Число членов ордена равнялось: в 1816 г. — 674 члена, в 1841 г. — 3563, в 1880 г. — 10521 и в 1889 г. уже 12306 членов.

Так иезуиты возродились вновь и до сих пор усердно служат делу реакции в борьбе против нарождающихся свободных новых форм жизни.

VIII

Иезуиты в России

Иезуиты прежде всего появились на юге и на западе. В 1569 году мы их видим в Вильне, где они открыли школу. Позднее в Ярославле (Галиция) у них появилась уже коллегия. Энергичные и ловкие, вместе с тем сравнительно с другими представителями католической церкви, ученые, они скоро приобрели большое влияние в польском обществе. Скоро они стали самыми энергичными борцами в деле борьбы католической церкви с православной в западных русских областях. Понимая, какую большую роль могут сыграть иезуиты в деле распространения католичества, им покровительствовал сам Баторий. Вслед за правительством и частные лица стали оказывать иезуитам содействие. Иезуиты строили храмы, устраивали школы, неустанно проповедывали. Скоро они заняли годсподствующее положение, в их руках было воспитание почти всего тогдашнего поколения, так как они считались лучшими воспитателями.

Попытки иезуитов перенести свою деятельность в Москву проявились очень рано. Первым иезуитом, появившимся в Москве был Антоний Поссевин. Он приехал в Москву по просьбе Ивана Грозного, который обратился к папе с предложением взять на себя посредничество в войне между ним и Баторием. Папа прислал Поссевина. Римского первосвященника всего менее, конечно, интересовал вопрос о заключении мира между Русью и Польшей. Но в обращении Грозного он увидел отдаленную возможность привлечь к своему престолу и православную церковь. Для этой миссии нужен был энергичный, но хитрый и ловкий человек. Таким и был Поссевин. Попытка Поссевина склонить Грозного на сторону папы успехом не увенчалась.

— Папа — волк в овечьей шкуре! — был ответ на попытку Поссевина склонить Грозного на свою сторону. После этого Поссенину оставалось только уехать обратно. Не успев в своей главной миссии, он, конечно, не захотел выполнить и того, на что рассчитывал русский царь: он оказался плохим посредником и тотчас перешел на сторону Батория. При его посредстве русские потеряли всю Ливонию, тогда как сам Баторий склонялся оставить за русскими несколько городов.

Следующую попытку иезуиты сделали при появлении Лжедимитрия. Они, конечно, хорошо знали, что Лжедимитрий самозванец, но охотно поддерживали его, ибо его воцарение сулило им широкие перспективы. Приехав в Москву, они расположились, как дома. Но с падением Лжедимитрия кончилось и их торжество. Впрочем, они сначала попытались использовать для себя второго самозванца, Тушинского вора. С прекращением смуты на Руси, иезуиты должны были прекратить свои наезды на Русь.

Однако, в конце XVII века мы вновь видим их в Москве. Они прибыли под покровительством послов немецкого императора и замешались среди иностранцев, которых тогда уже было много на русской службе. Скоро они заручились расположением кн. Василия Васильевича Голицина и стали действовать смелее. У них появился дом, купленный на имя купца итальянца Гуаскони. Там иезуиты устроили школу. Скоро их влияние стало заметно и патриарх, дабы вовремя присечь их влияние на молодое поколение настоял на издании указа об изгнании иезуитов. Этот указ был издан 2-го октября 1689 года. Для выезда из Москвы дано было только два дня срока, в течение которых они должны были ликвидировать свои дела и оставить столицу.

Однако в Москве остались у них заступники и лишь только немного обстоятельства изменились, изгнанники появились вновь. При Петре Великом их вновь образовалась целая колония. Этому особенно помог друг Петра, Патрик Гордон. Он был ревностный католик и, конечно, всей душей был предан иезуитам. Скоро на месте дома Гуаскони выросла иезуитская церковь и школа. Дела иезуитов пошли так хорошо, что скоро появилась Целая иезуитская слобода.

Иезуиты вели деятельную пропаганду и старались навербовать сторонников.

