После обеда, по распорядку дня – тихий час. Это для меня приятная новость. Ну что, можно полежать, чтобы жирок завязался. Я оправился примять подушку часика на полтора-два, чегой-то я утомился, бегаючи по городу. Я примял не только подушку, но и как-то случайно оказавшуюся рядом с ней Дильбэр.

Новый визит в застенки инквизиции мы предприняли после обеда. Я взял с собой коробочку с волшебным белым порошочком, который, по моей идее, должен будет развязать язык преступнику, серебряную бляху с со звездой, в качестве дополнительного аргумента. Где Тыгын набрался привычек наших бонз гонять по проспектам, не соблюдая правил уличного движения, не знаю, но к храму мы приехали быстро. Спустились в подвал, нас сопровождал неприметный такой парнишечка с пустыми глазами и шелковым шнурочком на поясе. Возле камеры оказалось, что оба охранника лежат с перерезанными глотками, а дверь в камеру приоткрыта. Один из бойцов распахнул дверь, у Кадыркула в глотке торчал кусок заточенного железа. Нас сделали, как мальчиков.

ГЛАВА 21

С момента убийства важного подследственного прошло буквально несколько минут. Кровь еще капала на немытый каменный пол. Тыгын среагировал быстро:

— Оцепить храм! Никого не выпускать!

Я добавил:

— Надо закрыть город, общий досмотр всех выезжающих. Послать десяток к дому второй жены Кадыркула.

Тойон тут же подтвердил моё предложение, но внимательно посмотрел на меня.

— Ты откуда знаешь?

— Потом объясню.

Гонцы помчались ко всем заставам. Это так, мёртвому припарки. Стены у города нет, можно выбраться из любого садика и втихую слинять. Мысль мне не давала покоя, как убийца мог выскользнуть из казематов? А парень, который нас сопровождал, сообразил быстрее. Он вынул факел из держателя и прошелся вдоль стен. В конце коридора, в тупике, пламя качнулось. Парень сунул факел бойцу и попытался сдвинуть руками каменную плиту. Она легко отошла в сторону по направляющим, открыв темный провал тоннеля. Убийца спешил и не задвинул плиту до защёлки, туда и метнулся парень-шаман. Я сдуру полез вслед за ним. Шустрый чёрт, я едва поспевал, сбивая в кровь костяшки пальцев. Следом за мной пыхтели еще двое парней. Мы минут двадцать на карачках ползли по прямому ходу, пока не оказались в чьем-то саду. Следы преступника были хорошо видны на сырой земле, мы без помех шли по ним. Молодой шаман, как змея протискивался между колючими кустарниками, а я, изрядно запыхавшийся, уже за ним не успевал, и мне приходилось обходить заросли. Наконец я его догнал, он стоял возле куста, на колючках которого висел клочок ткани тёмно-зелёного цвета.

— Всё, теперь он не уйдет, — сказал парень и забрал тряпку.

— Меня зовут Магеллан, — представился я.

— Ичил, — ответил он, — сейчас поворожу.

Мы вышли из чужого двора, во избежание скандалов, а ведь надо мне тамгу просить у Тыгына, иначе я добегаюсь по городу. Ичил развел из сухих веточек костерок, из пояса достал какие-то пакетики и бутылочки.

— Иногда надо, — пояснил он, — жизнь нынче тяжелая.

Что это могло бы обозначать, я не понял. О чём-то своём, видать лепечет, о шаманском. Из бутылочки он капнул на лоскут вонючей жидкостью, что-то пробормотал. Ичил намотал тряпку на ветку и сунул мне в руки.

— Я буду держать заклинания, ты сунешь ветку в огонь.

В костер он кинул щепоть порошка из кисета, начал напевать, прищелкивая пальцами. Я сунул тряпку, как он велел, в огонь, но тряпка не загорелась. Из неё пошел белый дымок, пополз в разные стороны, а потом потянулся в одну сторону. Ичил махнул рукой, дескать, вперед.

Мы пошли по улице в ту сторону, куда нас вел дым. Ичил продолжал напевать заунывную мелодию, я, как по компасу, шел за ним. Помню, сигареты были такие, "Дымок", очень некстати пришла в голову мысль. Но вот дым завертелся винтом и ровной струйкой потянулся в небеса.

— Всё. Тот человек ушел в Верхний Мир, — объявил Ичил, — можешь выкинуть.

Я по общему направлению уже понял, куда мы шли. За вторым поворотом нашелся беглец. Он лежал, скрючившись, на обочине дороги, почти в самых кустах, и в стиснутых его ладонях клочья травы. Лицо покойника заострилось, как у узника Бухенвальда.

