– По ходатайству Асканио Гадди его величество жалует мессеру д'Эстурвилю, прево города Парижа, титул камергера.

– Сир, я согласен, – сказал господин д'Эстурвиль, окончательно сдаваясь.

– О боже мой! Боже мой! Неужели это не сон!пролепетала Коломба, падая на стул.

– А я? Как же я-то? – воскликнул д'Орбек.

– Что касается вас, граф,– заявил Челлини, продолжая выполнять королевские обязанности,– я пощажу вас и не назначу судебного расследования по вашему делу,хотя вы и вели себя непозволительно.Великодушие, так же как щедрость, – одна из добродетелей короля. Не так ли, сир?..– проговорил он, обращаясь к Франциску I. – Но вот и контракты готовы.

Давайте их подпишем, господа.

– Ну чем не его величество!– воскликнул Франциск I, веселясь, как школьник на каникулах.

Король подписал контракт и передал перо Асканио, а тот, начертав дрожащей рукой свое имя, отдал перо Коломбе, которой Диана помогла подняться со стула и подвела к столу, бережно поддерживая под руку. Руки влюбленных соединились, и оба чуть не потеряли сознание.

Затем настала очередь Дианы подписать контракт; от нее перо перешло к госпоже д'Этамп; герцогиня передала его прево, тотграфу д'Орбеку и, наконец, граф – испанскому послу.

А под всеми этими громкими именами четким, твердым почерком подписался Бенвенуто Челлини.

А ведь его жертва была, пожалуй, самой большой.

Подписав контракт, испанский посол подошел к герцогине.

– Наш уговор остается в силе, не правда ли, сударыня? – спросил он.

– О господи! – воскликнула герцогиня. – Поступайте как знаете. Какое мне дело до Франции! Какое мне дело до целого мира!

Герцог поклонился и вернулся на свое место.

– Кажется,император намерен сделать герцогом Миланским не короля Франциска, а его сына?спросил в эту минуту посла его племянник,еще молодой и неопытный дипломат.

– Герцогом Миланским не будет ни тот, ни другой, – ответил посол.

Тем временем присутствующие один за другим продолжали ставить свои подписи под контрактом.

Когда все подписались, Бенвенуто подошел к Франциску I и, опустившись на одно колено, проговорил:

– Сир, я только что приказывал, как король, а теперь молю вас, как самый смиренный и преданный из ваших подданных: окажите мне, ваше величество, последнюю милость!

– Говори, Бенвенуто, говори, – благосклонно ответил король, наслаждаясь сознанием своего королевского могущества. – Скажи, чего ты хочешь?

– Вернуться в Италию, сир, – ответил Бенвенуто.

– Как– в Италию?!– воскликнул король.– Тебе предстоит сделать для меня так много прекрасных вещей, а ты хочешь меня покинуть? Нет, я не согласен.

– Я вернусь! Клянусь вам, сир! Но сейчас отпустите меня. Я должен побывать на родине.Не стану говорить о том,что мне пришлось пережить и как я страдаю, – тихо добавил он, грустно покачав головой, – этого не передашь словами.

Только воздух родины может излечить мое израненное сердце. Вы могущественны, щедры, ваше величество, и я люблю вас. Я непременно вернусь, как только солнце родины исцелит меня.К тому же я оставляю вам Асканио – мое второе «я» – и Паголо – мою правую руку; они заменят вам Бенвенуто, ваше величество. А когда ласковый ветер родной Флоренции развеет мою печаль, я вернусь, и тогда уж ничто на свете, кроме смерти, не разлучит нас!

– Поезжайте,– грустно согласился Франциск I.Художник должен быть свободным, как ласточка.

Поезжайте, Челлини!

И король протянул ему руку, на которой Бенвенуто запечатлел в знак благодарности почтительный поцелуй.

Перед уходом Челлини приблизился к герцогине д'Этамп.

– Вы очень гневаетесь на меня, сударыня?спросил он, незаметно передавая ей роковое письмо,которое, подобно магическому талисману, только что совершило настоящее чудо.

