В первые дни после переезда в Стокгольм она часами гуляла по старому городу, точно узнавала давно знакомые, но забытые места, часто посещала Центральную библиотеку, просто общалась с людьми на улице и чувствовала, что наконец-то вернулась на свою настоящую родину.
Сказались долгие и упорные часы занятий шведским языком: она говорила на нем без малейшего акцента, вела себя, как настоящая шведка и никому в голову не пришло бы заподозрить в ней иностранку, жену американского дипломата. Ее везде принимали за свою — и в магазинах, и на улицах и даже в кино, куда она ходила смотреть все новые шведские фильмы.
А дома у нее почти постоянно было включено радио, программы которого казались ей значительно интереснее и умнее, чем американские.
Единственное, о чем мечтала и молилась Элизабет — это о том, чтобы муж как можно дольше оставался служить в этой благословенной стране. В выходные дни они ездили на озера ловить рыбу на спиннинг, причем Элизабет оказалась прирожденной рыбачкой: почти каждый раз ей удавалось поймать одну или даже две большие щуки, которыми славилось озеро, но которых было необычайно трудно перехитрить. Но Элизабет нашла верное средство. Обычно они садились в моторную лодку, которой мастерски управлял Джек, и мчались через озеро, держа спиннинг за кормой. На такой скорости щука обязательно хватала блесну, а Джек с Элизабет заливались хохотом от удовольствия.
Кстати, Джек тоже полюбил Швецию, в основном, конечно, потому, что его жена была тут совершенно счастлива и еще больше похорошела. Они уже всерьез задумывались над тем, что пора обзаводиться детьми. Или родить для начала хотя бы одного ребенка.
А пока Элизабет с упоением занималась благоустройством своего нового дома. Это был маленький особняк в получасе ходьбы от американского посольства или пять минут на машине. Подаренный на свадьбу «Форд» они привезли с собой и он был полностью в распоряжении Элизабет. Но она предпочитала длинные, неспешные пешие прогулки, обычно после полудня, когда все неотложные дела по дому уже сделаны, а готовиться к возвращению мужа с работы пока еще рано.
Никакого чувства ностальгии она не испытывала, наоборот, ей казалось, что только теперь она действительно вернулась домой, туда, где жила раньше, только какое-то время отсутствовала. Ее шведские знакомые выделяли ее из остальных американок, жен дипломатов, да и вообще из всех иностранок, справедливо считая «своей». У нее появилось несколько хороших приятельниц, с которыми она встречалась за чашкой чая или кофе, а потом гуляла по тихим улочкам Стокгольма, ведя неспешную беседу о чем-нибудь приятном и интересном.
И все-таки главной радостью для нее был ее дом. Когда они приехали в Стокгольм, им предложили несколько квартир на выбор, но все это казалось Элизабет не слишком привлекательным. Но через неделю, во время одной из своих прогулок, она увидела домик, воплощавший, казалось, все ее сказочные грезы. Это было крошечное, как бы пряничное сокровище бежевого цвета со светло-коричневыми и кремовыми пятнами. Домик был безупречен: с мозаичным полом, мраморными каминами почти во всех комнатах, с двойными французскими окнами до полу и ошеломляюще-красивым видом на озеро.
Элизабет была покорена с первого взгляда, тем более что дом идеально отвечал всем ее запросам. Большая спальня на втором этаже, еще одна — поменьше, которую можно было — пока! — сделать гостевой, и туалетная комната с зеркальными стенами, небольшой кабинет с кирпичным камином, а внизу — большая элегантная гостиная и маленькая кухня, выходящая в прелестный внутренний дворик. И все решительно было в идеальном порядке.
— А как там с отоплением? — поинтересовался Джек. — Скандинавские зимы бывают суровыми, родная моя.
— Там есть и паровое отопление, котел в подвале, работает на электричестве. Но живой огонь — это же такая прелесть, правда?
— Главная прелесть — это ты, — засмеялся Джек. — Что ж, вот и пригодилось мое наследство во Флориде. Напишу туда, чтобы продали дом, денег как раз хватит на этот твой «пряничный домик».
Элизабет в восторге бросилась ему на шею.
— Ты не пожалеешь! — пылко сказала она. — Это будет дом-сказка, дом-видение, но очень комфортное. Я сделаю так, чтобы лучше всего ты себя чувствовал дома.
