К счастью жрец не потащил с собой Айри. Пользуясь подвернувшейся возможностью, девочка полоскала в ручье белье. Послышался шум шагов. Она оглянулась. Держа в руке пустой бурдюк, к воде, что-то насвистывая, шел Алекс.

Айри отвернулась и с ожесточением стала тереть тонкое полотно. Молодой человек присел в двух шагах.

— Я знаю, что ты слышала ночью наш разговор, — тихо сказал он, не поворачивая головы. — Не все там правда. Запомни.

С этими словами парень встал и пошел в лагерь, оставив девочку в сильном замешательстве.

Как Александр и рассчитывал, ссылка на авторитет духа Энохсета сработала. К тому же по какому-то капризу природы во время разговора подул ветер, и Растора, что называется, «проняло». Хотя возможно бестелесный призрак старого келлуанина действительно решил остудить пыл ретивого влюбленного? Кто знает? В любом случае паренек перестал домогаться Айри, и девочонка, наконец-то, смогла перевести дух. Вот только вместо благодарности с ее стороны Алекс ощутил такое презрение пополам с разочарованием, что поначалу даже растерялся. Впрочем, с подобным отношением со стороны спасенных девиц, он уже встречался. Поразмыслив, юноша решил, что Айри, наверное, подслушала их разговор с Растором. Не то что бы Александра сильно заботило ее мнение о себе… Но он опасался, что она может наделать глупостей. Нужно как-то нейтрализовать то негативное впечатление, что сложилось у нее под влиянием их беседы с Растором. Вот только подходящего момента пришлось ждать очень долго.

Их стоянка на острове в рыбацкой деревушке подошла для этого как нельзя лучше. Едва Нарон и прочие начальники отправились к жертвеннику, Алекс отыскал Айри и бросил ей несколько слов. Долго разговаривать с ней он опасался. Как известно, мужчины любят сплетни не меньше женщин, и, наверняка, отыщется матрос, который с удовольствием расскажет Растору, что его невеста о чем-то долго болтала с «тем самым» Алексом. Ни к чему пока злить племянника Минатийца.

Капитан со спутниками вернулись уже в сумерках.

— Боги услышали! — громогласно объявил Нарон и в качестве доказательства показал большое белое пятно на плече.

— Когда мы приносили жертву, на меня нагадила чайка! — объяснил он его происхождение.

Матросы ответили довольным гудом.

— Я купил вина! — продолжал довольный Нарон. — Каша готова?

— Да, хозяин, — бодро ответил Прокл.

— Тогда разливайте! — он махнул рукой жестом хлебосольного хозяина.

Матросы мигом потянулись с деревянными чашками к Растору, который держал на плече приличных размеров амфору.

Алекс остался сидеть.

— Ты чего? — удивленно спросил один из гребцов.

— Не могу, — вздохнув, ответил парень. — Не прошло еще сорок дней со дня смерти Энохсета. Мне нельзя праздновать, пить и веселиться.

Мужчина понимающе кивнул и одним махом опрокинул в глотку примерно пол литра красного вина. Видимо он рассказал остальным о причинах трезвости их нового товарища, потому что больше никто ему выпить не предлагал. Ночь прошла весело: в песнях, плясках и взаимных уверениях в дружбе, а утром корабль покинул гостеприимный остров. Пользуясь попутным ветром, подняли парус. Когда грязно-серое полотнище надулось сытым брюхом, Нарон зычным голосом крикнул, привлекая к себе внимание:

— Люди, послезавтра вечером будем в Тикене!

Команда настороженно молчала, ожидая продолжения.

— Все, кому я обещал, получат свободу! Но мне нужно знать, кто из вас поплывет дальше, а кто останется в городе.

— Что нам делать в такой дыре? — возмущенно отозвался кто-то из бывших рабов.

— Как хотите, — развел руками капитан. — Только бесплатно я вас дальше не повезу! Либо платите, либо нанимайтесь в команду вольными матросами.

Услышав такие слова, Александр отвернулся, чтобы скрыть усмешку. Люди взволнованно загомонили.

— А чем мы тебе заплатим? — гневно рявкнул Прокл.

— Я же обещал, что вы получите свою долю с сокровищ мага, — напомнил капитан. — Откажись и до Нидоса будешь кверху брюхом лежать!

