Теперь нужно подумать об укрытии. Алекс зашел в дом, хранивший следы внезапно прерванного ремонта. Стена между спальнями Нефернут и Тусета оказалась сломанной. Юноша прошел в комнату, где совсем недавно шил бюстгальтеры. Старая циновка оказалась как нельзя кстати. Между подиумом и стеной имелось узкое пространство, где ему вполне хватит места. Юноша раздавил подозрительного вида паука и улегся в тени и прохладе.

«Как же спокойно они здесь живут? — внезапно подумал он. — Ни один россиянин не выглянет из квартиры, если на лестничной площадке заварушка. Здравомыслящий тонганский горожанин за квартал обойдет место, где кто-то кричит, и люди суетятся. А келлуанам любопытно. Лезут узнавать. Край непуганых…»

Он стал подбирать подходящее слово, но так и не смог. Называть их «идиотами» как-то не хотелось. Здешние жители казались ему гораздо симпатичнее напыщенных тонган с их доведенным до абсурда разделением на «благородных» и «простолюдинов». По наблюдениям Александра слуги здесь не производили впечатления забитых существ, а являлись скорее членами семьи, чем бессловесными рабами, хотя их случалось и пороли. Келлуане — веселый, симпатичный народ, несмотря на жрецов и писцов, плотно оседлавших их шеи.

«Просто не пуганных», — так ничего не придумав, задремал Алекс.

Вернувшись из поездки на кладбище храма Баст, Анукрис первым делом навестила домашнее святилище, помолилась перед фигурками Сета и Баст. Слуги озадаченно переглядывались, удивляясь внезапной набожности молодой хозяйки. А ей просто очень хотелось побыть одной, еще раз пережить те минуты, когда Алекс держал её в своих объятиях, а губы юноши касались её губ.

— Госпожа, — смущенно кашлянула кухарка. — Мне бы зерно. Мука кончилась.

— Сейчас, — вздохнула Анукрис. — Пойдем.

Покончив с хозяйственными делами, она послала Самхию принести жертву в храм, а сама проскользнула в комнату Тусета. Небраа еще не успел отдать никаких распоряжений на её счет, и все вещи бывшего второго пророка пока хранились там. Молодая хозяйка хорошо знала, что и где лежит. Она перетрясла каждую тряпку, осмотрела все шкатулки, драгоценности и даже баночки с красками, но так и не нашла тех документов, о которых говорил Алекс. В сундуках Тусета вообще не оказалось ни одного папируса. Осмотрев груду вещей, Анукрис отложила в сторону короткий парик, старенький, но Алексу пойдет. Взяла две юбки, набедренные повязки, а так же часть драгоценностей, посчитав, что старый жрец не обидится. А жене всегда полезно иметь собственные средства, про которые не знает муж. Одежду она спрятала в своей комнате, а золото и серебро прикопала в саду.

Вернувшись, супруг первым делом спросил о Мерисид.

— Не знаю, где она, — развела руками молодая женщина.

— Ты была у неё в комнате?

— Конечно! Все её вещи на месте, кроме нескольких простых платьев.

— Парик?

— Нет самого дешевого.

Небраа потер жирный подбородок.

— Надо будет сходить в Дом людей, узнать, не находили ли где-нибудь мертвых женщин.

— Какие ты страшные вещи говоришь! — испугалась Анукрис.

— После того, как Тусет вернулся из-за моря, вся жизнь пошла наперекосяк, — тяжело вздохнул супруг.

Жена опустила голову. Глядя мимо неё, Небраа продолжил:

— А вдруг её убил Алекс?

— Что? — удивилась Анукрис.

— Ну конечно! — мужчина стукнул себя по ляжкам. — Испугался, что она его выдаст, и убил. Завтра же пойду к Судье людей и расскажу, что нашу служанку убил прислужник колдуна!

— Может, просто сказать, что Мерисид пропала?? — робко предложила супруга.

— Молчи, женщина! Я лучше знаю! Она не могла меня покинуть просто так!

«Много ты знаешь, жирный бегемот!» — с ненавистью подумала Анукрис, но спорить перестала.

До ужина они почти не разговаривали. Первым не выдержал молчания Небраа, поинтересовавшись, как она сходила на кладбище?

Супруга с удовольствием рассказала о плаванье по каналу, о церемонии, которую сама же провела среди могил, о посещении святилища Баст.

— Зачем ты пошла в храм? — брюзгливо спросил муж, отодвигая кашу.

