— Ах ты, тварь, никак сдохнуть не можешь. — не в силах сдержать эмоции, проголосил Авакулов, глядя на того, в которого он несколько раз выстрелил и ошибочно предполагал, что расправился с ним.

Развернувшись, сержант ногой ударил в голову лежащего на земле покойника. Ботинок пробил трухлявые кости черепа, как папье-маше, и с легкостью погрузился вглубь черепной коробки. Мертвец обеими пальцами рук ожесточенно впился в ногу молодого инспектора, оставшуюся в глубине черепа. Новая боль захлестнула разум.

— Да что это такое, господи? Почему ты никак не сдохнешь? — не понимая, что происходит, от отчаяния и злобы громко закричал милиционер.

Он остервенело замахай оказавшейся в капкане ногой. Но крепкие костяные наручники намертво вгрызлись в живую плоть. Нога Авакулова, казалось, слилась с восставшим из царства теней в единое неразрушимое целое, где каждое движение ноги с синхронной точностью исполняло тело мертвеца, шаркающее по земле. Но вдруг он отчетливо услышал хруст, а затем второй. Руки нападавшего, оторвавшись от предплечья, рухнули вниз.

— На, получай! — истошно завопил сержант, одурманенный мнимым шансом на легкую победу и продолжал наносить удары нижними конечностями по извивающемуся покойнику.

Милицейские кожаные ботинки, ломая на своем пути мягкие, словно картон, человеческие кости, превратили корчившегося на земле нападавшего через некоторое время в неподвижное, темное месиво.

— Ну что, тварь, умер? — радостно засмеялся он. — Умер ты, урод! — закончил он и добавил удар в то место, где раньше был отвратительный, покрытый комками грязи череп.

Его взгляд еще секунду задержался на месиве, подсознательно ожидая, что покойник вновь встанет. Эта пролетевшая секунда показалось вечностью. Но гора, состоящая из переломанных костей и фрагментов смрадно пахнущей гнилой плоти лежала на земле, не подавая признаков жизни. Андрея трясло от истеричного смеха, вылетающего из глубины сходящего с ума сознания. Сержант патрульной службы попятился назад и, положив голову на крышу машины, зарыдал. Милиционер был на грани безумия, отделяющей тонкой невидимой линией здорового человека от душевнобольного. События, произошедшие с ним за последнее время, не укладывались в привычное понимание вещей и предметов. Словно мир перевернулся, вывернув наружу зловещее нутро. Что-то вновь заставило его обернуться, предвидя неладное, творившееся за спиной. Он увидел, как мертвый напарник тяжело встал. Из глаз уродливым отростком свисала болтающаяся рука убийцы, которая заканчивалась на середине груди нового зомби. Но Авакулов был готов поклясться, что холодные губы лейтенанта искривились в насмешливую улыбку. Сержант, захлебываясь слезами, поднял пистолет и трясущимися руками разрядил обойму в напарника. Новый воин мертвого царства, подобно резиновому мячику, отскочил назад и рухнул в ноги к толпе поднятых из могил покойников, решительно приближающихся к живому. Милиционер направил огнестрельное оружие на толпу и нажал спусковой крючок. Пистолет лишь тихо щелкнул, известив о пустой обойме. Он приподнял руку и с силой запустил ненужный кусок металла в мертвецов. Пистолет темным пятном пролетел над головами приближающейся смерти и скрылся из вида. Андрея охватила паника, заставившая, несмотря на боль в ноге, бежать. Бежать гуда, где он сможет найти помощь.

Глава 44

Наталья Сергеевна сидела за письменным столом в комнате умершей дочери. В свете одиноко горящей луны вырисовывались очертания вещей и предметов в комнате. Только два цвета: черный и голубой — безгранично наполнили бывшую Олину комнату, плавно перетекая из одного в другой. Плюшевый медвежонок ласково лежал в женской руке. Другая рука нежно, будто боясь причинить боль, гладила его мягкую голову. Потерявшая ребенка женщина впилась глазами в фотографию дочери, стоявшую в недорогой рамке. С фотокарточки взирала улыбающаяся Ольга, обнимая тонкие плечи Максима. Наталья Сергеевна отложила мягкую игрушку и прикоснулась рамке. По руке молниеносно пробежала дрожь, а из высохших очей скатилась пара слез. Опершись на край стола, она приподнялась. Стул при этом родил глухой скрип, похожий на скорбный вой. Появившаяся после похорон тяжесть в ногах доставляла ей мучительную боль при каждом шаге. Выйдя из комнаты дочери, она двинулась в спальню. На кровати, укутавшись в одеяло, спал муж.