Матросы засмеялись.

Кто-то с издевкой проговорил:

— Так-то ты свое обещание выполняешь?

— Я вам свободу дал! — огрызнулся Нарон. — Придем в город, я объявлю это в присутствии жрецов храма Тики! Там же выпишем грамоты! А бездельникам у меня на корабле делать нечего!

Смущенные таким бурным натиском, люди притихли.

— Так скажи толком, хозяин, чего ты хочешь? — спросил Прокл.

— Я хочу, чтобы вы подрядились до Нидоса вольными гребцами.

— Это значит, только за жратву! — обиженно крикнул кто-то.

— А что вы еще умеете? — усмехнулся капитан. — Только веслами махать.

Бывшие рабы сгрудились вокруг своего лидера и стали шепотом обсуждать предложение Нарона.

От них отделились двое и встали у борта. Остальные расступились, выпустив вперед Прокла.

— Щербатый и Ерай хотят остаться в Тикене.

Парочка кивками подтвердила свое решение.

— Мне не жалко, — развел руками капитан. — Они свободные люди и вольны делать все, что захотят.

— Остальные готовы подрядиться к тебе вольными гребцами, — продолжил бывший раб. — Но у нас есть условия.

— Слушаю, — Нарон скрестил руки на груди и сверху вниз уставился на Прокла.

— Ты должен сейчас же выделить нам причитающуюся долю в добыче!

Капитан нахмурился.

— У меня нет столько меди и серебра!

— Отдай золотом, — крикнули из толпы. — Мы сами разделим!

Нарон поморщился.

— И еще, — продолжил Прокл. — Нужно еще пятеро гребцов. Нас остается слишком мало.

— Четверо, — возразил капитан. — Алекс плывет дальше.

Все взоры обратились к Александру, который тихо сидел в уголке, с любопытством слушая их разговор.

— Пусть будет четверо, — согласился бывший раб. — И ты заключишь с нами договор!

— Все будет, как положено, — заверил Нарон. — В храме я объявляю вас свободными, и в присутствии жрецов заключим договор.

Едва он произнес эти слова, с мачты раздался звонкий голос Айри:

— Земля! Там земля!

Впереди из-за горизонта чуть показались темные пятна. И тут же новый крик:

— Корабли слева.

Три паруса один за другим показались на фоне ярко-голубого неба.

— Вот теперь точно скоро дом, — громко засмеялся лоцман. — Корабли идут в Тикену!

На следующий день после полудня их корабль догнал лодки рыбаков, возвращавшихся с промысла. В одной оказались знакомые Мисоса. От них лоцман узнал, что Котас Минатиец с нетерпением ждет возвращения верного слуги и даже принес жертву Тике за удачное завершение их плаванья.

Еще одни сутки и подгоняемый попутным ветром «Бороздящий стихию» вошел в просторную бухту, отделенную от моря узким, скалистым мысом, на котором возвышалась сторожевая башня. От неё шла мощеная камнем дорога. Парус свернули, и команда Нарона вновь взялась за весла.

Алекс сидел спиной к берегу и смог оглядеться только тогда, когда борт корабля глухо стукнулся о бревна пристани.

Сам город производил впечатление чужеродного пятна на фоне гор, поросших густым темным лесом. Одно- и двухэтажные домики под плоскими крышами, иногда окруженные чахлыми садами, теснились за толстой каменной оградой с высокими сторожевыми башнями. Далеко в море уходил длинный причал, вдоль которого на мелкой волне чуть покачивались множество разнообразных судов, в основном одномачтовых баркасов, предназначенных для плаванья по островам.

Едва матрос обвязал конец каната вокруг бревна, на причале показались три воина в кожаных доспехах с копьями в руках. Капитан приказал спустить трап. Стражники еще издали узнали старых знакомых.

— Котас Минатиец вас уже заждался, — гулким басом проговорил один из них, поднимаясь на борт. — Каждый день слуг присылает.

— Ну и сколько мне сейчас платить за стоянку? — хмуро спросил Нарон.

— Пять радланских медяков, — усмехнулся воин. — Или либрийских лепт.

Вскинув брови, капитан полез в кошель, и только когда получил на руки дощечку с выжженным символом, проговорил: