Бен вывел Миль на середину с вопросом во взгляде — справишься? " Главное — красиво выйти», — улыбнулась Миль, опускаясь в реверансе так привычно-изящно, что Джей перестал сомневаться в ней и усомнился в друге. В колледже Бен не был первым в танцах…

А Миль, вспомнившая первый свой бал и уроки дяди, всего лишь послушно следовала движениям мужа в совершенно незнакомом, но не особенно сложном свадебном танце…

Джею же досталось деликатное покашливание за плечом и явно игриво-приглашающий взгляд Свидетеля. Мысленно плюнув в его сторону, Джей отвернулся, и не увидел, как тот дёрнулся. То ли от досады, а то ли ментоплевок попал в цель…

18. Чужой праздник

Тут же, в вестибюле, отправили утверждённый договор, подписали немедленно полученный контракт, получили на индикатор Миль её первые заработанные деньги — просто прижав его к экрану, остальное он сделал сам — и отправились праздновать.

И оказались в самом центре красочного карнавала.

— Ну ё-моё… Совсем забыл, надо же! — досадовал Джей. — Канун Праздника Спасённых!

— И ещё Праздника Возрождения. Именуемого так же — и чаще всего — просто Карнавалом. Праздник в середине зимы. А у меня тоже из головы вылетело! — Бен улыбался и таращился по сторонам, как маленький мальчик. Не забывая, однако, прикрывать от толпы свою молодую жену.

«У нас тоже есть праздник в середине зимы… Даже два».

Миль, подавляя своё неприятие больших скоплений людей, с любопытством оглядывалась. Вокруг были только весёлые лица и яркие наряды, маски, причудливые костюмы. И — куда ж без неё — громкая музыка, на каждой улице — разная. Сегодня все, как дети, бегали, толкались, смеялись, танцевали и прыгали… Вот только ростом эти «дети» очень уж удались — почти по два метра… плюс-минус…

— А если не считать это совпадением, то весь Город бурно празднует вашу свадьбу! — Джей расхохотался. — Да ни одной Лауре такое и не снилось!

Бен, старательно ограждавший жену от приливов толпы, беспокойно прислушивался к зашевелившемуся «сторожу». Тот, правда, сигналил как-то неуверенно, что, в принципе, в таком-то скоплении людей было и понятно… То ли ногу отдавят, то ли прирежут ни за что… Но Бен всё равно взвёлся.

За какие-то сутки Город стремительно украсился огоньками, флажками, вымпелами, летающими фигурами невероятных, но симпатичных животных, и теперь он сиял и шумел, ликовал и переливался, иллюминация была такой плотной, что отдельные здания едва угадывались под её мерцанием. Радужные блики, быстро пробегая по лицам и фигурам людей, делали их таинственными, загадочными персонажами весёлого представления, в котором каждому было место и никто не являлся лишним…

Из наземного транспорта на дорогах остался только общественный, двигавшийся медленнее пешеходов, да машины Патруля, зорко следившего, чтобы слегка перебравшие веселья граждане не портили общей картины праздника, а равно — своего и чужого здоровья: в будние дни любой стимулятор оставался под запретом, но в месяц Карнавала Контроль снисходительно смотрел на некоторое мелкое нарушение Закона в этой его части…

Море шума, музыки, смеха… И прохладный ветер с лёгким морозцем — не помеха. Предприимчивые торговцы развернули повсюду палатки с горячим угощением, другие предлагали простые забавные аттракционы. Местами толпа была гуще, и там, случалось, оказывалось непросто добраться до нужной точки — поток гуляющих подхватывал и нёс совершенно в другую сторону.

Миль то и дело задирала голову — будучи небольшого росточка, она только сейчас до конца осознала свою малорослость: все вокруг были выше неё, она видела только спины, плечи, локти и огни над головой. В полумраке мужчины не всегда замечали, что перед ними — девушка, и, если бы не защита Бена и Джея, немало тычков и толчков досталось бы ей…

В конце концов, Бен привычно посадил её на своё плечо. Теперь-то Миль видела всё — и сверху. Тем более, что теперь мужчины охотно уступали ей дорогу.

Большинство мужчин — а женщины поголовно все — щеголяли в карнавальных костюмах, не всегда понятно, что изображающих, но всегда ярких. Ещё и поэтому иногда становилось трудновато понять, кто перед тобой, женщина или мужчина. Выдавал голос, характер движений, походка. Но в толпе разобрать было нелегко, на этой почве то там, то здесь возникали забавные недоразумения, сопровождавшиеся взрывами хохота.

Сверху Миль отлично видела, как толпу взрослых рассекали косяки школьников. Их миграции отчётливо прослеживались благодаря сплочённости и чёткости действий: старшие мальчики выстраивались ромбом, стеной отгораживая тех, кто помладше, и девочек. Двигались они стремительно и напористо, дорогу уступали только женщинам, и иногда можно было видеть, как кто-то из взрослых, не успевших убраться вовремя, летел в сторону кубарем. Пожаловаться он не успевал, так как, пока его поднимали, строй подростков исчезал в толпе, смыкавшейся за ними, как волны за кормой.

Погуляв на воздухе, Миль сотоварищи заметно проголодались и приустали, и открытая веранда маленького ресторанчика подвернулась очень кстати. Они вступили под уютно светившуюся крышу, озираясь в поисках свободного местечка, и тут кто-то крикнул:

— Эй, Миль! Привет!

Миль чуть не свалилась с мужнина плечика, резко повернувшись на голос: от столиков возле эстрады радостно махала рукой девчушка — та самая, что подарила ей осенью сумку с комбинезоном. Миль улыбнулась, помахав в ответ.

— Давай к нам! — пригласила девочка. Миль посмотрела вниз — Бен отрицательно качнул головой, но тоже дружески махнул рукой.

Официант уже освободил, протёр и накрыл для них столик и спрашивал у Миль, а что она желает заказать. Сойдя с плеча мужа, как с постамента, Миль отметила в меню несколько строчек, а Джей добавил:

— А чайку горяченького, чтобы согреться — так прямо сейчас! — официант понятливо кивнул и умёлся быстро, будто его тут и не было. И вернулся скоренько — заскучать не успели, с горячими толстыми кружками, исходящими парком.

— М-м-м… — принюхался Джей. Глотнул, швыркнув с наслаждением, и похвалил: — Хар-роший мальчик!

Официант широко улыбнулся, кивнул учтиво. Миль пригубила из своей чашки. Свежий ли воздух иль лёгкая усталость тому виной, но напиток оказался действительно хорош, тепло побежало по телу, раскатилось горячей волной, согревая. Она поймала взгляд официанта и благодарно ему кивнула — тот вроде ответил, но тут же опустил глаза, отвернулся и куда-то деловито вышел…

Горячий чай был вкусен. Маленький глоток, другой… Её вдруг затошнило, голову обнесло…

Выпавший бокал раскололся вдребезги. И наступила тишина.

… Когда Миль ткнулась ему в плечо, Джей сначала ничего не понял, придержал её, посмотрел растерянно на курящиеся паром осколки в горячей луже…

Понял — мгновенно — Бен, которого «сторож» за миг до этого сорвал с места и бросил вдогонку за ушедшим официантом, но того и след простыл. Вернувшись, Бен прижался губами ко лбу Миль — и немного успокоился, уловив: всего лишь обморок. А вокруг уже собиралась толпа, и протискивался, отшвыривая бестолково сгрудившихся любопытных, темноволосый, смутно знакомый парень, а следом появились и растолкали зевак в стороны Доллис и ещё несколько незнакомых ребятишек, встали кольцом вокруг, развернувшись лицом наружу…

— Что она пила, ела? — спросил Рольд (Бен теперь припомнил его), обнажая индикатор Миль. Индикатор медленно краснел по краю.

— Вот это, — Джей аккуратно, за краешек, поднял самый крупный осколок с сохранившимися каплями «чая». — Пару глотков.

— Осторожней, — предупредил Рольд, протягивая руку к Доллис — та вложила в неё маленькое устройство. Выдвинувшийся штырёк всосал каплю «чая», и немедленно выдал результат на экранчик. Рольд поднял взгляд на стоявших вокруг, кивнул — часть ребят постарше развернулась и шагнула прочь, уплотняя собой кольцо охраны.

Рольд пощёлкал пальцами — ему подали открытую сумку, из которой он, порывшись, вытянул проводок с датчиком, прижал его к индикатору Миль, всмотрелся в глубины сумки и недоумевающе приподнял бровь: