Заработал знакомый всем пылесос, песок, затянутый напором воздуха, выбросило куда-то в стратосферу, и под ним, почти у самой поверхности обнажилась матовая гладкая плита, которую тут же попробовали сначала камушком, потом палкой и, наконец, даже кокосом по ней вдарили. А затем и рукой потрогали. Монолит! Надо же! Считай, уже скоро год пользуются порталами, а изучить свойства их обратной стороны догадались только сейчас!

— Ладно Машенька, убирай. Теперь давайте попробуем тот вариант, что вы тут с перепугу нафантазировали. То есть, когда вход и выход обращены друг к другу и расположены один над другим.

Он положил на песок кокос и открыл под ним вход в портал, а выход сделал сверху. И действительно, мохнатый элипсоид принялся проваливаться под землю, выскакивая из воздуха прямо над образовавшимся отверстием, чтобы снова рухнуть в провал. Причем, мелькал всё быстрее и быстрее. Васька закрыл портал и две неравные части ореха остались на песке. Четко послышался всплеск страха в Иркиной душе. Остальные прореагировали спокойней — видимо раньше сообразили и успели «перегореть» внутри самих себя.

— Вот тебе Машенька и защитные заклинания, — неожиданно всхлипнула Зулька. — Себя закрываешь входами в порталы и никаким оружием до тебя не дотянуться. Только надо плотный кубик организовать с шестью точно прилегающими гранями. А для врагов организовываешь бездонную пропасть в любом месте. Если оградить её с четырёх сторон такими же проходами, то падение будет происходить в полной темноте всё быстрее и быстрее.

— Кстати, — вдруг встрепенулась Лерка. Падение-то можно и прекратить, подхватив жертву телекинезом.

Новый эксперимент подтвердил высказанную гипотезу — второй кокос успешно спасли. А потом Васька сам себе устроил подобный аттракцион, из которого успешно выбрался:

— Мельтешит всё очень, — признался он честно.

А Ирка проковыряла в орехе дырочку-портал и спокойно выпила через неё кокосовое молоко. Молодец. Осваивается понемногу с «магией».

Острова курильской гряды. Красиво здесь, и сурово. Хоть и лето в разгаре, но сильный ветер пронизывает до костей. Ребята, одетые по-летнему быстро нашли укрытие в затишке за скалами да ещё и огородили его, поставив портал на пути прорывающегося в просвет между камнями «сквозняка». Васька быстренько порыбачил, разыскав в окрестных водах подходящую рыбину и выдернув её оттуда телекинезом.

Здесь в пустынном месте «магичили» спокойно. «Волшебничая» наперегонки, собрали дров, устроили костёр и некоторое время спорили, каким образом приготовить. Сошлись на том, что нужно попробовать запечь в глине — многие читали о таком способе, но никто ни разу пробовал.

— Ой! А я её уже почистила и выпотрошила, — испуганно воскликнула Лерка.

— Ну, ты даёшь! — Ирка с восхищением во взоре уставилась на идеально чистую тушку, лишённую чешуи и плавников. — Здорово у тебя получается.

— Приходится много тренироваться со всякими мелкими действиями с биологическими объектами. Я ведь, считай, через день оперирую. Как только хирурги обсудят план операции, я подслушаю, подсмотрю, и тихонько всё проделаю. Получается-то безтравматично, опять же медикаменты ввожу прицельно. Правда, трансплантология мне не под силу, зато удаление разных проблемных органов получаются хорошо. Или протезирование, хи-хи, если протез уже кем-то заранее приготовлен.

Мы с Махой сначала на зверушках пробуем, она, кстати, отлично наловчилась всякие металлические или керамические штукенции изготавливать. Ей ведь тоже нужно собачек и кошечек штопать. Недавно мы такой перелом мраморному догу залечили! Ой, о чём это я? А, да! Так вот, Иришка, чтобы эту мелкую магию легко и непринуждённо проделывать, приходится постоянно тренироваться. Так что почистить магией рыбку — это просто машинально получается, вроде как в задумчивости шевелишь пальцами.

Зулька, тем временем, добыла из дому сковородку, маслице, вываляла в муке аппетитные рыбные ломтики и… саму сковороду над пламенем удерживал Васька. Телекинезом, естественно.

— А ещё сковородку можно нагревать без костра. Молекулярно-кинетически, — пробормотала Маха.

— Знаете, — сказала Лерка, едва с угощением было покончено, — в нашей поселковой больнице из-за меня сложилась очень напряжённая обстановка. Врачи ведь не понимают, отчего больные выздоравливают ещё до того, как они успели вмешаться. А хуже всего, когда операция проходит вообще незаметно, и они пациента готовятся резать, не зная, что дело уже сделано. Да и больные часто слышат, что у них внутри кто-то ковыряется. В общем, мне кажется, дальше хранить этот секрет нельзя. То есть, не то, что нельзя, а неправильно.

— А эти пациенты, если чувствуют, что в них что-то происходит, они тебе не мешают? — полюбопытствовала Зулька.

— Нет, конечно. Я ведь порталы закрепляю внутри них, так что, даже крутя сальто, они никак не могут воспрепятствовать моим действиям. Собственно, именно из-за жалоб на такого рода беспокойства врачи обычно начинают новое обследование и отменяют своё вмешательство. Представляете себе, какой это шок для них? Получается, будто они ошиблись в постановке диагноза.

— То есть, ты полагаешь, что должна ввести в курс дела папу и маму? — нахмурился Васька.

— Они оба оперирующие хирурги. Как-то, наверное, с их помощью можно будет так всё подстроить и представить, чтобы ни у кого не вызывать удивления, — рассудила Маха.

— Тут вот ещё какая ерунда, — вдруг спохватилась Лерка. — После исцеления нескольких случаев, считающихся безнадёжными, пациенты даже из областного центра просятся к нам. И предкам моим или главврачу взятки предлагают просто за койко-место. Вроде как верование такое в народе возникло, будто полежав в нашей больничке, люди исцеляются от всех хворей.

— Действительно, ерунда, — согласилась Ирка. — А что, взятки-то берут?

— Мои — нет, а за главврачом я не хочу подсматривать. Думаю, берёт. Но в особо извращённой форме. Новое оборудование стало в поликлинике появляться, здание потихоньку ремонтируют.

— Не, ну что вы, право, как дети, — взвилась Машка. — Это же элементарно. Переводишь сумму взятки на указанный главврачом счёт, приносишь ему квитанцию и получаешь место в палате. Уж насчёт медицинской целесообразности-то госпитализации с медиком никто спорить не станет, потому что идеально здоровых людей на свете не бывает. Хотя, вообще-то, можно и через платные услуги провести, — вдруг спохватилась она. Да не, честно отбашлять легко, — тут она спохватилась и вернулась к тому, о чем, собственно, и зашёл разговор. — А вот насчёт того, чтобы во всём признаться предкам — прям и не знаю, стоит ли? Я своим ни за что не скажу.

Очень они у меня практичные. Наверняка придумают, как при помощи магии укрепить наш семейный бизнес, и запрягут меня в качестве туроператора, например, или товары доставлять. А там, шаг за шагом, кто-то что-то приметит и гори она гаром вся наша скрытность. А ты Васька, как?

— А моим, вроде, и без магии нормально. Им это вообще ни к чему, разве что огород бабушке вспахать весной… нет, нафиг оно им сдалось!

— Я Ахмету не скажу, — короче всех выразилась Зулька.

— Я тоже не хочу, чтобы про наличие у меня подобных возможностей кто-нибудь знал, — вступила в обсуждение Ирка. — Мне кажется, при помощи подглядывательных порталов можно решить некоторые задачи частного сыска. Только где бы клиента найти?

— Ну вот, получается, кроме Леркиных предков, никого в нашу тайну и не нужно посвящать, — констатировал Васька.

Ирка набрала в грудь воздуха, как будто собралась возразить, но заметив направленные в её сторону ожидающие взгляды, тихо сдулась. Ёлки, ведь её эмоции все прекрасно слышат и поняли уже, что она намерена возмутиться: «Как это так! Васенькиной любимой Лерочке можно, а остальным… не нужно. Кстати, сама же она прямо так и сказала, что ей это не нужно». Вот всю эту смену настроений и почувствовали вместе с ней её новые подруги и… Васенька. Хороший, кстати, парень. И почему она раньше этого не понимала?!