Зажиточная прослойка завладевала лучшими угодьями и промыслами, получала максимальную долю добычи, богатела на торговле. Она же обычно захватывала командные посты во внутреннем управлении Сечи.

Расслоение среди запорожцев, как и в среде всего козачества, сыграло определенную роль в последующих войнах с Польшей: неимущие запорожцы, беглые крестьяне, сиромá пуще всего стремились «воевать панов», в то время как более состоятельная часть не была в этом так заинтересована и предпочитала войны против турок и татар, открывавшие больше возможностей в смысле завладения добычей. Случалось, что конфликты между зажиточными и малоимущими запорожцами принимали открытую форму. Так, в 1598 году дело дошло до вооруженного столкновения, причем зажиточные обратились за содействием к Польше.

Нравы этого необыкновенного товарищества были весьма строги: под страхом смертной казни запрещалось приводить в Сечь женщин; от проживавших здесь требовалось полное целомудрие, дабы ничто не отвлекало их от безраздельной преданности Сечи. За воровство вешали или забивали ударами киев. В то время как грабежи, разбой и насилие на войне считались в порядке вещей, за мародерство в мирных христианских поселениях предавали смертной казни.

Зимою часть запорожцев расходилась по городам, часть — обычно сиромá — оставалась в куренях. Летом некоторые из считавших себя членами «славного войска запорожского» селились по соседству от Сечи. Там они занимались земледелием, обзаводились семьями, но по первому зову сечевого «товариства» бросали все и отправлялись в поход.

В самой Сечи имелись знатоки чуть ли не всех ремесел, но в большинстве случаев их уменье использовалось только в военных целях; запорожцы добывали сами селитру, изготовляли порох, строили и ремонтировали челны, ковали мечи и т. д. Получая хлеб от женатых козаков, селившихся вокруг Сечи, обслуживая себя охотой и рыболовством, запорожцы выменивали или покупали недостававшие им продукты. От запорожцев требовалось, чтобы они всегда, несмотря ни на какие обстоятельства, были веселы. В 1595 году посол императора Рудольфа II назвал их «веселым народом».

Особо следует остановиться на военной организации запорожцев и вообще козаков.

Обычно козакам приходилось иметь дело с многочисленным и лучше вооруженным противником. Поэтому как в дальних своих походах, так и в повседневных стычках они несли крупные потери. Недаром на Украине насыпной холм — редут — назывался могилой: очевидно, по ассоциации с героической смертью защитников сторожевых редутов. Существовало даже особое сословие чернорабочих, копавших эти пограничные редуты; таких рабочих звали могильниками.

На каждом шагу в степи козаков подкарауливала опасность, и они всегда были готовы ее встретить. Остановившись у реки, чтобы напиться свежей воды, козак никогда не ложился на землю, а черпал воду пригоршней, зорко оглядываясь на окружающий камыш. Заметив чуть примятую лошадьми траву, он тотчас старался прочесть по этой «сакме» — следу, — кто, когда и куда проезжал здесь.

Вооружение козаков состояло из мушкетов, пистолетов, сабель, сагайдаков (луков), пик, дротиков, топоров; защитной брони не было, почти все сражались в обыкновенной одежде, иногда голые по пояс.

В Сечи большинство имело огнестрельное оружие. Характерно, что в народной «думе» о смерти Федора Безродного повествуется про то, как при опускании тела в могилу

Безродный погиб в 1576 году. В этом же году Стефан Баторий дал герб войску запорожскому. На гербе изображен козак с мушкетом на плече. Боплан говорит, что козаки метко стреляют из пищалей — «обыкновенного своего оружия».

В то время как в Западной Европе пикинеры были отделены от мушкетеров, козаки имели копье, саблю и мушкет. Отправляясь в морской поход, они брали с собой по пять-шесть мушкетов каждый. Конный козак, кроме того, имел четыре пистолета.

Козачья пушка XVII века.

Кстати сказать, уменье козацкой конницы драться в спешенном строю было в значительной мере обусловлено тем, что бедные козаки сперва служили в пехоте, а раздобыв достаточно денег, переходили в конницу. Хороший всадник должен был иметь одну-две заводных (запасных) лошади, чтобы во время похода не уступать татарам, всегда имевшим заводных коней.

В Сечи имелось около 50 пушек и много хороших артиллеристов.

Хотя большинство козаков были отличные наездники, они не любили битвы в конной строю. Наиболее сильны они были в пешей схватке, особенно если укреплялись за табором: двойной ряд соединенных цепями телег, из-за которых они отбивались, словно из-за валов. Их противникам очень редко удавалось разорвать это построение. Случалось, что за неимением телег козаки перевязывали за рога и хвосты скот.

Встретившись с неприятелем, козаки разведывали его силы и расположение. Этой цели во многом способствовали «герцы» — индивидуальные поединки перед фронтом обеих армий. Затем составлялся план атаки.

Обычно козаки высылали часть сил на фланги и в тыл неприятеля, а затем предпринимали одновременную атаку. В те времена армии были особенно чувствительны к появлению противника сразу с нескольких сторон, и такой метод ведения боя хорошо оправдывал себя.

Воюя с поляками, козаки стреляли из ружей по обозным лошадям, так как без лошадей поляки, опасаясь за возы с провиантом, лишались свободы маневра; сами же козаки были убеждены, что население снабдит их продовольствием.

Козацкое войско делилось на полки и сотни: в полку — три или четыре сотни. Но сотня это в действительности было гораздо больше, чем 100 человек.

Заслуживает внимания организация морских походов.

Козаки строили «чайки» — челны без киля длиною в 60, шириною в 10 футов. С каждой стороны садилось 10–15 гребцов. Для того чтобы не терять времени на повороты, «чайка» снабжалась двумя рулями: и на корме и на носу.

Запорожские галеры и «чайки» (по описанию Боплана и Ровинского).

В каждую «чайку» помещали пять-шесть фальконетов[21]. Низкая посадка (2,5 фута) делала «чайки» малозаметными. Ночью козаки подплывали к кораблям и шли на абордаж. Если турки замечали их своевременно, козаки стремились сблизиться с кораблями, чтобы огонь их фальконетов и самопалов причинял наибольший вред, турки же старались держаться в отдалении и безнаказанно обстреливать «чайки» из дальнобойных пушек.

Козаки брали с собой бочки с сухарями, копченым мясом, пшеном. Спиртные напитки на борту запрещались. Высадившись на берег, козаки оставляли по четыре часовых на «чайку» и шли на «добычь».

Таким, в кратких чертах, было это своеобразное «государство в государстве» — «христианская казацкая республика», как назвал его Маркс[22]. Здесь, в Сечи, козаки были уже сплоченной силой, в то время как в верховьях Днепра их собратья, хотя и были столь же свободолюбивы, не имели никаких прав и подвергались тяжкому гнету панов и шляхты.

Уже в первой половине XVI века козачество стало одной из растущих сил на Украине. Тем не менее оно не получало еще никакого официального признания со стороны властей. В 1524 году король Сигизмунд I робко предлагал сейму: «…Если б решились вы на следующий год держать на Днепре козаков для охраны и обороны владений наших». Но сейм отверг это предложение, не «решился» взять на государственную службу безвестных бродяг, сами же козаки отнюдь не нуждались в формальном признании. Они попрежнему ходили по первому зову в экспедиции, собираясь на сборных пунктах (обычно между Конотопом и Нежином либо в Крылове, за Днепром), а вернувшись из похода, растворялись в разных общественных группах, не теряя, однако, внутренних связей друг с другом.