— Я так и знал. Симергел нюхал. Вовремя не остановился, — сказал Ичил.

На мой удивлённый взгляд пояснил:

— Мох такой, в лесу растёт. Если его дым нюхать, становишься быстрый, как ветер. Но долго нельзя, надо остановиться и отдыхать. Долго отдыхать. Если не остановился – смерть.

Теперь понятно, почему стража возле камеры не успела даже пикнуть. Накачанный стимулятором убийца, быстрый, как ветер. Если бы он закрыл за собой выход, у него был бы шанс отлежаться в кустах. А мы теперь потеряли все нити к заказчику.

— А ты что делал? Магия? — спросил я у Ичила.

— Не знаю магию, надо просить дух воздуха, чтобы помогал. Любит сладкий дым и чтобы песни ему пели. Тогда помогает, — ответил парень

— Пойдём, проведаем жилище второй жены покойного Кадыркула. Там, может, что интересное найдём, — вздохнул я. Беготня по садам в неприспособленной для этого одежде меня утомила.

Все планы со стремительностью паровоза летели под откос. Свидетеля замочили, убийца помер. Ничего мы больше не найдём, если только не вводить в действие план "Перехват", но здесь такого слова не знают, он и в наших палестинах результатов даёт мало. Профи, профи вышли на тропу войны, шайтан их забодай. Мы пришли к дому второй вдовы, возле него уже толклись бойцы Тыгына.

— Ну, бойцы, доложите обстановку, — надо сразу показать, кто тут главный.

— Нет никто, господин Магеллан, мы пришли, совсем пусто.

Я собственно, такого и ожидал. Послали убийцу, снялись с якоря, и с собой наверняка всё подчистили.

— Идите заберите труп, — дал я команду бойцам, — может кто его и опознает.

Мы Ичилом зашли во двор усадьбы. Насвинячено до самого последнего предела. Ясно, что не князья жили, а бойцы революции. Меня больше всего интересовали полы в беседке, а не красоты с пейзажами, и даже не кладовка с наркотой.

— Ичил, посмотри, что в дому, я гляну в саду, — решил я отделаться от сопровождения.

Ичил пошел в дом, я шустро помчался в сад. Беседка на месте, и, что удивительно, полы у неё тоже не раскурочены. Я стал ощупывать доски, какая из них секретная. Тайник оказался под лавкой, да так хитро сделан, что пока не сдвинешь её, не освободишь защелку. Я поднапрягся, и вскрыл всё-таки её. Деньги на месте, уложены в кожаные мешочки, плотно заполняют пространство под полом. Я всё задвинул на место. Теперь нужно незаметно вытащить капиталы в другое место, чтобы не заметили тыгыновские и не успели вернуться владельцы. Я пошел в дом, смотреть, что там нашёл Ичил. Он уже стоит на крыльце и просвещает меня.

— Они ушли недавно, в спешке, все побросали. Пошли дальше смотреть.

Дальше следопыт на раз-два раскрутил весь ход событий. Бандиты ушли через соседний дом, благо заборы здесь не у каждого. Прорубили в живой изгороди лаз, оглушили соседей, и по параллельной улице умотали в неизвестном направлении. Да, сообразительные ребята.

— А поколдовать? — спросил я Ичила.

— Два раза подряд нельзя, — ответил он.

Жаль, но ему виднее. Прошлись мы по закуткам. Кладовка пуста, и это непонятно. Деньги оставили, но товар забрали с собой. Или раньше забрали, но это уже неважно. У них, наверное, есть ещё одна база, и где её искать? Теперь надо оставить засаду, ночью товарищи могут вернуться за золотом. И Тыгын что-то не едет, кто тут будет распоряжаться, я его людей не знаю. Я так рассуждал, а глаза мои шарили по углам, выискивая какую-нибудь сумку. Золота в тайнике много, по карманам не рассуёшь. Нашлось какое-то полотнище, я совершенно бесстыдно пошел в беседку, выворотил пол и выгреб оттуда почти все мешочки с монетами. Оставил три, на развод. Кое-как оттащил куль в сарай, закидал сеном. К этому времени вместо Тыгына приехал Талгат, с еще пятёркой бойцов. Я честно ему показал тайник в беседке и сказал, что ночью придут за золотом. Сам отобрал у кого-то коня, упаковал в сумки золото и уехал. Пусть тут без меня дальше дом шмонают. А Ичил как-то исчез незаметно, специалист, всё-таки.