ВЕРНЫЕ ДО КОНЦА

Несколько человек свиты и придворных служителей, виновных в том, что честно служили своим монархам и господам, томились в Екатеринбургской тюрьме.

Молодая девушка, графиня Анастасия Васильевна Гендрикова, фрейлина Императрицы, заслуживает особого внимания. Её бумаги, случайно сохранившиеся, находятся в деле. Я их читал, в особенности письма Императрицы к ней.

Из страниц этих писем выступает образ девушки исключительного благочестия, безграничного самоотречения. Русские почти всегда крайни: в народе этом таятся такие характеры сверхчеловеческой доброты и прелести.

Я упоминал о стихах, написанных ею в конце заключения в Тобольске. Привожу одно из этих стихотворений[30]:

В течение нескольких дней после прибытия Великих Княжон и свиты в Екатеринбург лица, следовавшие за монархами, оставались на станции. Голощёкин и Юровский их сортировали.

Графиню Гендрикову пригласили отправиться «в город». Она попросила добрую Екатерину Адольфовну Шнейдер, чтицу Императрицы, сопровождать её. Большевики этой почтенной старушки не приглашали. Она всё же отправилась… на смерть.

За исключением лиц, перечисленных ниже, все остальные опять отправились в поезде в направлении на восток. Тут были гг. Жильяр и Гиббс, баронесса Буксгевден, горничные Эрсберг и Тутельберг. Эти последние оказали огромную услугу следствию, устанавливая подлинность вещественных доказательств.

Князь Василий Александрович Долгорукий был отправлен в тюрьму по приезду Государя; за ним были отправлены генерал-адъютант Илья Леонидович Татищев, камердинер Государя Терентий Иванович Чемодуров, камердинер Императрицы Алексей Андреевич Волков, выездной Иван Дмитриевич Седнев и дядька Наследника Климентий Нагорный. Голощёкин находил, что их слишком много: известно почему.

Седнев и Нагорный были убиты в Екатеринбурге. Чемодуров случайно избежал расстрела. Его только что отправили в госпиталь. Беспорядок в красных тюрьмах был таков, что его не нашли. Спасённый белыми при занятии города, он скоро умер в чахотке.

Долгорукий был расстрелян в лесу близ города, как это доказано найденным и опознанным его трупом. Татищев был увезён из тюрьмы, чтобы разделить участь друга. Но погиб ли он?

При эвакуации города остальные узники были отправлены в Пермь. Их отъезд состоялся 7 (20) июля, через три дня после избиения Семьи, трагический конец которой оставался им неизвестным. В Пермской тюрьме они находились вместе с Княгиней Еленой Сербской (пока она не уехала из Перми) и с госпожой Знамеровской, засаженной в тюрьму после казни мужа. В ночь с 20-го на 21 августа (3 сентября) графиня Гендрикова, г-жа Шнейдер, г-жа Знамеровская и Волков были разбужены. Им сказали взять свои вещи, чтобы отправиться на станцию и сесть в поезд. Но долгий и тягостный путь привёл их в открытое поле. Они поняли. В эту минуту, как обоз выехал в лес, Волков бросился бежать. Латыши-наёмники, увлёкшиеся дележом вещей несчастных женщин, открыли огонь, но неудачно. Волков скрылся и после 43-дневного блуждания в лесах прибыл к белым. Тела графини Гендриковой и г-жи Шнейдер были найдены; я присутствовал вместе с генералом Дитерихсом на погребении этих жертв в Перми. Череп прелестной девушки был разбит ударами дубины. К числу жертв, накопившихся вокруг мрачного злодейства, прибавились позднее все лица, входившие в состав Екатеринбургского суда. Оставшись при отступлении Колчака позади, члены суда попали в руки красных; красные всех их уничтожили, исключительно за то, что судебное следствие об убийстве Романовых некоторое время велось в здании окружного суда.

ШАКАЛЫ

Крупные советские хищники доставляли работу остальным, меньшего размаха. Эти шакалы приняли участие в Романовском деле до и после Екатеринбургского преступления.

На первом месте роль Бориса Соловьёва. Офицер видного полка, он перед самой революцией был прикомандирован ко 2-му пулемётному полку, прославившемуся потом услугами, оказанными красным.

С первых же дней революции Соловьёв появляется в Таврическом дворце, в качестве адъютанта генерала Потапова, известного председателя военного отдела Думского комитета. Печальная работа, выполненная этим генералом, который, по-видимому, был занят тем, как бы скорее разрушить Русскую Армию и власть, достаточна известна.

Через несколько месяцев Соловьёв, став вновь ревностным монархистом, женился на Матрёне Распутиной, дочери «старца». Это было в сентябре, 15 дней после отъезда Царской Семьи в Тобольск. Странное совпадение: молодые отправляются в свадебное путешествие по следам сосланных.

Остановившись у вдовы Распутина в Покровском, зять вскоре избирает своим главным местопребыванием Тюмень, город, удобный для наблюдения за всеми, кто едет в Тобольск или из него уезжает.

Соловьёв совершает несколько таинственных поездок в город, где находится Царская Семья.

Несколько офицеров, пытающихся проехать туда, им арестовываются. Никто не должен приближаться к Тобольску без его позволения, заявляет он. И действительно, по его вине было донесено на двух офицеров красным и они были расстреляны.

Что означало это поведение? Нельзя сомневаться, что Соловьёв пользовался покровительством вполне надёжным. Установлено, что ему покровительствовал немецкий офицер Фишер, который тогда распоряжался среди тюменских большевиков как хотел.

Как известно, у Царской Семьи не было больше денег. Соловьёв через одного банкира получал средства для Романовых. По этому поводу священник Васильев обвинял Соловьёва в лихоимстве; последний обвинял в том же Васильева.

Но Соловьёв привёз в Тобольск также и секретные германо-большевицкие письма. За 15 дней до прибытия в Тобольск Яковлева, Соловьёв знал уже, что Государь и Наследник будут отправлены в Москву. Это установлено документами.

Его сожителем в Тюмени был другой офицер по имени Вахтер. В самый день проезда Государя через Тюмень в направлении на Екатеринбург Вахтер выехал на запад. Вскоре его видели в Киеве, потом в Берлине. Там он объявил, что Семья «спасена», наперекор предшествовавшим известиям, сообщавшим о «казни» Романовых.

Соловьёв оставался в Тюмени до отъезда всей Семьи. Когда его задача закончилась, он переселился на восток, разъезжая взад и вперёд между Омском и Владивостоком. По распоряжению Соколова он был арестован с женою в Чите. Опрос этих лиц дал уже ценные указания. Соколов рассчитывал добиться от них дальнейших сведений, но по желанию близкой атаману Семёнову особы они были освобождены. Соколов склонился перед грубой силой. Ослеплённый Семёнов не противодействовал.

Офицер Никольский, помощник Панкратова, оставил по себе среди тобольских узников печальную память. Впоследствии он был у генерала Гайды начальником осведомительного отделения; ранее того он побывал председателем Тобольского Совета. Его новая обязанность состояла в «информировании» солдат на фронте относительно целей, преследуемых «белыми» в борьбе с «красными». Своеобразное назначение.