Никакого пафоса. Овальный зал, двенадцать дверей. Теперь я знаю, как они называются: локальные фиксированные. Над каждой лампочка горит. Красная, желтая или зелёная, ну и всякие рукоятки с выключателями. В смысле, ручная блокировка порталов, а так и не подумаешь, что это дверь куда-то за сотни километров. Я под это дело переоделся, как порядочный. В каталоге синтезатора нашел подходящий комбез расцветки "степь харкадарская", с карманами, его и надел. Совмещая полезное с полезным, я всё-таки решил разобраться, что же творится в ресурсами. Первый наш выход оказался, так, как и предполагалось, на базу с транспортом. Ничегошеньки здесь не изменилось, никто сюда не проник и вообще, счастье-то какое. Практически в родной дом вернулся. Мы поднялись в приснопамятный кабинет начальника. Ну-с, проверим связь с местным ВК.

— ВК-452, ты здесь? — это я уже вслух к нему обратился.

— Здесь ВК-452.

— Вот и хорошо. Доложи обстановку.

— Работы по плану, замечаний нет.

Ну просто гений маскировки. У нас так на разборе начальник аэродромной службы докладывал всегда, ежели был с глубокого бодуна. А с бодуна он был пять дней в неделю. Оставшиеся два дня он был просто пьян. Тут же, наверное, на ВК сильное влияние оказала личность предыдущего начальника транспортного цеха.

— Куда делся третий… э-э-э… аппарат с последнего яруса?

— Вы спрашиваете про УСМП-4000 бортовой номер 88252?

— Я не знаю его номера, но там стоит два аппарата, куда третий делся?

— На УСМП-4000 бортовой номер 88252 улетел начальник базы. Причина неизвестна. До сих пор на базу не вернулся.

— Спиши его. Он не вернётся.

— УСМП-4000 бортовой номер 88252 списан в соответствии с указанием врио начальника экспедиции.

— Вот и хорошо. Сбрось мне на планшет номера добывающих комплексов, и что они добывали.

— Сделано.

Я ещё раз посмотрел на планшетке маршрут и выбрал новую дверь. Это у нас будет узел номер сто тринадцать, фабрика полиметаллических руд. Мы вышли внутри пакгауза, длиной метров тридцати. Я осмотрелся. Не, это не пакгауз, это сарай. Крыша местами зияет дырами, на полу мусор и какой-то хлам. В раскрытые настежь ворота виднелись ржавые листы гофрированного железа, сорванные с крыши. Опять разруха. Мы с Ичилом вышли на свежий воздух. Я глянул на карту – мы находимся в северо-западной части Ойкумены, где-то километров за триста от обжитых мест, в горной долине. Таких долин в горах, насколько я успел рассмотреть карты, миллион, понятно, что нужную тебе не найти, если не знать, где искать. Однозначно, степняков здесь нет. Не полезут они в горы. Может, есть какие-нибудь горцы, но про это нигде ничего не сказано. Я посмотрел вдоль долины. Хорошо видны заросшие молодым сосняком и высокой травой отвалы породы, понятный пейзаж на месте старых выработок. Сбоку долины примостились какие-то приземистые здания, газгольдеры, трубопроводы, эстакады. Видно, что здесь давно всё остыло, не дымят трубы, не вырываются клубы пара, не грохочет отбойный молоток. Тишина, в общем. Мы пошли в сторону этих строений. Первое здание, прилепившееся к скале, оказалось складом. Тем самым, ради которого мы сюда тащились. Он оказался по завязку забит затянутыми прозрачным пластиком поддонами, с аккуратно уложенными на них брусками металла. Каждый брусок, кроме этого, был запаян в пленку. Понятно, что вся эта машинерия продолжала отгружать продукцию пока все склады не оказались забиты готовой продукцией. Я кинжалом распорол пластик на одном из поддонов, взял в руки тяжеленный металл. Прочитал бирку – цинк 99,9. Пошли дальше. Нашлись вольфрам, олово, свинец, медь, молибден. Когда мы дошли до скальной стенки, обнаружили нормальную сейфовую дверь с шильдиком "Амбар номер два". Попримеряя всяческие ключи, которых у меня уже целый мешок, дверь мы открыли.

