После этого мы стали встречаться регулярно, и вскоре родилась идея поехать куда-нибудь летом на гастроли.

На следующий день после моей свадьбы (а на свадьбе Майк не замечал никого, кроме моей сестры Натальи и бутылки джина), мы начали репетировать у Майка дома. А вскоре, в первых числах августа, выехали в Вологодскую область, в поселок сельского типа, на родину Натальи. О «гастролях» мы раструбили по всему городу, и, когда вернулись, нас все спрашивали: «Ну как?» Дату выезда подогнали под отпуск Майка, он тогда работал в Театре кукол. На месте выяснилось, что все совсем не так, как виделось, и все предварительные договоренности, в частности, поездка по Вологодской области, оказались пустыми словами. Оказалось, что никто всерьез не верил, что мы приедем, и никто нас не ждал. После первого же выступления местные власти чего-то испугались и начали давить на зав.клубом, которому удалось лишь устроить нам выступление на танцплощадке г. Устюжна. Через день мы очень веселились, прочитав в местной газете, что во время выступления ансамбля «Вечерние ритмы» (название клубного ВИА поселка имени т. Желябова) «со сцены лились песни советских и зарубежных авторов». Так мы с Майком стали советскими авторами. А ВИА мы прозвали «Вечерними драйвами». В конце концов зав.клубом просто исчез, «ушел» в отпуск, а мы плюнули на все и решили отдыхать на всю катушку, сколько время позволит. В конце этого лета состоялось еще одно памятное событие - известная тусовка у Михайловского замка, разогнанная милицией. Мы пришли туда с Майком, но ему быстро все надоело, так как он не любил бессмысленных тусовок, и вообще был «нетусовочным» человеком, предпочитая небольшие компании «своих». Даже в больших компаниях он, насколько я заметил, общался лишь с небольшим кругом, а остальных просто не замечал. Так и в этот раз. Он уехал к кому-то на квартиру (к Севке или БГ) пить вино, оставив нас героически выходить из окружения, устроенного милицией у цирка.

У Майка написано много текстов, которые он помечает загадочно: «Зоопарковая музыка».

С наступлением осени Майк снова как бы «завис». Команды нет, играть негде, а песен написано много. Я ему предложил играть в «Капитальном ремонте». Он долго думал, и, наконец, однажды заявил торжественным голосом, что я таки, могу заполучить его в качестве гитариста. В это время, где-то в ноябре 1979-го, точнее не помню, была предпринята первая неудачная попытка создания рок-клуба. Занимались этим Байдак и Дрызлов. (Для нас, вступление в рок-клуб началось с того, что нам запретили название «Капитальный ремонт»). В качестве базы служил какой-то клуб на Энергетиков. Хорош он был тем, что на втором этаже здания располагалось кафе, где наливали дешевый портвейн ко всеобщей радости. Всем командам по очереди предоставлялась сцена для репетиций, чтобы подготовиться к концерту-открытию. Мы готовили несколько вещей, в том числе песню Майка «И если хочешь» (так мы ее называли, она есть в «Сладкой N»). После нескольких энергичных прогонов этой песни к сцене вдруг подошла Татьяна Иванова и с таким видом, будто мы все хором наступили ей на ногу, спросила: «А вы уверены, что в этой песне есть какая-то художественная ценность?» Майк послал ее подальше, но все же расстроился, хотя пытался виду не показать. Репетиция сломалась. На «открытии» мы не играли. Выступили «Россияне», «Аквариум», «Яблоко» и кто-то еще. После этого Майк не принимал участия ни в одной из очередных попыток создания рок-клуба.

В качестве гитариста «Кап. ремонта» Майк пробыл недолго. Меня тянуло в какие-то дебри, а Майк постоянно твердил: «Вячеслав, давай в этом месте играть так: ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду» В общем, у нас ничего не вышло. В это время Майк работал сторожем. Где-то в декабре 1979 года Майк уволился из «Кап. ремонта», из сторожей, вписался в компанию Майкла Кордюкова и уехал на Кавказ, в Карачаево-Черкессию, на заработки. Оттуда он написал мне пару писем, одно сохранилось:

«Здравствуй, Вячеслав! У меня крутые перемены: наш кабацкий состав распался. Трое разъехались в разные стороны, а мы с Майклом Кордюковым устроились диск-жокеями в соседнем международном молодежном лагере (если бы три месяца назад кто-нибудь сказал бы мне, что я буду работать в дискотеке, без драки дело бы не обошлось). Вот такие дела. Все это очень strange. Но живем здесь по кайфу. Номер почти люкс, с ванной, есть бассейн, бары, кино, сауна, и все это в одном здании. Так что можно вообще не выходить на улицу: живем, как на подводной лодке.

Что слышно на петербургской рок-сцене? Здесь не слышно ничего и вообще очень скучно, но зато есть горы, нет суеты и напрягов. Майк. Домбай».

Из Домбая Майк вернулся где-то в середине марта 1980-го, полный энергичных планов. В это время мечтой его было сколотить рок-н-ролльную команду и играть, где только придется. Тогда же была предпринята попытка организовать повторные гастроли в Вологодскую область, но уже не на «халяву», а на основе трудового договора с записью в трудовой книжке (на этом настаивал Майк, так как в это время нигде не работал), но это дело после поездки Майка в Москву заглохло само собой.

В Москву Майк укатил через несколько дней после своего возвращения. Насколько я помню, по договоренности с новыми знакомыми, которых он встретил на Домбае.

Из Москвы он вернулся в таком возбужденном состоянии, что его трудно было узнать. Об этом сохранился интересный анекдот в одном из выпусков «Рокси» - как Майк в Москве пил в сортире коньяк, чтобы успокоиться. Это был его первый серьезный успех. После этого было написано множество новых вещей.

После поездки в Москву Майк снова устроился работать сторожем. («Вячеслав, у меня кайфовая работа! Врубись, я сторожу стадион имени Ленина, а меня сторожит милиционер. Это просто полный пиздец») Майк тогда был очень легок на подъем, и мы встречались часто. Он мог приехать в любое время суток, хоть рано утром, чтобы занять очередь в пункте приема бутылок, хоть ночью. Например, когда у моей жены начались родовые схватки, я глухой ночью вышел на улицу Зеленина, чтобы поймать такси, но вместо такси увидел веселого Майка, который шел ко мне в гости. Такси поймали вместе. Расстались утром. При каждой встрече Майк показывал новую вещь, которую недавно написал. Особенно гордился «Дрянью».

18 августа 1980 года он начал писать свой первый альбом в студии звукозаписи Театра кукол, в котором до этого работал. Начал немного робко, но затем, увидев реакцию операторов, первых слушателей, успокоился и разошелся вовсю. Альбом «Сладкая N» был записан за две или три сессии. После первой сессии, когда мы вышли на улицу, Майк сказал удивительно торжественным голосом: «Сегодняшний день прожит не зря».

В это же время мы написали 3-4 совместных песни, но они, похоже, не сохранились, и я помню только одну - «Специальные дамы» - потому что мы ее часто пели в компаниях. Где-то вскоре после этого Майк начал сколачивать «Зоопарк».

В 1980-м году он перевел с английского книгу Р.Баха «Иллюзии».

10 апреля 1980-го года состоялась свадьба Майка с Натальей. Накануне, 9 апреля, Майк приехал ко мне в гости (моей дочери исполнился год). Праздник закончился тем, что все гости разъехались, а Майк остался ночевать. Наутро началась паника. До регистрации - полтора часа. Одежда Майка - далеко не парадная. Тут же выяснилось, что мой чрезвычайно волосатый кот провел всю ночь на вельветовых штанах Майка, валявшихся на стуле. Штаны стали похожи на кошачью подстилку. Ничего не оставалось другого, кроме как сообща втиснуть Майка в мою одежду, в ту же самую рубашку и тот же самый замшевый пиджак, в которых я был на своей собственной свадьбе. Я ему предложил еще и те же самые джинсы для полного комплекта, но Майк в них не влез. Штаны кое-как почистили, и Майк уехал жениться.

РЕЦЕНЗИЯ НА АЛЬБОМ МАЙКА «СЛАДКАЯ N И ДРУГИЕ» «Рокси» N4, 1980.

У меня нет ни малейшего желания писать. Если бы сейчас было лето, я ушел бы с работы, где я сижу в данный момент, пересек бы водную преграду и лег бы спать или загорать. Но сейчас зима, и я обещал написать некую статью. Преодолевая чудовищное желание напиться в дым прямо с утра, я так и делаю. Ох.