Наряды в Большом Изенде были более практичными и современными, чем в Малом, но доспехи тяжелой кавалерии мало чем отличались. На всех всадниках барона дос-Фортуло были надеты совершенно одинаковые кольчужно-ламеллярные доспехи великолепной работы, причём мощно заряженные магией. Их головы тоже защищали барбюты, но несколько иной формы, с чуть ли не с ахейским гребнем, но невысоким. Да и вооружены они были не слабо, тяжелыми, длинными палашами и, наверное, с презрением смотрели на мой фальчион с немецкой дагой во вторых накладных ножнах, который я уже Бог сколько времени не доставал из ножен.

Пока что мне было ясно только одно, я не вызвал ни у кого из тех, с кем встретился в Большом Изенде, никакого особого удивления. То, что я малость пугнул народ, в счёт не шло. Люди не каждый день встречаются с посвящёнными рыцарями-магами, а ведь я так и не завёл себе настоящего гримуара магии и пользовался его цифровой версией. Теперь, когда я довольно глубоко проник в две потрясающие по своей эффективности магии — воды и воздуха, это не составляло для меня особого труда, но я решил для себя, пока не изучу достаточно основательно огонь, землю и космос — никаких гримуаров. Посвящённых магов на Изендере много, это не штучный товар, а вот полных магов мало. Во всяком случае я встретился только с одним, старым Эстергалом из Карфаворо, но он уклонился от разговора со мной.

В этом не было ничего предосудительного уже потому, что он был маг-созидатель, а я шлындрающая бестолочь в доспехах. Старина Пуррас тоже какое-то время, а точнее целых тридцать лет шлялся по всему Малому Изенду, пока не остепенился и только после этого стал считаться уважаемым и почитаемым всеми магом. Размышляя о превратностях судьбы мага, а всякий приличный маг начинал со странствий и Эстергал тоже был когда-то рыцарем, я расседлал Сократа и снял с него малую часть доспехов, ту, которая прикрывала ему нижнюю челюсть и корму. Зато приделал на налобник малый, полуметровый клинок, после чего задал парню корма и поставил рядом с яслями поилку с водой заряженной магической силой.

Комедианты тем временем расставили столы и позвали меня к раннему ужину. Сняв с головы шлем, надев перчатки на рукояти и причесав длинные волосы, я пошел к столу. Для меня поставили во главе стола кресло. Вдоль стола стояли длинные лавки, напротив моего стояло ещё одно кресло, но никто ещё не садился. Быстро оглядев стол и увидев, что вина на нём не стоит, я прошел вдоль него и выставил четыре десятка двухлитровых, запечатанных тёмно-красной мастикой кувшинов без каких-либо клейм. Вино в них было налито отменное, красный мускат совершенно потрясающего вкуса и аромата. Народ весело загалдел, послышались аплодисменты.

Когда же я, широко улыбаясь, попросил всех присаживаться, кое-кто, взглянув на меня и увидав на щеке шрам, вздрогнул. За стол я сел последним и сразу же стал с аппетитом трескать суп из куропаток. Он был очень вкусным, наваристым и к тому же с пряностями. Мне налили полный кубок вина и я сказал, что пью его за здоровье и благополучие всех тех людей, с кем сижу за одним столом. Меня сразу же стали расспрашивать, кто я и откуда. Мой ответ был коротким:

— Имя моё вам уже известно. В эти края я прибыл из Генруэда, это область далеко на севере, где почти полгода лежит снег и очень холодно, а всё остальное время хотя снега нет, просто холодно. Я странствующий рыцарь-маг, а потому моя жена дорога, а постоянный спутник — одиночество. Кроме магии меня мало что интересует, а потому приятным собеседником меня назвать нельзя.

Тем самым я избавил себя от дальнейших вопросов, но после того, как съел полную тарелку супа, попросил добавки и не только похвалил повариху, но и подарил ей золотой перстень с белым "солёным" ониксом, очень редкий магический артефакт, который так ценят все повара и коки в Малом Изенде. Повариха мой подарок оценила по достоинству, так как сразу сказала, глядя на перстень:

— Вот теперь, Бельверан, ты уже можешь не тратиться на соль. С этим перстнем её нужно будет иметь самую малость, чтобы насыпать в солонки. Спасибо, синьор рыцарь, я всегда мечтала иметь такой перстень. Купить его нельзя, можно только заслужить своей стряпнёй.