– Нет,– сказала герцогиня, радуясь, что письмо наконец-то у нее в руках. – И все-таки вы победили меня таким оружием, что…

– Полноте, герцогиня!– прервал ее Бенвенуто.Ведь я только пригрозил вам этим оружием.

Неужели вы могли подумать, что я им воспользуюсь?

– Силы небесные! – воскликнула герцогиня, словно громом пораженная. – Как легко ошибиться, если судишь о других по себе!..

На следующий день Асканио и Коломбу обвенчали в дворцовой часовне Лувра, и, вопреки всем правилам придворного этикета, молодые настояли, чтобы на церемонии бракосочетания присутствовал Жак Обри с супругой.

Для Жака это была великая честь, но нельзя не согласиться, что скромный школяр вполне ее заслужил.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Брак из чувства долга

 А через неделю Герман торжественно обвенчался с госпожой Перриной, которая принесла ему в приданое двадцать тысяч ливров серебром.

Поспешим добавить, что последнее обстоятельство гораздо больше, чем что-либо другое, способствовало его решению.

Вечером того дня, когда состоялась свадьба Асканио и Коломбы, Бенвенуто Челлини, сколько его ни упрашивали молодые, уехал во Флоренцию.

Там-то он и создал свою знаменитую статую Персея, еще и по сей день украшающую Старую дворцовую площадь.

И, пожалуй, это лучшее из произведений художника, ибо он трудился над ним в минуты величайших душевных мук.

РОМАН А. ДЮМА «АСКАНИО»

Роман «Асканио» (1843) принадлежит к числу лучших исторических романов Дюма. Замысел этого произведения был подсказан писателю мемуарами Бенвенуто Челлини— прославленного итальянского скульптора и ювелира. Челлини (1500—1571)—один из деятелей позднего итальянского Возрождения, автор знаменитой бронзовой статуи «Персей» — на склоне лет написал воспоминания о своей бурной, полной удивительных приключений жизни.

Заказчиками Челлини были римские папы,короли и могущественные вельможи. Он служил папам Клименту VII и Павлу III, жил при дворах французского короля Франциска I и великого герцога Флоренции Козимо Медичи. Со свойственной его характеру резкостью и прямолинейностью художник весьма непочтительно отзывается в мемуарах о своих сановных заказчиках.

Характерной чертой воспоминаний Челлини является ярко выраженное в них чувство собственного достоинства автора. Среди именитых особ, стоящих неизмеримо выше него на социальной лестнице, он, художник, гражданин города Флоренции, чувствует себя уверенно и свободно. Челлини не ослеплен блеском титулов, он видит насквозь этих людей, видит их развращенность, тщеславие, жадность, глупость.

Неудивительно, что в течение полутораста с лишним лет рукопись его правдивой и смелой книги не могла увидеть света. Только в 1728 году в Неаполе появилось ее первое издание, неполное и неточное, так как оно было осуществлено не по подлиннику, а по одной из поздних копий. Прошло еще сто лет, прежде чем (в 1829 году) вышло первое полное издание рукописи дерзкого флорентийского ювелира.

Вскоре она была переведена на многие европейские языки и завоевала широкую известность.

Книга «Жизнь Бенвенуто Челлини, сына маэстро Джованни Челлини, флорентинца, написанная им самим во Флоренции» (таково полное название этой книги) содержит правдивый рассказ о быте и нравах Италии XVI века.

В те годы Центральная Европа была охвачена пожаром войны. В борьбу, которую вели между собой германский император Карл V и французский король Франциск I,втянулись Англия, папский Рим и владетельные итальянские магнаты. Территория Италии стала основным театром военных действий.

Разрушительные войны, опустошавшие страну, были вызваны и осложнены глубокими социальноисторическими противоречиями. Хозяева Средиземноморья— могущественные итальянские города утратили в XVI веке свое господство на международном торговом рынке. Революция мирового рынка, вызванная открытием Америки (1492) и морского пути в Индию (1498), обогатила Англию, Испанию, Португалию и нанесла жестокий удар по промышленности и торговле Италии. Упадок итальянской экономики ослабил военную мощь страны. Начался хищнический и кровавый дележ Италии между могущественными державами Европы. В Италии воцарилась феодально-католическая реакция.