– Она была очень красивая? – поинтересовалась Яна.

– Она и сейчас очень красивая, – спокойно ответил Карпов, допивая коньяк.

– Вы… до сих пор общаетесь?

– Да, а как же… Когда Женька собралась в Россию возвращаться, Наташа мне позвонила и попросила присмотреть за ней, сберечь. Они обе гордые, – Карпов горько усмехнулся, – но только обе друг дружку очень любят. Недели не проходит, чтобы Наташа не позвонила и не спросила о ней.

– А вы?

– А что я? – непонимающе посмотрел Карпов.

– Кого вы любите: Наталью или Женю?

– Женю? – округляя глаза, повторил мужчина.

– Николай Петрович, я случайно слышала ваш с Евгенией разговор. Вчера в ее кабинете. Точнее, в душевой комнате…

– Ну, все правильно, – Карпов нахмурился и налил себе еще коньяка из стоящей рядом бутылки. – Ведь только в душевой не нашпиговано подслушивающих устройств. А я не очень-то хотел, чтобы мои же люди слушали, как мы говорим… на весьма щекотливую тему.

Яна покраснела. Но она чувствовала, что именно сейчас, когда обычно наглухо закрытый Карпов так с ней откровенен – неважно, от усталости или же из-за коньяка – самое время задать все неудобные вопросы, чтобы получить на них ответы.

– Я слышала, как Евгения вам сказала, что я была нужна ей только согреть постель…

– И больше ты ничего не слыхала? – усмехнулся Карпов

– Подумала, хватит и этого, – опустила голову девушка.

– Что ж, если бы ты была любопытнее, то услышала бы примерно следующее. Я сказал ей: «Нет, это не всё. Человеку, случайно согревшему постель, не устанавливают доступ номер один». А Женька после этого расплакалась и… ну, в общем, пошла такая обычная ваша женская истерика…

– Доступ номер один? Что это такое?

Карпов вздохнул и сделал еще глоток.

– Когда ты была здесь в последний раз и сбежала, ведь все оказалось открыто, так? Я имею в виду – двери, ворота, не блокировался лифт?

– Да, – недоуменно подтвердила девушка. – Я еще подумала, как это странно, что Евгения живет в бункере, а двери все нараспашку.

– В бункере ей приходилось жить, потому что мы никак не могли найти убийцу Сергея, хотя я занимался этим сам, лично. Правда, эта девчонка почему-то решила, что они с Алексом быстрее его найдут… Кхм… Так вот, был велик риск, что на ее жизнь тоже будут покушаться. Поэтому и построили срочно бункер. И поэтому сделали систему доступов. Все двери на мощных магнитных замках. Устройство безопасности сканирует сетчатку глаза каждого человека, когда он подходит к двери и, в зависимости от уровня доступа, открывает или блокирует дверь. У меня, например, второй уровень, очень высокий. А у тебя первый. Как и у самой Жени.

Яна почувствовала, как у нее защипало в глазах. Значит, пока она мучилась подозрениями, Евгения без лишних сомнений просто доверила ей и свое сердце, и свой дом… Хотя… что-то тут не срасталось.

– Все же она не вполне доверяла мне, – возразила девушка. – Егор сказал, что ваша служба рассматривает меня чуть ли не под лупой! А я сомневаюсь, что такое возможно без личного приказа генерального директора!

– Ну, а как же еще? Евгения решила назначить тебя своим заместителем, а это значит, что ты получила бы доступ к самой конфиденциальной информации, в том числе об источнике, об аккумуляторах энергии. В таких случаях нами всегда проводится очень тщательная проверка.

– Евгения хотела сделать меня своим замом? – недоверчиво спросила Яна.

Но тут собственная память подкинула ей подтверждения этим словам: приструненный во время ее первой уральской командировки Корольков, когда Евгения, по ее же собственному признанию, сказала ему то, что говорить пока не следовало; то и дело поручаемые Евгенией самостоятельные проекты; наконец, вся та ситуация с загадочным предложением, которое Ольховская пыталась озвучить ей в домике лесника, но не стала, потому что девушка была нетрезва, а наутро Евгения, видимо, решила отложить этот разговор из-за того, что произошло между ними ночью и Яна могла бы тогда неправильно понять мотивы ее предложения… Теперь девушка ясно видела, что Евгения уже тогда, на рафтинге, хотела предложить ей повышение.

Николай Петрович, между тем, продолжал что-то говорить, и это что-то, судя по всему, было тоже очень важным, поэтому девушка попыталась снова сосредоточиться.

– И я теперь уверен, что Лунин переживал не о твоем разоблачении, а о своем, – как раз закончил свою фразу Карпов.

– Почему? – спросила Яна.

– Ну не зря же я столько лет проработал в Питере, – ответил Карпов. – Когда мы стали проверять обстоятельства гибели твоих родителей и брата… Во-первых, следователя, который расследовал и закрывал это дело, всего через полтора года уволили за получение взятки. Во-вторых, мой старый приятель, который до сих пор работает в прокуратуре, подтвердил мои сомнения о часто необоснованно закрываемых этим субъектом делах. В-третьих, мои люди нашли свидетелей, чьи показания не заставляют сомневаться, что твои близкие… в общем, они сначала были убиты, а потом был инсценирован этот несчастный случай со взорвавшимся автомобилем.

– И это сделал Егор?!

– Да. Если раньше это была догадка, то теперь я знаю точно. Недаром он так засуетился, когда я слегка нажал на этого бывшего следователя… Лунин сразу понял, что я все раскопаю, и боялся тебя, боялся того, что ты можешь сделать, когда узнаешь правду, поэтому и стал быстро сворачивать всю операцию.

– Но зачем же было убивать моих родных? Как вообще такое возможно? – она не верила, не хотела в это верить.

– Знаешь, Яна, чтобы ответить на твой вопрос, достаточно посмотреть, в каком состоянии были дела Лунина и твоего отца на тот момент. Было очевидно, что их дороги сильно разошлись. Если твой отец хотел открыть на заработанные деньги галерею и предоставить возможность выставлять там свои работы молодым художникам, то Лунин, обуянный жаждой заработать, вкладывал деньги в весьма сомнительные схемы, стал потихоньку сутенерствовать, организовывал притоны… Думаю, твой отец узнал об этом, и потому предложил разделить как заработанную прибыль, так и юридическое лицо, где они оба были учредителями, на два самостоятельных, чтобы пойти дальше каждый своим путем.

– Но почему он не согласился? Почему он убил… их… всех? – спросила Яна сквозь душившие ее рыдания.

Девушка вспомнила, с каким увлечением отец делился с ними планами по созданию галереи, как они оба с матерью мечтали, что позовут на открытие своих однокурсников… Слезы теперь катились по лицу Яны неостановимым потоком.

– Наверное, потому что он понимал, что без таланта твоего отца зарабатывать по-прежнему он уже не сможет, – тем временем, продолжил Карпов. – Жадность не позволила ему расстаться со своей, как он считал, честно заработанной долей прибыли, точнее, он вообще не хотел делить прибыль, – Карпов деликатно протянул девушке салфетку. – Твои мать и брат, к несчастью, оказались в тот момент рядом. Яна, он ведь потом и тебя ободрал как липку, даже заставил продать квартиру.

– А потом явился ко мне в роли благодетеля…

– Потому что дела его шли все хуже и хуже. И только с твоей помощью он их немного поправил.

– Но почему он уже мертв?! Почему? Так нечестно! – воскликнула девушка. – Он должен был умирать медленно, и я бы сама хотела убить его! О, как я его ненавижу… И себя ненавижу тоже! Он убил папу и маму, убил Костю… А я… я же помогала ему во всем, спала с ним, хуже всего – я почти полюбила его!

Карпов пожал плечами.

– А какой у тебя был выбор, Яна? Он же изолировал тебя ото всех. Мужчины, которых ты встречала и обводила вокруг пальца, были не меньшими негодяями, чем сам Лунин, только более жалкими. Немудрено, что на их фоне он выглядел в твоих глазах чуть ли не Робином Гудом… Не вини себя, на твоем месте так поступила бы каждая девушка.

– Нет, не каждая, – возразила безутешная Яна.

– Ну, хорошо, может и не каждая, но Евгения сказала, что поступила бы на твоем месте точно так же, потому что это очень естественно.