— Поэтому я его вам и подарил, милая Корнелия, — ответил я и добавил, — это очень древний перстень, но его магическая сила не иссякла и вряд ли когда иссякнут. Он изготовлен великим магом.

После супа я лакомился жарким из дикого кабана с чёрными трюфелями, на которые мой нюх среагировал сразу и повариха, увидев это, присыпала ими мясо куда щедрее, чем кому-либо ещё, но более половины едоков ими вообще не интересовались. Слопав две порции мяса, я полакомился ещё мягким овечьим и почти сухим козьим сыром с ярким ореховым вкусом. Да, ничего не скажешь, комедианты были не прочь вкусно поесть. На сладкое были поданы творожные пончики с кремом. Тем не менее, не смотря на выставленное мною вино, обстановка во время застолья была несколько напряженная, но я всё же не спешил уходить наелся от пуза.

Проведя за столом часа два и выпив целый кувшин вина, я встал, откланялся и пошел к своему дубу. Чтобы дать комедиантам возможность смыться, я решил постелить себе за толстым стволом дуба и хотя ещё только начало смеркаться, лёг на войлочную подстилку, положил голову на небольшую подушку и принялся разглядывать листву. Спать я решил не снимая доспехов. Когда начало смеркаться, ко мне пожаловала непрошенная гостья, та самая девица, с которой хотел стребовать долг командир отряда всадников. Во время ужина она то и дело искоса поглядывала на меня. Как только она практически бесшумно подошла к дубу, я резко спросил:

— Чего тебе нужно? Я не нуждаюсь в твоих услугах.

— Да?! — насмешливо откликнулась девица — Зачем, в таком случае, ты заплатил мой долг Нувеару? Теперь я должна подарить ночь любви тебе, а не этому тупому болвану. Я бы переспала с ним и всё было бы в порядке, но Бельверану втемяшилось в голову, что ждать платы больше не имеет смысла и я была вынуждена подсыпать сонного порошка этому грубому мужлану. Так что ты обязан сделать то, чего он так домогался. Я не привыкла оставаться в долгу.

Девица подошла поближе и присела на корточки. Не поворачивая головы, я равнодушным тоном сказал:

— Ты мне ничего не должна, проваливай.

Эта пигалица усмехнулась и стала угрожать:

— Если ты не сделаешь этого, то я сейчас завизжу и буду кричать, что ты насилуешь меня. Тебе это понравится, рыцарь?

Повернувшись, я сказал уже угрожающим тоном:

— Только попробуй так сделать и я мигом превращу тебя в лягушку. Хотя нет, лучше в жабу, бурую и всю в бородавках.

Девчонка всхлипнула:

— За что? Раз я сирота, значит надо мной кто угодно может теперь издеваться? Я ведь пришла вернуть тебе долг, рыцарь.

А ведь она не врала мне. От слов этой девчушки у меня защемило сердце. Мне ли не знать, что такое быть детдомовской сиротой. Подумав, я со вздохом спросил:

— Что же мне с тобой делать, пигалица? Похоже, что ты не от хорошей жизни спишь с кем попало за деньги. Послушай, что ты скажешь, если я предложу тебе стать магессой? Думаю, что в Калценоро обязательно найдётся магесса, которая согласится за хорошую плату взять себе в ученицы юную магессу, обладающую большой магической силой. Обучая тебя магии, она заберёт у тебя часть твоей силы, но я дам тебе её столько, что тебе хватит до конца жизни.

Девочка растеряно улыбнулась:

— Но такого же не может быть, сэр Алекс. Этого никто не в силах сделать. Ты просто решил подшутить надо мной.

— Нет, я говорю совершенно серьёзно, — ответил я со вздохом и пояснил, — как раз для меня это не составит никакого труда. Тебе всего-то и нужно будет, что проснуться до рассвета солнца и прийти к этому дубу. Поверь, пройдет всего каких-то десять минут и ты обретёшь очень большую магическую силу. Я и сейчас чувствую её в тебе, но она подобна тлеющему угольку. Поверь, я говорю правду.

Девчонка совсем растерялась. Прижав руки к щекам, она попросила меня плачущим голоском: