– Ну, ты даешь. Конечно, знаю. Я-то этим делом не занимался, Настя все больше присматривала…

– А-а. Понятно. Ну, тогда все проще…

Дверь, возле которой они остановились, была ничем не примечательной, поцарапанная, с проплешинами отвалившейся местами краски, старая питерская дверь обычной, судя по количеству звонков на стене, коммунальной квартиры.

Гриша смело позвонил в четвертый сверху звонок – всего их было, кажется, семь.

– Кто? – спросил из прихожей бодрый мужской голос, напрочь лишенный коммунальных интонаций. Что-то в нем было такое, обозначавшее и утверждавшее, что голос этот принадлежит человеку, который не любит делиться. Не коммунальный голос. Голос собственника.

Гриша быстро взглянул на Андрея и кивнул ему – мол, ну, давай, Андрюха, твой ход!

– Я, – сказал Андрей.

– Кто это – я?

– Крепкий. Не признаете?

– Крепкий? – В голосе в прихожей послышалась растерянность. Заскрипел замок, и дверь приоткрылась, в образовавшуюся щелочку выглянуло краснощекое широкое лицо, обрамленное коротким светлым ежиком волос.

– Я, я, – кивнул Андрей. – Дело есть. Впусти в дом-то…

Парень, придерживающий изнутри дверь, замешкался, раздумывая, впустить ли неожиданного гостя, и это было как раз то, что требовалось Грише. Андрей еще раз удивился профессионализму этого парня, который и впрямь был, кажется, не хуже его самого, Андрея Крепкого, признанного лидера города по части рукопашного боя и владения холодным и огнестрельным оружием, причем в лучшие свои времена. В руке Гриши словно сам собой образовался пистолет, ствол уперся парню в лоб, и Гриша уверенно шагнул вперед, в дверной проем, который расширился благодаря Ване, стоявшему сбоку и навалившемуся на дверь плечом.

– Тихо, сука, – спокойно произнес Гриша, уже идя по прихожей и по-прежнему толкая парня пистолетом. – Где начальство?

– Там… – Парень растерянно махнул рукой в глубину бывшей коммуналки, теперь явно имеющий несколько другие функции. Собственно, это была обычная районная база проституток, так называемый отстойник, где сидели девушки в ожидании вызова, при них находились охрана, телефонный диспетчер, шофера… Ну и начальство в лице какого-нибудь бригадира, иногда просиживающего (или пролеживающего) здесь сутки напролет, иногда просто навещавшего, приглядывающего за порядком и контролирующего процесс древнейшего женского бизнеса. Хотя, если смотреть правде в глаза, он уже давно стал мужским, а женщины были лишь орудием труда, средством производства в руках крутых и могущественных сутенеров разных рангов и мастей.

Поравнявшись с дверью в первую комнату, Гриша сильно ударил парня стволом пистолета в солнечное сплетение, и тот беззвучно рухнул на пол. Андрей, оттолкнув Гришу в сторонку, первым ворвался в комнату с криком: «На пол, суки», хотя в руках у него ничего не было. Да и не надо ему было ничего. Тело, тосковавшее по настоящей работе, по хорошей разминке, рвалось в драку, и, окажись сейчас пистолет под рукой, возможно, Андрей и сам бы отбросил его в сторону.

Он мгновенно определил соотношение сил. Комната была выбрана правильно. Андрей бывал здесь и раньше, правда, давно и мимоходом, не помнил он уже, в каком из помещений сидела охрана, но какое-то наитие подсказало им правильный выбор.

Трое «быков» жрали пиццу, сидя за низким кругленьким столиком. Кроме трех картонных коробок, на столике стояли литровая бутылка водки («Мудак бригадир, если позволяет квасить на службе»), стаканы, дымились в пепельнице сигареты. Возня в прихожей вызвала у них какие-то подозрения, а топот приближающихся к комнате людей заставил их слегка насторожиться. Но они, как сразу определил Андрей, были классическими лохами. Накачанные груды мяса без малейших признаков мозгов. Их реализация была нулевая. Они даже не успели встать из-за стола. Только приподнимали свои толстые задницы.

На его крик они, конечно, не отреагировали впрямую, а зря. Один из «быков», ближайший к Андрею, попытался на него броситься, начав движение, жалкое подобие «цки», но Андрей, быстро присев, с верхним блоком, сделал подсечку, и детина с ошметками пиццы на подбородке так и влетел в боковую стену левее двери – с кулаком, выставленным вперед, едва не пробив тонкую перегородку между комнатами.

Без всякой паузы Андрей из приседа выпрыгнул вперед и вверх и ногой врезал одному из выползающих из-за стола парней в лоб, после чего тот затих, рухнув обратно в свое кресло, а второй, увернувшись от остаточного движения ноги, бросился на пол, в сторону, сделал кувырок и встал на ноги, уже держа в руке пистолет.

Недооценил его Андрей, но только чуть-чуть недооценил. Двигаться парень умел, это точно, но психологической подготовки не было никакой. Он думал. А думать в драке нельзя. Все на инстинктах, на рефлексах, которые годами, десятилетиями нарабатываются.

Ходить с голыми руками на пистолет не было для Андрея новым делом. Он вдруг, словно пьяный, зашатался, ушел влево, вправо, сбивая парню прицел и одновременно приближаясь. Когда парень допер, что давным-давно надо было выстрелить, колено Андрея уже врезалось ему в солнечное сплетение, лишая незадачливого стрелка сознания, как минимум, минут на пятнадцать, а пистолет вылетел и ударился о странно низкий для квартиры «старого фонда» потолок – Андрей ударил по кисти противника снизу вверх, выбив из нее оружие, как хороший карманник выбивает бумажник из кармана фраера.

Возвращаясь назад, в коридор, Андрей мимоходом двинул по шее шевелящегося возле стены первого «бычару», который сползал по измазанной кровью стене, а после очередного удара перестал пачкать обои, оторвался от стены, плюхнулся на живот и затих.

Он вышел из комнаты и направился туда, откуда теперь доносились голоса, – к следующей двери. Планировка квартиры называлась «купе» – длинный узкий коридор и из него в одну сторону – двери, двери…

– Сильно, – сказал Гриша, когда Андрей вошел в следующее помещение. – Сильно. Если учесть твои неоздоровительные каникулы, просто блестяще. Но все-таки прокольчик был. Будь тот, третий, посмекалистей, мог бы тебя положить.

– Ну, это еще большой вопрос.

– Согласен.

– Ну так что, девчонки, у вас сегодня выходной будет, – сказал Гриша, поворачиваясь к сидящим рядком, как на деревенских посиделках, девушкам. Андрей быстро осмотрел комнату.

Хорошие темные обои из винила, неплохая, но почему-то офисная мебель, черный стол из-под компьютера использован как чайный, черные стеллажики, черный же кожаный гарнитур – диван, кресла, все словно вывезено из офиса средней руки, занимающегося какими-нибудь рекламными буклетами, мелкой полиграфией, дизайном, – таких сотни по всему городу. Одинаковых контор с одинаковой мебелью и одинаковыми секретаршами. И эти, вдоль стеночки, занимавшие диван, кресла, пару табуретов – все были словно на одно лицо. Именно с такими лицами они и могли бы работать в этом псевдоофисе секретаршами…

– Познакомимся, девушки, – продолжал Гриша. Девушки не выражали никакой готовности к знакомству, смотрели в пол, перекладывали ноги с одной на другую и делали вид, что происходящее их никаким образом не касается.

– Не хотят знакомиться. А с клиентами своими вы тоже так же вежливы? А что, если мы – самые что ни на есть нажористые клиенты? А? Может, мы расслабиться хотим, как это у вас пишется, провести отдых в интимной обстановке… Шампанское. Шоколад, сауна…

– Как же… – буркнула одна из сидящих на диване. – Шоколад… У вас, ребята, разборки, а мы-то при чем?..

– Смотри-ка, Ваня, смелая какая… Слышь, смелая! Тебя как звать?

– Вера. – Девушка подняла глаза. – А что?

– Ничего. Скажи-ка нам, Вера, кто у вас тут по малолеткам специализируется? Ребятки такие молодые, которые любят со взрослыми тетеньками интимные вечера коротать? А?

Вера хмыкнула и снова уставилась в пол.

– Ну, что же ты, деточка? Язык проглотила? Помочь, может быть?

– Слушайте, ребята, ну, вы, блин, правда, отмороженные? Мы-то вообще тут… Решайте с Филей все дела.