— И тогда будет приносить.

— Вы уверены?

— Что… что вы имеете в виду?

— Я, видите ли, знаком с условиями завещания дяди Томаса.

— Ах, вот оно что… Тогда вы…

— Да, Роуана, я — ваш двоюродный брат, — мужчина криво усмехнулся, — если можно так выразиться. Мне вправду очень жаль, что мы не родственники, — очень хотелось бы иметь такую симпатичную кузину, как вы.

Роуана тупо на него уставилась, не понимая, о чем речь. Он пустился в объяснения:

— Ваша мать, Роуана, не родная, а сводная сестра моей матери, падчерица моего деда во втором браке. Ваша мать — не Тумб.

— Нет, она всегда говорила, что Тумб, Селина Тумб. — Роуана вспомнила, как мама так же всегда добавляла, что свою девичью фамилию она ненавидела.

— Возможно, ее так называли удобства ради. В семье Тумбов один не-Тумб — это смешно, — сказал он и, так как Роуана ничего не ответила, продолжил игриво: — Может, это даже лучше, что мы не родственники, а, Роуана?

Она также не отвечала, вперив в потомка Тумбов невидящий взгляд. Вот почему мама так мало и неохотно рассказывала о своей семье. Неудивительно, что все кузены и кузины обиделись, когда наследство досталось дочери их неродной тетки. Она бы на их месте тоже обиделась.

— А… ясно, — невпопад пробормотала она.

— Ну и хорошо, что ясно, — обрадовался «двоюродный брат», становясь приторно галантным. — Кстати, Роуана, меня зовут Пирс Грант, я сын Фрэнсис Тумб. И теперь, когда мы с вами повстречались… — Он осторожно придвинулся к Роуане.

В ответ девушка отступила на шаг — Пирс Грант ей определенно не нравился.

— Прежде чем что-либо предпринимать, вам следует посоветоваться с остальными, — холодно произнесла она.

Пирс Грант закусил губу. Вся его любезность мигом испарилась.

— Ладно, раскрываю карты. На семейном совете мы решили, что я поеду и предложу вам выйти из игры до того, как обстоятельства вас заставят, ведь это в ваших интересах.

На щеках Роуаны вспыхнули два алых пятна.

— Не на ту напали, мистер Грант, — с расстановкой произнесла она.

Пирс заметно напрягся, но пока держал себя в руках.

— Нам всем известны несправедливые условия завещания. — Он перешел на деловой тон.

— Если так, почему вы не обратитесь в суд?

— Впутывать сюда закон, это изобретение дьявола? Ну уж нет. Мы решили предоставить вам шанс с честью уйти со сцены. С честью — значит с некоторой суммой.

— Нет.

— Нет?

— Вы слышали.

— Вы хоть понимаете, от чего отказываетесь?

— Да.

— Вы понимаете, что, даже если сейчас дела у вас идут неплохо, через месяц все изменится?

— Через месяц? — В голосе Роуаны прозвучало недоверие.

— Даже раньше! У нас есть разрешение на постройку, готов проект… Хотите взглянуть? — Пирс Грант сбегал к машине и принес свернутый в трубочку план. — Вот, пожалуйста: проект кафе «Перспектива».

— «Перспектива»?

— Да, «Перспектива». Перспектива, которую я… мы имеем счастье обозревать. С нашей стороны шоссе открывается великолепный вид, чего не скажешь про вашу сторону.

Он развернул план, но Роуана даже не взглянула.

— Жаль, что вы не хотите ознакомиться, хороший проект. Мы построим достаточно скромное сооружение, так как оно понадобится только на короткое время. Но естественно, не оцинкованную коробку без удобств! — Пирс сделал паузу и, не увидев реакции со стороны Роуаны, продолжил: — Я бы на вашем месте не торопился, подумал бы о компенсации. Учтите, мы можем ее предоставить вам строго до начала строительства.

— Я уже подумала, мистер Грант.

— Просто Пирс. — Он, видимо, не оставлял надежды познакомиться поближе.

— Я уже подумала, мистер Грант, и мой ответ отрицательный. Я знаю, что для двоих здесь места нет и что после бухгалтерских вычислений мистер Саксби…

— Ах, Джонатан Саксби… — Что-то в голосе Пирса заставило Роуану насторожиться. Она уставилась на него. — Ну конечно, Джонатан Саксби. Я могу ошибаться, но, скорее всего, вы немногое о нем знаете.