— Прости меня, милый, — пробормотала женщина и сухими, потрескавшимися губами прикоснулась к мужской щеке. Мужчина спал крепким и глубоким сном. Наталья Сергеевна чуть слышно вышла из спальни и направилась на кухню. Подставленный стакан мгновенно наполнила струя холодной воды, вырвавшейся из пасти начищенного до блеска водопроводного крана. Руки потянулись к аптечной шкатулке и извлекли две упаковки таблеток. Разорвав бумажную этикетку, пальцы вынули полтора десятка круглых таблеток. Она зачерпнула их в ладонь и поднесла к губам. Но неожиданно, как ей показалось, кто-то настойчиво постучал в дверь. Отложив смертельную дозу на стол, женщина взглянула на часы, которые указывали, что было три часа сорок минут ночи. Еле слышный звук исходил из глубины зловеще темного коридора. Она, стараясь как можно тише, вышла из кухни и направилась на стук. Неторопливо отщелкнула язычки замков и раскрыла входную дверь. В объятом ярким светом дверном проеме стояла Оля. Куски глины и земли прилипли к длинным волосам и грязной одежде. Ее единственный, любимый ребенок, к которому она собиралась отправиться сейчас, стоял перед ней. Но это уже не было тем милым созданием, что она помнила, это было чем-то ужасным и кошмарным. Сквозь закрытые бледно-мертвые веки девушки, казалось, просачивался укорительный вопрос. Мертвей шагнул вперед.

Глава 46

Впереди, тускло отражая свет, горели на фонарных столбах редкие огни. Андрей выскочил на грунтовую дорогу, шлепая по глубоким лужам и лавируя меж ям. Носок ботинка врезался в очередной высокий бугор. Нога мгновенно подвернулась, и инспектор ДПС рухнул навзничь в жидковатую, холодную кашу. Милицейская форма насквозь пропиталась дорожной грязью. Он быстро вскочил и, не оборачиваясь, устремился вперед, к дороге, прочь от того кошмара, который безмерными, колыхающимися рядами устремился к жизни, что медленно текла в спящих домах уснувшего города. Преодолев полосу препятствия, он заметил, что впереди, рядом с застывшим «Пассатом», вцепившись друг в друга, ожесточенно сражаются две фигуры. Они образовали гигантский, извивающийся клубок. Подбежав поближе, в катающемся по земле человеческом сплетении он отчетливо различил массивного мужчину, которого остановил за превышение скорости, и другого, того, что замертво упал рядом с милицейской машиной, так и не успев предупредить их. Мертвец восседал сверху и яростно клацкал зубами, пытаясь поранить жертву. Его руки стальными наручниками крепко сжимали руки мужчины, который изворачивался при очередной попытке нападавшего вцепиться зубами в живую плоть. Милиционер, замахнувшись, с силой опустил кулак на голову нападавшего. Покойник рухнул вниз.

— Вставай, быстро! — грозно приказал Андрей и протянул грязную ладонь. Вцепившись в спасительную руку, Виктор Степанович грузно поднялся. Воин темного царства выбросил вперед руку с раскрытыми пальцами, но мужчина успел убрать ногу, и пальцы впились в землю.

— Что за херня, что здесь происходит? — по-детски взвыл ошеломленный водитель, отпрыгнув назад от лежащего на земле человека.

— Не знаю, — оборвал вопрос спаситель и угодил ботинком в подбородок зомби. Раздался звонкий хруст. Голова неестественно запрокинулась назад, и покойник повалился на бок.

— Где ключи, давай быстро, — потребовал милиционер.

— Не-не знаю. — растерянно пробормотал нарушитель, роясь по карманам и наблюдая, как лежащий на земле зомби перевернулся и, опираясь на руки, начинает вставать. Голова его безжизненно свисала вниз. Она была похожа на большой и тяжелый плод, свисавший с ветки. Милиционер не позволил мертвецу подняться. Он точным ударом в грудную клетку отбросил нападавшего на пару метров назад. Только сейчас Виктор Степанович осознал, что человек, который напал на него, не состоял из плоти и крови, а скорее был похож на не испытывающую боль плюшевую игрушку. Андрей злобно огляделся вокруг. Одна часть дороги уходила в темноту, а противоположная часть в конце была залита яркими огнями.