Мужчина положил руку на плечо Этона.

– Да, Александра действительно говорит немного не так, как мы, певуче растягивая слова. Но она никакая не язычница, а такая же христианка, как ты и я.

– Хочу послушать, – упрямился сын.

Удивленная такой необычной просьбой, девушка некоторое время смотрела на юного Байярда, затем выполнила его пожелание.

– Я очень рада познакомиться с тобой, Этон, – затем взглянула на девушку, которую могла назвать сестрой, – и с тобой, Мелисса.

На приветствие, к изумлению Александры, никто не ответил. Оки просто, широко открыв глаза, смотрели на нее.

Агнесса нарушила молчание.

– Так что мы будем делать с помолвкой нашей дочери, Джеймс?

С сожалением вздохнув, отец взял руки дочери в свои.

– Прости меня, но возвращение Люсьена де Готье перечеркнуло все наши планы, – горько проговорил он.

– Значит, я не выйду замуж за Винцента?

– Нет.

Александре пришло в голову, что ее сестра могла бы расстроиться, получив такое известие. Наоборот, ее глаза засверкали ярче.

– Ну тогда за Люсьена, – вмешалась Агнесса. Раздражение охватило лорда.

– Неужели ты забыла, что он сказал?

– Он может передумать, когда узнает, что приобретет больше, чем мир, женившись на Мелиссе.

«Земля», – подумала Александра.

– Вы ошибаетесь, – обратилась она к женщине, – Люсьен скорее возьмет свои земли назад с оружием в руках, чем преклонит свою голову перед Байярдами.

Агнесса медленно повернулась к девушке, которую считала возмутительницей спокойствия.

– Ты не можешь знать этого, – произнесла она холодным неприязненным тоном.

– Нет, знаю. Я...

– Если ты спала с этим мужчиной, – рявкнула жена Байярда, – это вовсе не значит, что ты знаешь, что у него на уме.

Неужели еще минуту назад она сочувствовала этой ведьме? Александра за словом в карман не полезла бы и в своем ответном оскорблении могла зайти дальше, чем Агнесса, но вмешался Джеймс.

– Успокойся, Агнесса.

– Да это же правда, – продолжала неугомонная женщина. – Посмотри на нее. Неужели ты думаешь, что такой человек как де Готье не возьмет то, что она так явно предлагает.

Сжав зубы, Александра бросила взгляд вниз, на свой наряд, затем перевела взор на Агнессу и Мелиссу. Ее платье мало чем отличалось от их платьев, хотя и было намного скромнее, чем у них.

Тогда что? Волосы, рассыпавшиеся по плечам? Волосы жены и дочери Байярда заплетены в косы. Агнесса прятала их под расшитый драгоценностями головной убор, а Мелисса заколола косы над ушами. Все различие, наверно, в прическе.

Пока она размышляла над этим вопросом, Джеймс подошел вплотную к жене.

– Ты плохо себя ведешь, Агнесса, – произнес он. Каменная неподвижность его фигуры свидетельствовала о бушующем внутри гневе.

– Александра моя дочь и...

– Так же, как Мелисса, – быстро перебила мужа женщина. – И не забывай о сыне.

Байярд не обратил внимания на ее слова.

– Держи свои грязные мысли при себе, ведь тебе знакомы прелести моего гнева.

Противостояние длилось несколько минут, а завершилось оно только тогда, когда Агнесса оскорблено огрызнулась:

– Очень хорошо, но не забывай, кому ты должен отдать предпочтение.

– Имени Байярдов, – отрезал Джеймс, – как всегда.

Ее выщипанные брови взметнулись вверх.

– Ты знаешь, что я говорю о детях.

– Александра мой первенец, – напомнил он жене.

– Да, если только она говорит правду.

– Правду, Агнесса. Для тебя же лучше, если ты примешь это.

Жена благоразумно не стала спорить, но то, как она скрестила руки на груди, говорило в пользу того, что она не покончила с этим делом и вовсе не собирается с распростертыми объятиями принимать девушку в лоно своей семьи.

Джеймс повернулся к детям и увидел, что все трое пожирают его глазами.

Мужчина улыбнулся.

– Думаю, что рыцарский турнир лучше всего представит Александру нашему дворянству. А что вы думаете об этом?