— Нет, — с неохотой подтвердила Роуана. — А что я должна знать?

Пирс закурил сигарету, настоящую, дорогую сигарету, не самокрутку, как Саксби.

— Послушайте, дорогуша, у вас есть какие-нибудь семейные записи? — От этого «дорогуша» у Роуаны вдруг заныли все зубы.

— Есть, в Библии.

— Ну так просмотрите их.

— Они в Англии.

— Пошлите за ними, обязательно пошлите. Если вы рассчитываете на благосклонное отношение вашего опекуна, вас ждет жестокое разочарование.

— Зачем вы мне все это говорите? — возмутилась Роуана.

— Доберитесь до этих записей, они вам раскроют глаза. А сейчас, дорогая кузина, я вас покину. — С этими словами Грант отправился к машине и, заведя мотор, тронулся в путь.

Вскоре потянулись новые посетители. Потом пожаловал Джонатан Саксби. Мастерски выполняя операции по поджариванию стейков, Роуана время от времени искоса посматривала на него. Что имел в виду Пирс Грант, когда советовал ей просмотреть семейную Библию? Ей, безусловно, пришлют Библию из Англии, но что она там найдет? Снова имена своих мнимых родственничков? Когда Роуана нагружала поднос сандвичами, ей пришло в голову, что, не явись сегодня этот отвратительный Пирс, она, пожалуй, была бы готова заочно воспылать к ним любовью.

— Да вы экспертом становитесь. — Джонатан незаметно подошел к ней и встал рядом.

— Я заработала очко? — бросилась в атаку Роуана.

— Я целый день нюхал имбирь, мисс Редланд, и больше не желаю ничего острого, — устало произнес он.

Отнеся один поднос, Роуана вернулась за вторым.

— В конце концов, все это не важно, правда? — с горечью спросила она.

— Что не важно?

— Очки не важны. В любом случае у меня нет шансов.

— Не рано ли сдаетесь, мисс?

— Я не сдаюсь, но ведь напротив открывается новое кафе!

— Откуда вы знаете?

— Вы сами мне намекали.

— Ах да, помню…

— Почему вы мне сразу не сказали прямо?

— Я думал, вы все сами скоро узнаете.

— Вам известно, что его открывают мои родственники?

— Да.

— Я полагаю, вам также известно и то, что они мне никакие не родственники.

Он удивленно поднял брови:

— А разве нет?

— Я только знала, что моя мать была младшей в семье, поздний ребенок.

— Возможно.

— Да, но не поздний ребенок моего неродного деда! Об этом мне поведал Пирс Грант.

— Значит, он был здесь! — Глаза Джонатана сузились от гнева.

— Они мне, оказывается, и не двоюродные вовсе, неудивительно…

— Ерунда, — резко оборвал ее опекун, — родство не имеет никакого значения. Значение имеет только любовь!

— Любовь?

— Ну… я имею в виду, что нельзя ничего построить на одних родственных связях.

— Он… Пирс очень рад, что мы с ним не родня.

— Да ну? А вы?

— Я… Я не знаю, для меня это был шок. Он посоветовал мне достать семейные записи. Я, конечно, напишу в Лондон, чтобы мне прислали…

— А вот я вам не советую.

— Почему?

— Нет необходимости, вы ведь и так уже все знаете.

Роуана хотела было возразить, но передумала. Теперь она чувствовала, что непременно должна получить Библию и послать телеграмму в Лондон, как только Джонатан закончит свою инспекцию и уедет. Ей не терпелось узнать, что скрывается за всей этой семейной историей.

Но лишь перед самым приходом Барни Роуана смогла наконец перевести дух. Удостоверившись, что на шоссе пусто, она сняла трубку большого черного телефона и долго пыталась соединиться, прежде чем ей ответили. Коммутатор находился еще в каком-то Уголке: как и говорили ковбои, в округе их было полно. Выслушав сообщение, телефонистка сказала:

— Милочка, зачем вам выписывать Библию из Лондона? Хотите, я одолжу вам свою? — За целый день она была первым человеком, говорившим с Роуаной действительно по-человечески, не считая, конечно, дальнобойщиков, дружелюбие которых оставалось неизменным.

Роуана объяснила, зачем ей нужен именно это экземпляр.