В первый момент я опешила — ох, не зря у меня екнуло сердце, когда Добрыня упомянул имя своего спутника! — но я тут же собралась с мыслями и возразила своему бывшему:

— Ты никогда не называл ее имени.

Вадим пожал плечами:

— А что бы изменилось от того, что ты знала бы ее имя?

— Ничего… наверное, — согласилась я. — Но ей-то ты сказал, как меня зовут.

Вот это было обидно. Все же мы встречались больше двух лет, а со своей последней «звездой», вот с этой самой Ингой, он знаком всего несколько месяцев. И получается, что ей он доверяет больше, чем мне.

Не успела я развить тему дружбы, любви, недоверия и предательства, как встрял Булат:

— Как ехать будем, Василиса? Надо бы ему руки связать.

Я с большим трудом оторвалась от личных переживаний:

— Кому? Зачем?

— Кому-нибудь из них, — терпеливо повторил Булат. — Их трое, нас двое. Я сяду за руль, — он мельком бросил взгляд в салон, убедился, что коробка автоматическая, и продолжил: — Ты сможешь держать под прицелом одного, максимум — двоих… Третьего надо убрать.

— Убить? — испугалась я.

Булат даже засмеялся:

— Нет, убивать, пожалуй, сегодня не будем.

— Здесь оставить, — внесла я предложение.

— Нельзя, — парировал Булат, — сразу же позвонят своим хозяевам, и на въезде в Москву нас будет ждать сюрприз.

Я наставила пистолет на Ингу и скомандовала:

— А ну, вылезай из машины…

— Стану я еще… — начала было она, но ее прервал Вадим:

— Вылезай. Я ее знаю, если она разозлится, будет плохо.

Хорошего же он обо мне мнения!

— Почему я? — огрызнулась Инга. — Пусть она тобой командует…

Высказавшись, «звезда» поерзала на сиденье, чтобы устроиться поуютнее, сложила руки на груди и капризно выпятила губы — явная демонстрация неповиновения человеку с пистолетом. Что же, неприятно признавать, но она, кажется, выигрывает у меня по очкам. Если я сейчас начну настаивать, а она не подчинится, то тут уже и до бунта недалеко. Булат внимательно посмотрел на меня и опять взял Вадима за горло здоровой рукой.

— Сейчас я буду считать до пяти, — тихо произнес он, обращаясь к Инге. — Если ты не выйдешь из машины, я буду на каждый счет немного сильнее сжимать его горло.

Он улыбнулся и произнес:

— Раз…

— Он не шутит, — добавила я.

— Два…

Вадим захрипел…

— Три…

— Выйди, наконец, чертова кукла! — просипел мой бывший.

Глаза у Инги полезли на лоб — не привыкла, видимо, слышать такие слова от любимого и любящего мужчины. Ничего, пусть узнает его с другой стороны. С той, с которой его прекрасно знаю я. Она медленно, делая вид, что ничего особенного не произошло, что она не подчиняется грубому нажиму с нашей стороны, а передумала сама, вылезла из машины и направилась к багажнику. Булат чуть ослабил хватку, но Вадимово горло не отпустил. Я ткнула Добрыню в бок:

— Ты тоже вылезай.

Он не стал устраивать спектакль, а молча выбрался и встал рядом с Ингой.

— Открывайте.

Добрыня нагнулся и открыл багажник. Там лежал знак аварийной остановки, аптечка, огнетушитель и трос для буксировки. Для нашей цели — нейтрализовать одного из противников — более-менее подходил только трос. И то нельзя было быть совершенно уверенным, что связанный человек не сможет выпутаться. Я думала недолго.

— Полезай в багажник, — скомандовала я, ткнув пистолетом в Добрыню.

— Ты все-таки сошла с ума? — заинтересовался он.

— Отнюдь, — возразила я, — скорее пришла в себя и стала думать о собственной безопасности.

— Не боишься, что я там задохнусь? — задал он еще один вопрос. — Есть два свидетеля, они потом на суде докажут, что это было предумышленное убийство.

— Не боюсь, — ответила я. — Машина — не подводная лодка, не герметична. Не обещаю, что воздух будет хорошим, но он будет. А это главное. Что касается суда, то он пока только гипотетический. А вот если с нами что-то случится по пути, доказывать суду, что вы были неправы, будет, наверное, некому…

Добрыня исподлобья очень злобно посмотрел на меня, я сделала вид, что не замечаю его реакции.

Хорошо, что у «мерседеса» такой большой багажник, Добрыня устроился в нем, я бы сказала, даже с некоторым комфортом. Перед тем, как закрыть крышку, я прохлопала его по карманам и вытащила два мобильных телефона.

Закончив с изоляцией Добрыни, я повернулась к Инге и радостно ей улыбнулась:

— В машину, сударыня! — И добавила: — На переднее сиденье.

Она скорчила гримаску, но предпочла выполнить указание — наверное, не хотела еще раз слушать хрип Вадима. Я села сзади, сразу за водителем.

— Вытаскивай его и давай сюда, рядом со мной сидеть будет.

Процедура перетаскивания Вадима с водительского места на заднее сиденье заняла несколько больше времени, чем мы планировали. Когда Булат вытащил его из машины, Вадим уже несколько пришел в себя и сообразил, что здорово «потерял лицо» в глазах предполагаемой невесты. К тому же он заметил, что одна рука у Булата перевязана, что давало ему (Вадиму) довольно большое преимущество, дойди дело до рукопашной. Он попытался было дернуться, но Булат был начеку. При первом же движении здоровая рука вновь плотно обхватила горло Вадима и продолжала там находиться, пока обладатель горла не сел на заднее сиденье. Перед тем как захлопнуть дверь, Булат искренне напутствовал Вадима:

— Не советую больше так делать! Я ведь могу увлечься.

Он обошел машину, сел за руль и, перед тем, как тронуться с места, неожиданно предложил:

— Выпусти Султана, Василиса.

Я машинально развязала нашу котомку. Засидевшийся Султан, крайне раздосадованный тем, что все самое интересное уже закончилось, немедленно выскочил из сумки и забрался на спинку кресла, в котором сидела Инга.

— Уберите от меня это животное, — истерически заверещала она.

Я подумала, что сегодняшний вечер можно смело назвать «моментом истины»: Инге и Вадиму предстоит много узнать друг о друге. Султан почувствовал, что барышня от него не в большом восторге, и страшно этому обрадовался. Его же хлебом не корми, дай подразнить врага. А тут врага и искать не надо, сам нашелся. Кот подобрался к Ингиной шее и начал когтить спинку кресла.

— Он царапается сильно, — сообщила я, — к тому же совсем недавно пережил большой стресс. Ты, главное, сиди спокойно, тогда он тебя не тронет… может быть.

Булат повернул ключ в замке зажигания, «мерседес» мягко тронулся с места. На прощанье я открыла окно и помахала рукой старику со стоянки. Он помахал мне в ответ.

Глава 43

Вы когда-нибудь сидели рядом с любимым мужчиной, приставив к его животу пистолет? С мужчиной, который вас бросил, но все же периодически возвращается обратно. Такая периодичность дарит большинству женщин надежду, что, может быть, настанет день, и он вернется навсегда. Аргумент в виде пистолета, приставленный к его животу, несмотря на внешнюю убедительность, сводит вероятность возвращения любимого мужчины в ваши объятия практически к нулю. Мы уже выехали на Симферопольское шоссе и стремительно приближались к Москве. За все время поездки никто не сказал ни слова. Полная тишина (звук работающего двигателя не в счет, тем более что в «мерседесе» его практически не слышно) прерывалась лишь дважды — всякий раз, когда Султан начинал слишком агрессивно когтить спинку кресла, Инга взвизгивала, но тут же вспоминала про пистолет и умолкала.

Появились световые табло; до Москвы осталось не больше шести километров.

— Булат, — позвала я. — А куда мы поедем в городе? Ко мне домой точно нельзя — меня пасет Служба безопасности.

— Тогда нет смысла въезжать в город, — ответил он и резко свернул вправо на первую попавшуюся дорогу. Проехав метров пятьдесят, он остановился на обочине и включил «аварийку».

— А теперь, — произнес он, повернувшись к Вадиму, — расскажи-ка, откуда и куда вы ехали. То есть, куда, мы знаем, а вот зачем вы туда ехали…

Вадим молчал.