– О, да! – радостно воскликнул Этон.

– Александра? – спросил Джеймс.

– Турнир... – размышляла вслух девушка. Она слышала о таких праздниках, но очень мало знала о них. – Это звучит... интересно.

– Ну тогда договорились, – подвел черту лорд, предупреждающе взглянув на жену. – Итак, через месяц в Корберри состоится первый турнир.

Глава 24

—Где же солнце? – стонала Александра, сожалея о его отсутствии каждый день в течение последних двух недель. Она уже почти месяц в Корберри, а все еще почти не видела голубого неба и не чувствовала солнечных лучей, ласкающих кожу.

Поначалу жизнь в Англии понравилась девушке – эта страна отличалась от Магриба, но слишком скоро и она надоела Александре своей монотонностью. Зеленый цвет полей и лугов новой родины восхищал ее, но не слишком ли большую цену за красоту она платила?

– Мне казалось, что я никогда не устану любоваться радугой, – пробормотала девушка, а вот теперь меня тошнит от нее.

– Отойди от окна, – потребовала Мелисса. Александре, сидевшей, подперев подбородок рукой, пришлось оторвать голову от ладони и оглянуться на сестру.

Одетая в платье из блестящего гладкого бархата с расстегнутыми от жары золотистыми пуговицами, Мелисса сидела на кровати, стараясь держаться как можно дальше от горящего камина. Все ее внимание поглотил великолепный древний фолиант с прекрасными цветными и черно-белыми гравюрами.

Александра довольно улыбнулась, думая о дружеских отношениях, которые установились между ней и ее сводной сестрой.

Несмотря на попытки Агнессы противостоять сближению дочерей мужа, ее дитя не подчинилось. При каждом удобном случае она искала сестру и настойчиво просила ее рассказать об Алжире и жизни в гареме. Она же рассказывала Александре об Англии и ее жителях.

Дружба с сестрой заполнила пустоту в душе девушки. Правда, пустое пространство, оставленное уходом Люсьена, с каждым днем все больше увеличивалось. Его молчание было невыносимо. Люди Джеймса внимательно наблюдали за положением дел, но их усилия ни к чему не привели – и Фальстаффе жизнь текла своим чередом.

Если бы Люсьен прислал хоть весточку...

– Подойди, – позвала Мелисса во второй раз, ее голова по-прежнему склонялась над книгой. – Я хочу тебе кое-что показать.

Вздохнув, Александра отошла от окна. Сделав всего несколько шагов, она остановилась у камина, который непрерывно горел с тех пор, как она поселилась в этой комнате.

Держа в руке кочергу, девушка наклонилась и помешала поленья, потом протянула руку за свежими дровами, чтобы подкормить голодное пламя.

– Неужели это так необходимо? – простонала Мелисса, вытерев ладонью мокрый лоб. – Мне кажется, что я сейчас растаю.

Александра уронила руки вдоль тела.

– С тех пор, как я уехала из Магриба, все никак не могу согреться, – наверно уже в сотый раз объяснила она.

Сестра опустила книгу и посмотрела на нее.

– Если ты не привыкнешь, зимой тебе придется очень туго.

– Не могу поверить, что может быть еще холоднее, – недовольно проворчала привыкшая к теплу девушка. – Никогда прежде мне не приходилось видеть свое дыхание, а теперь я просыпаюсь по утрам и, вылезая из-под одеяла, вижу его. Мелисса хихикнула.

– Несмотря на то, что ты спишь в одежде, даже не снимая туфель.

– Если бы я так не делала, то Давно превратилась бы в сосульку, – возразила Александра. – Если говорить серьезно, то когда-нибудь утром ты обнаружишь мой закоченевший труп.

– Тебе нужен мужчина, чтобы согревал тебя, – дерзко заявила Мелисса. Увидев изумленные глаза сестры, она быстро объяснила:

– Так говорит Хелли, когда я жалуюсь на холод.

Хелли, это здоровая сильная кухарка, которая долго ворчала, когда ее попросили готовить пищу поразнообразнее, но в конце концов уступившая, после того, как увидела, что Александру вырвало прямо у нее на глазах.

Девушка вздохнула. Да, эта женщина права. Если бы Люсьен спал с ней, не было бы нужды ни, в одеяле, ни в огне.