Петр, конечно, знал о деятельности иезуитов и вряд ли ей сочувствовал, но он их не трогал, дабы не нарушать дружественных отношений с немецким императором, который им покровительствовал. Но такой нейтралитет мог продолжаться только до тех пор, пока эти отношения были дружественны. Скоро, однако, в отношениях, ввиду бегства царевича Алексея, произошло охлаждение. Свое неудовольствие Петр прежде всего выместил на иезуитах. 18-го апреля 1719 года вышел указ о высылке за границу всех иезуитов, проживающих в Москве.

Вновь иезуиты появились только при Екатерине. Случилось это само собой. Екатерина получила от Польши Белоруссию. А так как там крепко утвердились иезуиты, то пришлось вместе с Белоруссией получить и иезуитов. Екатерина очень подозрительно относилась к этим новым подданным и предписала местным губернаторам составить подробный список всех иезуитских монастырей и школ. В своем приказе она писала: «Вы имеете учредить особенное наблюдение над иезуитами, как над коварнейшим из всех латинских орденов, так как у них подчиненные ничего предпринимать не могут без разрешения своих начальников». Однако скоро подозрительность и некоторое недоброжелательство Екатерины к иезуитам сменились милостью. Дело в том, что присоединение новых областей было насильственно, и понятно, что польское и литовское общество были настроены к русским враждебно. Иезуиты сумели использовать момент. Они первые заявили себя самыми преданными подданными новой императрицы. Свою преданность они демонстрировали как только могли. Екатерина оценила этот шаг иезуитов и с тех пор стала относиться к ним благосклонно. Эта благосклонность простиралась так далеко, что спасла иезуитов даже и от буллы Климента XIV, уничтожившего орден.

Декрет папы закрывал все учреждения ордена и понятно, что он поверг в великое уныние русских иезуитов. Но во главе их стоял хитрый и находчивый Станислав Черневич, ректор полоцкой коллегии, он нашел выход. Были пущены в ход все пружины, использованы все связи. А так как среди приближенных к Екатерине лиц были влиятельные друзья ордена, то все кончилось для них благополучно. 23-го ноября 1773 года Черневич от лица всех белорусских иезуитов подал Екатерине прошение. В этом прошении хитрый иезуит говорил о преданности всех иезуитов папе, о готовности их подчиниться его воле и просил: «Ваше Величество, благоволив разрешить обнародование декрета об упразднении общества, проявите этим Вашу Царскую власть, а мы неукоснительным послушанием окажем себя одинаково покорными, как власти Вашего Величества, имеющей дозволить исполнение декрета, так и власти верховного первосвященника, требующей от нас исполнения».

Екатерина прекрасно понимала тайные желания иезуитов и, во всяком случае, была подготовлена к этому. Она не разрешила иезуитам подчиняться папе и не распубликовала буллу.

— Вы обязаны послушанием папе в деле догматов, а во всем остальном вашим государям. Я вижу, что вы совестливы! Впрочем, для успокоения вашего я спишусь с варшавским нунцием через моего поверенного.

Так иезуиты «были вынуждены» не подчиниться папе. Это только и было им нужно. Напрасно варшавский нунций протестовал против такого нарушения папского декрета и требовал от иезуитов беспрекословного повиновения папе, иезуиты не обращали на его требования внимания и продолжали свою деятельность.

Но в особенности хорошо себя почувствовали иезуиты с восшествием на престол Павла. Павел скоро подпал под сильное влияние верховного настоятеля иезуитов Гавриила Грубера. Грубер приехал из Вены в Петербург под тем предлогом, что он хочет представить академии наук свои изобретения по части механики. Но в действительности не в механике тут было дело. Грубер по приезде в Петербург немедленно постарался завести связи с высшим обществом. И так как он был человек образованный и умный, то скоро обратил на себя внимание. О Грубере стали говорить, его стали везде приглашать. Скоро молва дошла до императора Павла, и он пригласил его к себе. Павел был в восторге от Грубера и захотел немедленно сделать его кавалером. Иезуит смиренно отклонил от себя эту честь и сказал Павлу: