В коридоре было темно. Свет пламени за спиной немного помог мне.

Лифт находился где-то очень высоко, и я пошел вниз по ступеням. Спускаться было очень больно. Когда, семеня, я выбрался из здания, двигаясь так быстро, как только был способен, послышался звук приближающихся сирен. Должно быть, Эвелин позвонила пожарным или это сделал кто-то из ее «друзей». Хотя даже Джефф Крейн не смог ничего рассказать мне о них: кто был ее аптекарем, кто такой Арен (это старое английское слово означает «паук», но не дает разгадки)? Я даже не знаю, откуда ей стало известно, что я работал на Джеффа, — теперь Эвелин Кордью увидеть еще труднее, чем прежде, да я и не пытался. Не думаю, что даже Джефф встречал ее. Хотя порой я думаю, не загребли ли они жар моими руками?…

Я решил держаться в стороне, предоставив пожарным самим выяснить, что доктор Эмил Слайкер «задохнулся в дыму» пожара в своем «странном» личном офисе; пожара, в котором, по сообщениям, мебель лишь слегка обуглилась и сгорело только содержимое папок и пленки стереопроигрывателя. Я все же полагаю, что сгорело нечто большее. Когда я в последний раз обернулся, то увидел, что доктор лежит в смирительной рубашке из бледного пламени. Возможно, это горела разбросанная бумага или заряженный электронами пластик. Но я думаю, что это пылали женские призраки.