— Я так любила ходить туда маленькой! — всхлипнула молодая женщина, героически борясь с подступающими слезами. — С мамой…

Она звонко высморкалась.

— Ты же тоже рано потерял родителей. Должен понимать, как мне было одиноко.

Небраа смущенно крякнул.

К счастью он и сегодня ушел спать один. Раздевшись, Анукрис выпроводила служанку и стала перебирать косметику. В тусклом свете заходящего солнца она раскладывала на скамейке баночки с краской, флакончики с драгоценными благовонными маслами. На самом дне она увидела стеклянный пузырек со средством, что принесла ей Мерисид. Теперь, когда бывшая танцовщица сбежала, где достать такое зелье? Неужели придется рожать от Небраа? Молодую женщину передернуло от отвращения, и, расстроившись, она убрала все в ларец.

А потом ей приснился замечательный сон! Она вновь видела море, волны, набегавшие на берег острова Энохсета. Рядом сидел Алекс, обнимая её за плечи и что-то шепча на ухо. Шум волн заглушал слова молодого человека, но Анукрис и без этого знала, что он говорит о любви. Алекс желал её, хотел всегда быть рядом и защитить от всего мира. Молодая женщина млела от предчувствия того прекрасного, что просто обязано вот-вот случиться.

Вдруг лицо юноши посуровело.

— Госпожа, — громко сказал он голосом служанки. — Проснись, госпожа.

— Ну, что еще! — взвыла Анукрис, открывая глаза: «Если это не пожар, я её убью!»

Голая, испуганная Самхия стояла у кровати, в вытянутой руке мелко дрожал тусклый светильник.

— В городе творится что-то непонятное.

— Что? — хозяйка раздраженно отбросила простыню

— Не знаю, — пожала покатыми плечами девушка.

Хмурая госпожа обернула вокруг бедер юбку и, не надевая парика, вышла в обеденный зал, где гомонили встревоженные слуги, а в большом светильнике уже горели куски древесного угля.

Заметив её, вперед вышел привратник.

— В городе тревога, госпожа. Пожары…

— Тихо! — Анукрис звонким голосом остановила галдеж.

— Ты! — она ткнула пальцем в кухарку. — Разбуди господина.

— Но, я…, — смущенно пробормотала женщина.

— Быстро! — прикрикнула госпожа.

— Самхия, сходи к соседям и постарайся узнать, в чем дело!

— Да, госпожа, — на ходу одевая юбку, кивнула девушка.

— Гебмос! — окликнула Анукрис привратника. — Иди к воротам и бей любого, кто полезет в дом!

— Госпожа…

— И возьми с собой садовника!

— Слушаюсь, госпожа.

— Остальным следить за домом и садом. Если что…, — молодая хозяйка невольно воспользовалась словами Алекса. — Зовите меня, или господина.

Озадачив слуг, Анукрис поднялась на второй этаж. Ночной город сверкал множеством огней. Цепочки факелов метались по улицам, вдалеке что-то горело.

«Что происходит? — растерянно думала молодая женщина. — Враги напали? Но кто? Откуда?»

— Зачем ты приказала меня разбудить? — грозно вопрошал супруг, тяжело поднимаясь по кирпичным ступеням.

— Взгляни сам, — жена кивнула на город.

Какое-то время супруг хмуро смотрел на охваченный хаосом Абидос, потом зевнул. — Ну и что?

— Ты не скажешь, что происходит? — Анукрис поразило его спокойствие.

Ответить он не успел, из сада долетел взволнованный крик Самхии:

— Госпожа! Господин!

Бледная Самхия птицей взлетела по лестнице. Глаза служанки округлились от ужаса, губы дрожали.

— Укры напали на Абидос!

— Сдурела? — рявкнул Небраа. От резкого выдоха плохо завязанная юбка сползла с брюха по кривым ногам.

— Оденься, — буркнула Анукрис, отворачиваясь. — Кто тебе сказал?

— Все говорят! — затараторила служанка. — Сепаха убили, дворец разграбили, и уже жгут город! Сгорела целая улица!

Приняв достойный вид, господин еще раз окинул взглядом город.

— Ну, если это горит улица, тогда я жрица Баст.

— Что же это?

— Не знаю, — равнодушно пожал плечами Небраа. — Может, чей-то муж застал свою жену с любовником? Или кто-то хотел ограбить соседа, да попался. Разве угадаешь?