И главное, как так получилось, что его настолько чисто взяли?
- Это... личное, - клеймо на шее самый верный признак того, - и дурное. Личное и дурное...
Робкий стук в дверь оборвал нить мыслей.
- Там... - Гавин глядел исключительно на пол, словно чувствовал за собой вину, хотя он-то был не при чем. - Их Светлость вас желают видеть.
А ей кто донес-то?
В гостях у Урфина бывать мне не доводилось. И следовало признать, что устроились Их Сиятельство с комфортом.
Неброско. Уютно. Один камин в полстены чего только стоит. А вот растения в каменных кадках полить следовало бы. Интересно, эти кусты ему часом не Кайя приволок? Если так, то заревную... впрочем, одного взгляда на Урфина хватило, чтобы, во-первых, проникнуться жалостью, которая зело мешает воспитательному процессу. Во-вторых, осознать - романтикой в ночных похождениях и не пахло, что было довольно-таки обидно: если уж получать, то за дело. В-третьих, призадуматься - не является ли нынешнее плачевное состояние для Их Сиятельства нормой. Это какой патологической невезучестью или неуемной жаждой приключений обладать надо, чтобы за последние месяцы столько раз вляпываться?
- Ну? - поинтересовалась я, давя в себе змею сочувствия. - Что на этот раз?
- Ничего, - неправдоподобно соврал Урфин, заворачиваясь в меховое одеяло. - Отдыхаю.
А зелень под глазами, стало быть, от переизбытка здорового сна.
Сержант хмыкнул, соглашаясь с моими выводами.
- Иза, а давай в другой раз поговорим?
Предложение мне не понравилось, и я выдвинула встречное:
- Признавайся сам. Не то хуже будет.
- В чем?
- Во всем.
- Во всем - будет долго, муторно и мрачно.
Ничего, Наша Светлость потерпят. Они в последнее время только и делают, что терпение тренируют. Но Урфин определенно не собирался сдаваться по-хорошему. Я оглянулась на Сержанта, на сей раз решившего с местностью не сливаться, но занять кресло у камина; перевела взгляд на дядюшку Магнуса, который наблюдал за мной с восторгом энтомолога-любителя, узревшего крайне редкий экземпляр уховертки; и снова на Урфина. План действий самозародился, верно, на тлеющих остатках других планов, более революционного характера.
Сдернуть одеяло совсем не получилось - Урфин вовремя успел среагировать, а хватка у Их Сиятельства оказалась бульдожья - но и увиденного было достаточно. Его грудь, плечи, живот - одна сплошная гематома. Сизо-лиловая, с красноватыми прожилками, с прорывающейся желтизной, которая обозначала условные границы перехода одного синяка в другой.
Слой мази - резкий запах ее был неприятен - лишь усугублял общее впечатление.
- Иза, ты замужняя женщина... - пробурчал Урфин, возвращая отобранное одеяло на прежние позиции. - Это неприлично.
Кто бы тут о приличиях думал.
И голова разбита. На затылке выделяется полоса стриженых волос и аккуратный шов.
- Садись, ласточка моя, - Магнус уступил стул. - И не вздумай волноваться. Это не опасно.
Ну да... сине-красно-лиловый окрас вообще естественен для Их Сиятельства.
- Кости целы.
Действительно, что может быть важнее целостности костей?
- Кто тебя так? - сесть я все-таки села.
- Не помню.
- Тошнит? Голова кружится? - не хватало еще сотрясения мозга для полного комплекта. Ну вот как можно так с собой обращаться? Он себя, как Кайя, неубиваемым вообразил?
Но тошнить Урфина не тошнило. Головокружения, звона в ушах, мошкары перед глазами тоже не наблюдалось. Или врал он убедительно.
- Да нормально все...
Я вижу.
- Гавин, подай-ка чаю, - велел Магнус, потирая руки. Вид у него был донельзя довольный, счастливый даже. Кажется, мысленно добрый дядюшка уже беседует с теми нехорошими людьми, на которых Урфин имел несчастье наткнуться.
- Просто чаю! - уточнила я.
Сержант снова хмыкнул и плечами пожал: мол, он как лучше хотел. Так ведь я и не в претензии, но в этом дурдоме хотелось бы сохранить относительную трезвость мировоззрения.