— Лучше всего я себя чувствую, когда ты рядом, — заметил Джек, прижимая ее к себе. — А камин при этом совершенно не обязателен.
Он был очень рад, что может доставить обожаемой жене такое удовольствие. Конечно, его жалование в посольстве было не маленьким, но на покупку такого дома вряд ли хватило бы, даже если год на всем экономить. А так все устраивалось наилучшим образом и для него, и для Элизабет, которая в последнее время еще больше похорошела и расцвела. Это была уже не прелестная девушка, а красивая, элегантная, уверенная в себе женщина, которой мог гордиться любой муж, даже самый требовательный. Элизабет часто ходила с мужем на всевозможные приемы, где они познакомились со многими дипломатами, даже с русскими. Практически все говорили по-английски, но некоторые знали и шведский язык. В один прекрасный день их пригласили и в советское посольство.
— Похоже, в этом мире все-таки что-то меняется, — рассуждал Джек, сидя в гостиной вечером перед приемом. — До сих пор они нас не звали. Значит, что-то затеяли.
— Ты так считаешь? — равнодушно спросила Элизабет. — Но они же приглашают не только американцев, а почти весь дипкорпус. Может быть, у них какое-нибудь торжество?
— А знаешь, ты, наверное, права, — оживился Джек. — Кажется, это у них называется праздник армии или что-то в этом роде. Значит, угощение будет на высоте. Ты когда-нибудь пробовала русскую икру?
— Никакой не пробовала, — рассмеялась Элизабет. — Ты, кажется, забыл, сколько стоит баночка такого деликатеса.
— Это у нас. А у них икра — это… ну… ну, как у нас соленые орешки, например. Во всяком случае, очень дешево. Ты готова, дорогая?
Элизабет встала перед ним и медленно повернулась кругом, как делают манекенщицы. Вечернее платье серо-стального цвета красиво облегало ее стройную фигуру, а накидка из голубого песца поддерживала впечатление чуть холодной элегантности.
— Ты опять будешь самой красивой дамой на приеме, — шутливо вздохнул Джек. — Как бы из-за тебя не начались дипломатические недоразумения в семьях дипломатов.
Роскошный прием был действительно посвящен советскому празднику армии, и на столе, помимо привычных уже деликатесов, действительно было ведерко с черной икрой. Элизабет не поверила своим глазам: так могли бы сервировать стол только миллионеры. А когда она попробовала этот деликатес, то поняла, что это еще и необыкновенно вкусно. Джек же обнаружил совершенно новый для себя напиток — русскую водку, которая тоже произвела на него неизгладимое впечатление.
— Жаль, что в магазинах здесь это не продается, — тихонько сказал он Элизабет. — Мы с тобой могли бы отпраздновать очередную годовщину свадьбы с икрой и водкой, как настоящие русские.
Эту фразу случайно услышал коллега Джека, советский военный атташе, стоявший неподалеку. Он тут же непринужденно подхватил разговор:
— При нашем посольстве есть небольшой магазинчик, где продают все только русское. Загляните туда как-нибудь, госпожа Олафсен, не пожалеете. Товары первоклассные, а цены весьма умеренные.
— Разве посторонние могут делать там покупки? — удивилась Элизабет.
— Не все, конечно, но наших друзей мы всегда рады там видеть. Продавщица говорит по-английски, проблем не возникнет. А уж так полюбившиеся вам водка и икра там всегда есть.
— Вы очень любезны, господин атташе, — улыбнулась Элизабет. — Обязательно воспользуюсь вашим милым приглашением.
— Конечно воспользуйся, дорогая, — благодушно сказал Джек. — Иначе ты упустишь шанс еще раз полакомиться этим дивным деликатесом. Да и мне купишь бутылку этой замечательной водки.
Ни Джек, ни Элизабет даже не подозревали, что в голове у русского дипломата уже начал складываться некий хитроумный план, главным звеном которого была Элизабет, точнее, ее красота. Но ему пришлось прождать довольно долго, пока Элизабет все-таки решила воспользоваться этим приглашением. После долгих колебаний, причины которых Джек не понимал и не разделял, в одно прекрасное утро она села в машину и поехала к другому озеру — Маларен, на берегу которого располагалось советское посольство.