии С. П. Медведев писал Ленину: «Я убедился, что у нас есть толпы вооруженных людей, а не крепкие воинские части… Во всех этих вооруженных толпах не проявлялось никакого понятия о дисциплине, о подчинении командному составу во время операций. Сам же командный состав оказался настолько слабым, безвольным, терроризированным негодными элементами части, что не он командовал частями, а его части тянули, куда хотели…
Части нашей Красной Армии формировались в различных местах и совершенно по-разному. Большая часть из них состояла из добровольцев. Никакой военной выучке они не подвергались, и поэтому слишком трудно совершать с ними военные операции. Они могут совершить партизанский набег, но чуть только попадут под военный, а не партизанский огонь — они обнаруживают всю слабость свою и панически бегут от жалкой горстки опытного противника».