- Не очень… - честно признался Кит.
- Вот-вот, директор со мной согласился, и мы приостановили этот процесс, - сказала Нонна.
«Надо же!» - еще немного удивился Кит.
- Как ты понимаешь, это большой секрет, - добавила Нонна.
Надо думать!
- Я очень хорошо знаю, на что ты способен, - сказала Нонна.
И это Киту уже растолковали по полной программе сто лет назад.
- И я вижу, что по натуре ты не типичный «ботаник», и если дать волю твоему самолюбию, то лет через пять, из тебя выйдет совершенный интеллектуальный киборг, презирающий всех и вся.
А вот такой прогноз был для Кита новостью.
- И сейчас ты на распутье… и я, представь себе, не знаю, что делать… - Нонна вдруг снова осеклась, и глаза ее словно потухли.
Она сделала глоток кофе, подумала. И стала вдруг говорить очень тихо, очень доверительно:
- У меня когда-то был очень близкий друг… он был во многом похож на тебя. Очень талантливый математик. И такой же отъявленный пофигист, как ты…
Вот оно! Есть и вправду в мире людей вещи и явления, которые нормальным литературным языком ну никак не назовешь!
- Таким пофигистом и остался… - Нонна почему-то говорила все тише, все глуше. – До конца школы все было вроде бы нормально. Школа его тащила в математические гении… Мама с папой убеждали, что он – прямо супергерой. А потом вдруг, после школы… полный срыв… Он стал наркоманом… В конце концов повесился… Накануне своего двадцатилетия.
Кит сидел, будто влипнув в стул, и не то, что свой сок пить, вздохнуть-то боялся. Что-то жуткое накрыло его вдруг - такое, с чем он еще не имел дело ни в каком самом темном подвале…
Нонна Николаевна опустила глаза, потом снова подняла взгляд на Кита. И Киту совсем не по себе стало. Казалось, Нонна Николаевна силится перетерпеть приступ сильной боли.
И она вдруг сказала:
- А я, между прочим, его очень любила… Первая любовь, представь себе…
Киту показалось, что в глазах Нонны Николаевны собираются слезы – и уже блестят, блестят… вот-вот прольются.
- Меня мама с папой не убеждают, что я супергерой… - вырвалось у Кита, словно только такие слова и могли успокоить Нонну Николаевну.
- Я знаю… и это радует… - улыбнулась она.
Несколько мгновений они молчали.
- …И я ничего не могла сделать, понимаешь? Ничем помочь не смогла, – вдруг едва слышно добавила Нонна Николаевна и вдруг сразу же спросила… без всяких-таких взрослых усмешек. - Может, ты влюбился, а? Поэтому и голова не на месте… У тебя самый хороший возраст для первого взрыва…
- Какого взрыва? – не понял, но слегка вздрогнул Кит.
От всей этой обстановки, от такого разговора с завучем он растерялся никак не меньше, чем от первого знакомства с князем, его сестрой и всем прошлым веком вместе взятыми.
- Атомного… Сердечного, - улыбнулась Нонна Николаевна и… и резко сжала и разжала кулак прямо против своего сердца.
Кит попытался разобраться в себе. Ленка Пономарева?.. Только теперь он скорее ненавидит ее от всей души, чем… это… того… И вообще, не до Ленки, когда княжна Лиза погибает… вот-вот разобьется насмерть на своем аэроплане, подбитом какими-то неизвестными гадами! А он тут сидит и апельсиновый сок спокойненько попивает! И тоже ничего не может сделать…
Нонна Николаевна что-то заметила.
- Что-то случилось, да? – тихо спросила она. – Извини, что лезу тебе в душу. Но момент, по-моему, критический. Дальше так не может продолжаться…
Да, момент, похоже действительно наступил критический. «Момент истины» - так его вроде называют… Надо было что-то срочно делать. И опять не просто так вскочить и побежать: надо было что-то делать разом со всей жизнью.
- Вы не поверите, Нонна Николаевна, - выдавил из себя Кит, когда представил, что будет, если он начнет тут признаваться во всем и во вся…
Может, она и вправду подумает, что он стал наркоманом и теперь весь живет в жутких глюках…
- Я очень постараюсь, - пообещала Нонна.
- Понимаете, сейчас одному человеку очень плохо… - проговорил Кит, стараясь не отводить глаз, а то Нонна уж точно не поверит. – Совсем плохо. Он… этот человек… может просто погибнуть… по-настоящему. И ему никто сейчас не может помочь… Похоже, только я один, и всё… Вот.
- Ты так уверен, что больше никто? – напряженно прищурилась Нонна Николаевна. – Родители… врачи… полиция…
- Может, ее брат… если успеет, - сказал Кит. – Извините, Нонна Николаевна… Я пока больше ничего сказать не могу. Но я действительно смогу ей помочь, если успею придумать как…
- Все-таки «ей», - удовлетворенно отметила Нонна.
Кит дрогнул: он и не заметил, как проговорился о главном… раскололся… Но что ж теперь?
- Это хорошо, что - «ей», - с облегчением вздохнула Нонна. – Я уж думала, что все это куда более опасно.
Если бы Нонна знала, как это опасно! Но не скажешь же…
А она все смотрела на него, смотрела… и, наконец, нашла еще кое-какие правильные слова:
- Тогда подумай – может, в этой ситуации я могу чем-нибудь помочь тебе… А?
Кит сначала опешил. Потом тоже смотрел, смотрел на Нонну… и вдруг понял, что его действительно не принимают сейчас за дурачка-вундеркинда и безнадежного пофигиста. И, значит, за такой базар, который он тут развел, теперь придется отвечать. Точно!
- Нонна Николаевна, дайте мне одну неделю, - сказал Кит.
И тут же с ужасом прикинул, а почему это именно «одну неделю», ведь сколько бы он ни находился здесь в своем веке, там, в прошлом, аэроплан будет висеть в небе и дымить неподвижным дымом, как на картинке… Вот если ему удастся снова попасть туда, в прошлый век, и спасти ее, то… А если не удастся, то можно уже считать, что все кончено… Если княжна Лиза все-таки не успеет посадить горящий аэроплан, превратив его при посадке в мотоцикл…
Наверно, просто больше одной недели он не вытерпит – с ума сойдет. И одной недели точно должно хватить, чтобы найти способ…
- Так… - кивнула Нонна. - И что?
- Я должен все успеть, - твердо сказал Кит. – А потом я все исправлю. И вообще. Честное слово! Все выучу. Хотите, отличником стану?
Вот это уже было чересчур!
- Ну, это уже чересчур, - улыбнулась Нонна Николаевна. – Второго такого отличника в восьмом «бэ», как Пономарева, будет многовато. Я просто хочу, чтобы ты вовремя вышел из пике…
У Кита мороз по спине пробежал: ну, интуичит Нонна!
- …и просто нормально отучился в школе, - добавила Нонна.
- И если я еще один или два дня не приду в школу… - рискнул Кит.
- Торг так торг, - жестко осекла его Нонна. – Минимум половина «пятаков» в четверти, остальные – «четыре». Тогда прикрою. Идет?..
Серьезный получался «базар». Теперь отступать было некуда!
- Идет, - кивнул Кит.
- И даже перед твоей мамой тебя прикрою, если выполнишь обещание, - добавила Нонна.
Потом подумала напряженно и добавила еще:
– Ведь мы с ней однокашницы по институту. Только скрываем от тебя… Догадываешься, почему?.. И почему твоя мама не делает из тебя супергероя, зная мою историю?
Кит остолбенело хлопал глазами. Мир вокруг полон великих тайн! Сплошные тайны!
- Ты только не говори маме, что я раскололась, ладно? – с хитрющей улыбкой очень опытного заговорщика попросила завуч Нонна Николаевна. – И вообще, про то, что мы тут так хорошо посидели… Теперь это наша общая тайна на двоих…
- Ладно, - запоздало и тупо кивнул Кит, прогибаясь под грузом упавшей на него ответственности… хорошо, что не горящего аэроплана.
- А твоя мама тоже ничего не знает, да? Про этого человека, которому нужно помочь? – спросила завуч Нонна Николаевна.
- Нет, не знает, - осторожно подтвердил Кит.
«И никогда не узнает, если вы перед ней не расколетесь!» - хотел добавить он, но сдержался.
- Ты только постарайся не пугать ее сильно, хорошо? Я имею в виду твою маму, – попросила Нонна Николаевна. – А то ей докторскую диссертацию надо готовить, не отвлекаться….
И это пообещал Кит... сгибаясь еще ниже под бременем обещаний... Но не прогибаясь!