- Иза... - Урфин скрестил руки на груди, точно подозревал меня в повторном покушении на его одеяло. - Пожалуйста, не рассказывай Кайя.
Совсем не рассказать не выйдет. Пусть бы эту историю и удастся замять для широкой общественности, но Кайя увидит, что я что-то от него скрываю.
И Урфин понял.
- Хотя бы без подробностей. Я сам.
- Хорошо.
- Ты и вправду не переживай, ласточка моя, - Магнус забрал у Гавина поднос с чашками. - Случалось и похуже... завтра уже встанет.
Чтобы новое приключение на задницу примерить?
- ...послезавтра, - уточнил Урфин.
Ему чай подали отдельно, травяной и, судя по тому, как Их Сиятельство скривились, крайне мерзкого вкуса. И правильно. Будет знать, как ночами не спать, по злачным местам шляться и фрейлин юных с пути истинного сбивать.
- Урфин, - я заговорила ласково-ласково, как только могла, и он дернулся, явно подозревая неладное. - Скажи, ты случайно не в курсе, куда это Тисса ходила ночью?
- В курсе. Сюда.
Чистосердечное признание облегчает душу и работу следователя.
- Я чего-то не знаю? - оживился Магнус, добавляя в чай сахар. Кусок за куском. И щипцы серебряные напрочь игнорируя. Действительно, пальцами удобней - я сама так делаю, когда никто не видит. - Нет, теперь знаю. И все складывается... чудеснейшим образом все складывается.
Мне бы его оптимизма.
- И что она тут делала? - Нашу Светлость сбить с цели не выйдет.
- Мне помогала.
Исчерпывающий ответ.
- Иза, если ты думаешь, что я вчера к ней приставал, то ты меня серьезно переоцениваешь. Мне нужна была помощь. Точнее я отключился. И Гавин привел девочку.
- Почему?
- Она леди, - тихо ответил Гавин. - Все леди умеют лечить.
Да? Тогда я - несчастливое исключение.
- На Севере, малыш, - Магнус размешал чай пальцем. - Там издревле повелось, что женщины лечат мужчин. Не так, как местные доктора, но умеют и шить, и кровь остановить, и жар сбить... всего понемногу. И нам повезло, что у этой птички мама - северянка.
А вот ей - так не очень.
- Вы не подумали о девушке, - голос Сержанта был равнодушен. Ну вот почему он продолжает притворяться железным? - О ее репутации.
Еще не понимает?
Для Урфина репутация - это нечто очень отвлеченное от реальности. И наверное, когда настолько плохо, как ему сейчас, чужие проблемы выглядят мелочью.
Подумаешь, слухи... он-то знает, сколько в них правды.
Ничего. Попробуем объяснить иначе. Главное, голос не повышать.
- Даже в моем мире за такую прогулку родители по головке не погладят. А теперь подумай и скажи, как поступит гувернантка, вроде леди Льялл, если девушка заявится под утро в... неподобающем виде. И наотрез откажется говорить, где была. Вот что она должна будет сделать?
Доходит. Медленно, но доходит. По глазам вижу. Из синих они становятся серыми, потом чернеют.
- Где Тисса?
О какой выразительный голос стал!
- У меня. Спит. И у меня же останется до возвращения Кайя. Это на случай, если тебе вновь понадобится помощь в неурочный час. Долэг я тоже заберу...
Кровать большая. Все поместимся. Наедине с леди Льялл я точно их не оставлю.
- Гм... - Магнус отставил чашку с нетронутым чаем. - Возможно, это лучший вариант. Для всех. Гавин, малыш, в следующий раз зови меня. Я не леди, конечно, но тоже кое-что умею.
Вот и замечательно. Совесть разбудили. В вопросы воспитания ясность внесли... ну почти. Сейчас довнесем и вернемся к иным, мирным делам.
- Могу я уволить гувернантку? - надеюсь, что могу. Но если нет, то отпишу Кайя, и пусть только попробует не согласиться с моим решением.
- Можешь, - ответил Магнус. - Но лучше давай-ка я с ней побеседую. Сама уедет.