Стеллажи ровной линейкой уходят в глубину скалы. Аккуратными группами лежат запаянные в пластик слитки. Палладий, иридий, платина, золото, в общем, чуть ли не вся таблица Менделеева и этого добра сотни тонн. Здесь что, оливиновый пояс, что ли расковыряли? Мы шли по коридору этого хранилища, а я лишь цокал языком. Взял в руки золотой слиток, посветил фонарём. Надпись: "Золото 99,999. Государственный Имперский Банк", номер слитка и замысловатый герб. Ну всё, я теперь типа Крез. Я спросил у Ичила:

— Ичил, тебе иридий не нужен? Если не нужен, то я себе возьму?

— Бери. Мне не нужен это ваш иридий.

Зачем простому степняку, пусть даже и не простому, ниобий, тантал, рений, палладий и прочие металлы? Титан, я понимаю. Титан – это вещь. У меня у самого титановая лопата в машине лежит. Купленная на Митинском рынке в годы, когда некто объявил о конверсии. Только вот советский народ к конверсии отнесся гораздо серьёзнее, чем государственные мужи, и титановые лопатки, перекованные из топливных баков ракетоносителей, заполонили московские рынки. Так что я поделюсь с людьми по-братски. Наштампую титановых плугов, раздам бедным, а себе заберу остальное. Плуг из родия, согласитесь, будет несколько тяжеловат.

ГЛАВА 39

Тишина и покой. Лень вставать с уютной постели. Я подложил себе под спину кучу мягких подушек, развалился на них, а теперь напильником подравнивал сломанный ноготь. Меня обуяла истома редкостной ленивости, я валялся и размышлял о разном. Здесь, на ремонтно-траспортной базе явно не хватает симпатичной девушки с гибким станом, чтобы подавала мне в постель кофе, рогалики с джемом, водку и закусь. В спальне бывшего босса транспортной базы гуляет легкий ветерок, ароматизированный изысканной композицией "морской бриз". Луч солнца стремится попасть мне в правый глаз, но я пока умудряюсь от него уворачиваться.

Несмотря на всякие телепорты, побегать мне с Ичилом эту неделю пришлось изрядно. Пока навестили и проверили все добывающие и перерабатывающие производства, умаялись, как савраски. Там километр, там два, вот и набежало, ноги до сих пор гудят. Зато я теперь примерно представляю себе объем основных средств, которые оказались под моим контролем. Алроса вместе в Русалом и Норникелем нервно курят в сторонке, хотя пока они этого не знают. Но это их проблемы, мои же проблемы я решил одним движением руки – приказал ВК-452 вывезти с промежуточных складов все готовые картриджи для синтезаторов и источников энергии, драгметаллы, адаманты, яхонты и смарагды сюда, на базу. Производство решил не возобновлять, но ремонтные и профилактические работы на фабриках провести и всё законсервировать. За время отсутствия человеческой руки там надобывали столько, что мне на мильён лет хватит. От такого количества ништяков у меня начала ехать крыша. Чтобы её удержать на месте, пришлось принять успокоительного, и, при трезвом размышлении, прихватил в мешочек по горсти разных камешков.

Хотя, что со всем этим добром делать – просто ума не приложу. Ни здесь, ни на Земле. Рынок драгоценных камней узок, как брючки стиляги. Сунься я туда с алмазами, проведут изотопный анализ и всё, начнут меня ловить. Поймают, пытать будут. Кирдык котёнку. То же самое с золотом, но тут есть варианты. И вообще, что-то рано я начал об этом думать. Хотя тут же встречный вопрос – а куда мои предшественники это всё добытое добро девали? Ну, положим, драгоценных камней не вагон нарыли, всего-то тонн пять первоклассного сырья, но всё равно. Портал на Империю закрыт, значит, ещё куда-то. Возможно в один из вновь открытых миров? А потом и сами туда смылись? Опять я не о том думаю.

ВК-452 врет мне совершенно беззастенчиво, что, по моему мнению, нетипично для вычислительных систем. Как начинает докладывать – у него всё в полном порядке. Но стоит коснуться чего-нибудь конкретного, так обязательно эта штука не работает, и всё исключительно по объективным причинам. У меня сложилось впечатление, что они, эти ВК каким-то образом копируют поведение своих прежних владельцев. Местный больше походил на аполитичного механика-алкаша с автобазы, нежели на вычислительную технику.